Долгое прощание с близким незнакомцем - Алексей Николаевич Уманский

— Может быть, и месяц, — кивнул я, — хотя такое случается редко. Но ведь другим способом и за месяц не доберешься.

— Каким другим?

— Караваном лошадей или оленей. Смотря куда идти. Где растет трава — тогда с лошадьми, если нет, то с оленями.

— С ума сойти! В наше время!

— Это точно! Тем более, что в каких-то местах наверняка придется тропу для каравана прорубать. Широкую, потому как лошади или олени пойдут с вьюками. Поэтому лучше и выгоднее сидеть и ждать борта или погоду.

— Нет чтоб человек принес одну только приятную новость!

— Это уж, как водится: в бочку меда уж кто-нибудь, да вольет минимум ложку дегтя. Такова жизнь.

— Ладно, — махнул рукой Абаза. — Вы меня отрезвили!

— Нереально? — спросил я.

— Да нет, просто трудно, а не нереально. На питание, на командировочные суточные, полевые, глядишь, набежит еще тысяч двадцать.

— Возможно, поменьше, но набежит.

— Ладно, потом прикинем поточнее. Но вы-то хоть заранее укажите нам это место.

— Давайте карту, желательно миллионного масштаба. Укажу. Кстати, если у вас есть возможность каким-то образом познакомиться со съемками Земли из космоса по заказам картографов, то это место у них наверняка уже на заметке для карт стотысячного и даже пятисоттысячного масштаба. Тогда координаты будут известны всем абсолютно точно, — сказал я.

— Это мысль, — отозвался Абаза и сразу стал что-то про себя соображать. — А у вас у самого есть подходящие знакомства?

— Среди картографов — нет. У них давно уже свои самолеты с аппаратурой. Мои знакомства больше подходят для другого. Уговорить летное начальство поскорее дать нам борт. Или объяснить что-нибудь сомневающемуся летчику. Вряд ли туда полетят с охотой. Неизвестно ведь, найдется ли рядом с плешью место, пригодное для посадки вертолета, или придется высаживать с трапа в режиме зависания. Для обратной дороги еще можно будет что-то найти и расчистить — для этого не помешает взять с собой «Дружбу» — бензопилу. Ведь на сотни километров вокруг — дикая горно-таежная местность и высокие хребты с гольцовым вершинами. Неласковый, в общем, пейзаж.

— Ну уж вы, Николай Михайлович, не старайтесь меня расхолаживать! Все равно не получится! Уже разожгли!

— Ладно, не буду, хотя я вовсе не считал, что пугаю. Просто говорил, как есть. Кого вы еще, кроме себя, хотите взять в экспедицию?

— Вы готовы?

— Я готов. Но кроме проводника, то бишь меня, кто еще нужен вам там, на месте?

— Физик с радиационной аппаратурой. Желателен и химик.

— Уже четверо вместе с нами. А вы по специальности кто?

— Механик. Но по теории, а не по машинам.

— Понятно. Кончали мехмат?

— Да. Ну, кое-что соображаю и в астрономии.

— Подойдет, — сказал я. — А кто еще? С точки зрения найма вертолета без разницы — четыре или шесть человек. Хоть восемь. Другие расходы с ростом численности состава, конечно, возрастут. Писатель-фантаст вам не нужен?

— Нет, уж лучше реалист, а не фантаст. А кинематографист-оператор нужен. Безусловно.

— Кто еще?

— Я считаю, стоило бы взять экстрасенса. Иначе как узнать, есть ли там какие-то необычные поля, которые нынешняя аппаратура фиксировать не способна?

— Действительно, — согласился я, немного подумав. — Неплохо, если он походит с рамкой и по самой плеши, и вокруг. Может, что и обнаружит. Получается шесть человек. Больше никого не потребуется включать? В принципе одна-две вакансии возможны, хотя и не очень желательны. Кроме вас, кто-то будет рваться в экспедицию несмотря ни на что?

— Уверен, что да.

— Берите людей с экспедиционным опытом, хоть с каким-нибудь, даже спортивно-туристским, но обязательно таежным. Там же не курорт, а жить, возможно, придется долго.

— Ладно, я это учту. Сам я ходил и в горные, и в таежные походы, так что могу понять. Гнус свирепствует?

— До самых холодов.

— А охота там какая возможна?

— Возможна любая — и на медведя, и на сохатого, и на дикого северного оленя, даже на горного барана, если экспедиции будет разрешено его добыть. Кроме того, на мелочь — на глухаря, рябчика, зайца, кабаргу. А кто встретится, трудно предсказать. Может быть, и никто. Рыба, пожалуй, будет в любом случае. Еще ягода в подходящий сезон.

— Ясно. Ну, охота и рыбалка — это так, развлечение и подспорье. Не больше. Экспедицию надо снабдить всем по полной норме. Так?

Я кивнул.

— Будем считать, что наша сегодняшняя встреча положила начало экспедиции под условным названием «Плешь». «След НЛО» было бы приличней и солидней. Но кто заранее докажет, что это след и НЛО? А плешь — она и есть плешь, верно?

— Куда уж верней, — подтвердил я. — Только кто ж согласится давать свои кровные деньги — ведь это стоимость трех-четырех легковых машин — на какую-то плешь?

— Не волнуйтесь. Предоставьте это дело мне. Серьезно. Не смейтесь. Может, на какую другую плешь и не дадут, а уж на эту беспременно!

II

Очень скоро я убедился, что энергия движимого желанием попасть на «плешь» Абазы действительно неисчерпаема. Мне еще не раз и не два приходилось повторять свои сообщения перед разными лицами, от позиции и щедрости которых зависела в конечном счете судьба задуманной Андреем Владимировичем экспедиции.

После нескольких повторных выступлений я впервые всерьез посочувствовал Амундсену: триумфально возвращаясь из полярных экспедиций, он вынужден был ездить с лекциями о своих странствиях, чтобы заплатить по долгам и собрать хоть часть средств на очередное рекордное предприятие. Конечно, наши расходы были несопоставимы с амундсеновскими, но и круг наших потенциальных жертвователей не шел по своим финансовым возможностям ни в какое сравнение с сообществом английских, американских и норвежских богачей. Однако оказалось, что увлеченных уфологией людей, готовых оторвать от себя гроши единственно ради интереса и под репутацию Абазы, гораздо больше, чем можно было ожидать. Суммы разных величин поступали на почтовый адрес комиссии, и оргкомитет по проведению экспедиции «Плешь» постепенно убеждался в том, что расчет Абазы на энтузиазм адептов НЛО себя оправдал, что было немного удивительно, но не очень.

Куда более удивительным стало то, что Абаза добыл-таки снимки, сделанные нашими спутниками в указанном мной месте, а еще больше — что на круглый объект на поверхности таежного плато картографы при дешифровке фотографий никакого внимания не обратили. Должно быть, дружно сочли его пузырем эмульсии пленки, приходившимся каждый раз на одну и ту же точку координатной сети. Как бы то ни было, но теперь экспедиция точно знала широту и долготу того места, в которое собиралась попасть, а Абаза еще больше уверился в истинности моих слов.

Надо сказать, за ним тоже не заржавело. Он стал регулярно выдавать мне все новые и новые материалы, касающиеся НЛО, которые выдавать случайному встречному было бы действительно неразумно. Как бы ни старались власти отсечь свой советский научный мир, а вместе с ним и всех интересующихся обывателей от циркулирующей