Ватага. Император: Император. Освободитель. Сюзерен. Мятеж - Александр Дмитриевич Прозоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К мельнице, расположенной в самых верховьях бурной реки Лех, среди мощных, поросших редколесьем утесов, добрались, слава Святой Деве, затемно, едва успели до того, как с синих горных вершин спустился густой туман.
Наскоро перекусив, заночевали в доме для приказчиков, а уж с утра, дождавшись, когда прояснится, Лерба отправилась непосредственно к речке, где уже начинали копошиться рабочие – плотники делали новое колесо, ремонтировали шестерни и желоб. Поток разнес в клочья все! Однако, присмотревшись и поговорив с людьми, посланница все же позволила себе усомниться в дикой силе стихии.
Старый желоб, выброшенный бурным течением на берег, оказался пробит в нескольких местах, буквально расколот, словно какой-то великан колотил по нему острым камнем! Такой же вид имели и остатки колеса – одни лопасти, без втулки, ту, верно, унесло вниз по течению… А лопасти почему не унесло? И желоб? Просто так повела себя река? Странно – русло здесь прямое, все должно было унести, а тут вот кое-что выкинуло.
Девушка еще раз всмотрелась в бурное течение реки, что-то про себя прикидывая, размышляя… и, вдруг услыхав за спиною шаги, обернулась, готовая тут же метнуть заранее приготовленный кинжал, – а в этом деле уж Лерба была мастерица, правда, своему господину про то покуда не говорила – зачем?
Приготовилась… но не метнула, увидев перед собой паренька лет, может, тринадцати-четырнадцати, в синей вельветовой курточке, тонкого, с наивным взором и растрепанной темной чёлкой, явно не представлявшего никакой угрозы.
– Привет! – сверкнув карими глазами, улыбнулся парнишка. – Я – Бруно.
– А меня Лербой зовут.
– Я знаю, – Бруно попытался пригладить растрепанные волосы, впрочем, безуспешно. – Тебя к нам за бумагой прислали, верно? Ну, образцы взять, так многие делают, ничего удивительного, присылают приказчиков…
– А не удивительно, что я – девушка? – хмыкнула служанка.
– Ничуть, – мальчишка повел плечом и сплюнул. – К нам уже тут две женщины приезжали, одна, как ты, приказчица, другая – хозяйка. Обе, конечно, вдовицы… ты тоже вдова?
– А я что, такая старая? – обиженно дернулась Лерба. – И не приказчица я, просто меня послали посмотреть… Мы такую же мельницу собрались ставить…
– А-а-а!
– Вот ваш хозяин и разрешил посмотреть.
– Так тебе на другую мельницу надо, – засмеялся парнишка. – Эта-то – сломана.
– Как раз хорошо – мне интересно, как чинить будут. Посмотрю.
– Смотри. А чего здесь бродишь?
– А… ищу место, где бы искупаться. Ты такое знаешь?
Бруно охотно кивнул:
– Угу. Хочешь, так провожу – я как раз туда и собрался. Правда, тут не очень-то близко идти.
Годы горького рабства сделали Лербу, и без того умную, девушкой весьма осторожной и подозрительной. Вот и сейчас, сразу после осмотра желоба, она не побежала обратно к мастеру и рабочим, не кинулась с расспросами вновь, почувствовав, что здесь что-то явно нечисто. И этот вот парнишка, Бруно, пришелся сейчас очень кстати – поболтать он, как видно, любил.
– Я раньше в одной лавке служил, – на ходу повествовал мальчик. – За пять флоринов в год.
– Негусто!
– Уж так, негусто. Я хотел бы читать да писать выучиться, тогда бы мне платили хотя бы дюжину, но ведь на учебы тоже деньги нужны, правда?
– Ох, – улыбнувшись, Лерба искренне посочувствовала пареньку. – Учеба – тяжкое дело. И вовсе недешевое.
– Это так. Так вот, я – как герр Фуггер стал на дальние мельницы людей набирать, сюда и подался. Лавочнику за меня заплатили, да уже и отработал все… почти.
– И с чего же это тебя взяли?
– Потому что – смышленый, – не моргнув глазом похвастался юный работник. – А умные люди везде нужны. Сейчас вот я с лотками работаю – бумагу делаю, а вот грамоте выучусь – со шрифтами буду! А даже сейчас, знаешь, сколько мне платят? Не поверишь!
– И сколько же?
– Тридцать флоринов в год! Как какому-нибудь писцу или счетоводу.
Лерба поспешно спрятала усмешку:
– Ну да – солидно.
– Ты как-то странно говоришь… словно придыхаешь.
– Я в Трансильвании раньше жила… но дед мой отсюда, из Швабии, из-под Штутгарта.
– Ага, понятно. Ну, вот и пришли – раздевайся.
– Что-что?
– Говорю, раздевайся да ныряй, я отвернусь, если ты стесняешься.
Сам же Бруно не стеснялся ничуть: быстро сбросил одежку да, подняв тучу брызг, бросился в воду.
Лерба тоже долго не думала – уж больно хорошее было местечко, такой спокойный закуток, омут, а вокруг – заросли краснотала, бредины, барбариса. Красота, покой!
Вынырнув, мальчишка выплюнул изо рта воду и махнул рукой:
– Ну, что же ты?
– Иду… Можешь не отворачиваться… Ой! Студено-то как, о, Святая Дева!
Они так и сидели потом на бережке – обсыхали, ничуть не стесняясь друг друга. Бруно все время болтал, похоже, наконец-то нашел благодарного слушателя: рассказывал про свою прежнюю жизнь, лишь иногда искоса поглядывая на Лербу.
– А вода-то холодная, – передернув плечами, заметила та. – Хорошо хоть солнце.
Бруно посмотрел на нее и заулыбался:
– Вот и славно, что холодная. Старики говорят – от того молодость сохраняется. Вот тебе сколько лет?
– Не знаю, – честно призналась девушка. – Может, семнадцать, а. может, и все двадцать.
– Вот видишь! Старовата ты уже, пора в студеной водице купаться!
– Это кто старовата? Я?! – Лерба вдруг по-настоящему рассердилась. – Ну и злой же у тебя язык! Ничего, сейчас я его остужу…
– Эй, эй, что ты делаешь?
– Вот выкину тебя в воду, и сиди там, охлаждайся… молодой ты наш! Ага… Оп!
– Не надо, не надо, нет… А-а-а!!!
Загнав Бруно в воду, девчонка не выпускала его оттуда, пока парень совсем не закоченел – а пусть знает, как говорить гадости! – но, наконец, и ее суровое сердце смилостивилось.
– Вылезай уж, ладно. Одевайся, да пошли.
Долго дуться Бруно не умел, и, придя в себя, снова начал болтать, только уже с опаскою, на личности не переходил… и в самом деле – смышленый. Лерба тоже поняла, что несколько перегнула палку, и теперь слушала своего юного знакомца внимательно, часто и подолгу смеясь, так что совсем скоро они с Бруно стали, как брат и сестра. И вот тогда-то хитрая девушка и перешла к давно мучившим ее вопросам, кои она опасалась пока задавать более взрослым людям.
– Колесо? Лопасти? – наморщив лоб, переспросил парнишка. – Все правильно, их туда и должно было вынести, там же – стремнина. Ужасно
