Дивная золотистая улика - Ирина Комарова

– У англичан в таких случаях принято говорить о погоде.

Виктор вздрогнул и уронил на скатерть горошину, которую только что с немалым трудом сумел насадить на зубец вилки.

– Что?

– Ты хотел, чтобы мы с тобой как можно меньше выделялись среди остальных пар в этом зале, – я нежно провела пальчиком по рукаву его пиджака. Кириллов отдернул руку и посмотрел на меня почти с испугом. Казалось бы, пустячок, а как приятно! Я позволила себе тихонько рассмеяться и пояснила: – Посмотри вокруг. Люди не просто жуют, они разговаривают. У нас с тобой общих тем немного, значит, мы можем обсудить погоду. Со стороны будем выглядеть вполне достоверно.

– Хм, – несколько мгновений он сверлил меня подозрительным взглядом, потом неожиданно накрыл мою ладонь своей. Надо же, я привыкла считать, что у меня крупные руки, но из под Витькиной ладони даже кончиков пальцев не видно. Не ладонь, а лопата. Совковая. – Ты права. И англичане – не самая глупая нация. Так что там с погодой?

– Антициклон с востока, – пробормотала я и попробовала потянуть руку к себе. Безрезультатно. – Несет теплые массы воздуха прямо на нас. В Чите тепло, в Астрахани холодно, в Калининграде дождь. Деревню Гадюкино смыло. Отпусти.

– Ни-ни, – оказывается, сладкая улыбка получается у него не хуже, чем у меня. – Я же сказал, что ты права: надо вести себя как все.

Ах, так? Ну ладно, сам напросился. Я немного наклонилась вперед и защебетала:

– А в Японии ночью было землетрясение, и сейчас власти предупреждают, что на побережье идет цунами. Волна ожидается высотой около одного метра. На Камчатке вулканы проснулись, а Гольфстрим потихоньку поворачивает в сторону Северного Ледовитого океана. Из-за этого вечные льды начинают таять, и общий уровень воды повышается. Глобальная катастрофа – Венецию вот-вот затопит…

– Что за ахинею ты несешь?

Надо же, я думала, Виктор рассердится, а он засмеялся. Я тоже улыбнулась, пожала плечами:

– Не нравится? Ну, извини, плохо подготовилась. Я все-таки не метеоролог. Может, лучше я теорему о подобии треугольников докажу?

– Какую теорему? – глаза Кириллова стали круглыми – такого он явно не ожидал. Очевидно, «старшие» не посчитали нужным рассказать ему про мое недавнее школьное прошлое.

– О подобии треугольников, – с удовольствием повторила я. – Или объясню, как строить график функции игрек равняется…

– Не надо, – перебил меня он. – Не дай бог, кто услышит, как ты мне про треугольные игреки впариваешь! Лучше давай про землетрясение в Венеции.

– Запросто!

И совсем это было несложно – работать с Витькой Кирилловым. Я весело продолжала нести «ахинею» до тех пор, пока около нашего столика не остановился немолодой мужчина с тонкой кожаной папкой в руках.

– Добрый вечер.

– Добрый вечер, – машинально ответила я, пытаясь сообразить, кто это. Нет, я не забыла, что должна исчезнуть, когда к Виктору подойдет тот, кого он ждет. Но поймите меня правильно: я была уверена, что это будет накачанный парень с квадратной челюстью, возможно в кожаной куртке и темных очках. А этот… Я подумала, что случайно встретилась с папашей какого-то из моих бывших учеников.

Витька выразительно кашлянул:

– Дорогая, ты хотела погонять шары?

Каюсь, виновата. Я должна была сама уйти, не дожидаясь, пока меня откровенно попросят! Но все равно, Витька мог говорить не так сердито.

– Д-да, конечно, – я неловко вскочила, едва не опрокинув стул. – Извините.

– Иди, иди.

Я удалилась, чувствуя напряженной спиной сразу два взгляда: злой и заинтересованно-одобрительный. Причем одобрительно смотрел вовсе не Кириллов, можете мне поверить.

До бильярдной я добралась без приключений. Потопталась немного у самых дверей, потом неуверенно подошла к одному из столов. Я выбрала тот, вокруг которого собралось побольше народа. Раз столько людей смотрят, значит, и я имею право.

Молодой худощавый парень неторопливо выбирал шар для удара. Примерился к одному, перешел к другому, снова примерился. Присел, так, что глаза оказались на уровне бортика бильярдного стола, покачал головой и вернулся к первому шару. На мгновение замер, склонившись над столом и, наконец, ударил. Шар покатился, стукнул один, зацепил другой, третий… В общем, я не поняла, как это у паренька получилось, но через мгновение в лузе трепыхался шар, который находился на совсем другом конце стола. Люди, собравшиеся вокруг стола, зааплодировали. А мне на плечо легла тяжелая рука.

– Скучаешь, птичка?

Я обернулась. Вот-вот, именно такой тип и должен был, по моим понятиям, подойти к нашему столику. Высокий, шкафообразный, с бычьей шеей и низким лбом. Типичный представитель криминального мира, сто раз таких в кино видела. И этот слонопотам решил скрасить мое одиночество.

М-да, тяжелый случай. Такие мальчики простых и внятных слов не воспринимают. Строгий учительский тон в сочетании с ледяным взглядом, может, и подействовал бы, но сейчас я его применить не могу – с макияжем не монтируется. Может, попробовать обыкновенную вежливость?

– Нет, спасибо. Я совершенно не скучаю.

– Да брось ты! – он легко выдернул меня из толпы. – Пойдем, шампанским угощу.

– Спасибо, нет, – с достоинством отказалась я. – Моему спутнику это не понравится.

– Какому спутнику?

– Вы же не думаете, что я пришла сюда одна?

Я добавила в голос немного высокомерия и слегка приподняла бровки, так тщательно прорисованные Гошкой. Надежда, что это остудит моего неожиданного поклонника, естественно, не оправдалась. Он только заржал и хлопнул меня по спине:

– Хорош выпендриваться! Или я не вижу, когда баба без мужика? Пошли, говорю! Не пожалеешь.

Да, в хорошенькое местечко привез меня Кириллов! Приличной девушке невозможно спокойно посмотреть, как люди в бильярд играют, тут же начинают приставать всякие жлобы. И что мне теперь делать? Конечно, двух хороших ударов достаточно, чтобы этот Казанова улегся отдыхать, но не могу же я устраивать здесь драку. Хотя, почему не могу?

– Хорошо, – кивнула я и многообещающе улыбнулась. – Пусть будет шампанское.

Пусть будет шампанское. Как только мы покинем людное место, в полутьме, у стеночки я тихонечко сделаю элегантное движение локтем, потом добавлю ребром ладони… зря, что ли меня Гошка столько гонял? Главное, выбрать уголок поукромнее. А, вот тут мне и пригодятся ниши в коридоре! Не такие уж они, оказывается, нелепые. Я взяла назойливого кавалера под руку и потянула к выходу из зала.

– Ну вот, а ты ломалась! – обрадовался он. – Слушай, а чего нам вообще здесь время терять? Шампанское у меня и дома есть. Поехали?

– Время терять глупо, – промурлыкала я, сворачивая в очень подходящую нишу, просторную и темную. – Иди сюда.

– Ух, ты! Огонь-девка! – он послушно нырнул за мной.

Гошка может мной гордиться – я не подвела своего наставника и напарника. Правда, к намеченным по плану двум ударом пришлось добавить еще один, коленом (больно здоров оказался мой кавалер), но полученный результат – безупречен! Наглый приставала бесформенной кучей осел на пол и не скоро придет в себя. Так что я могу возвращаться в бильярдную и дожидаться Кириллова. Надеюсь, долго ждать не…

– Неплохо, – услышала я Витькин голос за спиной. – Чувствуется Гошкина школа.

Я перевела дыхание и только тогда обернулась.

– Разве можно так? У меня нервы не железные!

– Надо же, какие мы нежные. Ладно, я свои дела закончил. Если ты тоже освободилась, – Витька покосился на мужчину у моих ног, – можем идти. Я, правда, обещал тебе кофе…

– Не надо кофе! – я чуть ли не бегом рванулась к выходу.

– Куда? – поймал он меня за плечо. – Вместе пришли, давай и уйдем вместе.

Я мгновенно подстроилась к его неспешному шагу. Пусть медленно, главное, что мы уходим!

Впереди показались два темных силуэта. Мужчины быстро приближались к нам, перебрасываясь на ходу короткими фразами.

– Вот, черт!

Кириллов на мгновение замер, потом резко дернул меня назад, возвращая в нишу.

– А? – успела спросить я, прежде чем Витька прижал меня к себе и поцеловал.

И опять-таки, поймите меня правильно: приходилось мне и раньше целоваться. И для собственного удовольствия, и для дела, когда мы с Гошкой вели по заказу клиента плотное наблюдение. В общем, повторяю, приходилось. Но у Витьки это получилось как-то особенно… захватывающе. Я даже на мгновение поверила, что он целует именно меня, Риту Рощину, целует потому, что я ему понравилась, потому что хочет меня поцеловать. А еще мне показалось, что, обнимая, он защищает меня. От неприятностей, опасностей, горя, болезней – от всего! Никогда еще я не чувствовала себя так уверенно и спокойно, как в объятиях неприятного Витьки Кириллова. «Нашего» Витьки, как говорит Ниночка. Интересно, а с ней он тоже целовался? Наверное, приходилось.