Чародеи на практике - Елизавета Шумская

Ребята внимательно наблюдали за этими приготовлениями.

– Гоблин тебе, – был ответ. «По-хорошему было бы, конечно, надо». – В руки соскользнули два металлических браслета. – Без одежды куда проще. И никакая дрянь к ней не прицепится. – Одежда просто должна быть одного цвета… – Девушка еще раз себя оглядела. – Или, по крайней мере, одних тонов – или темная, или светлая, или яркая… – Травница будто наяву представила себя в красном и аж передернула плечами. Все прочие украшения и амулеты, в которых было железо, отправились в сумку. Обувь тоже пришлось снять. Несмотря на холод, знахарка не могла сказать, что это так уж сильно ей не нравится. – Вы знаете, что делать?

Маги вразнобой закивали. Эльф мысленно проверил готовую к установлению защиту. Обычно реальная опасность грозит прежде всего вызывающему, поэтому без круга или пентаграммы никто не обходится. По правилам никого постороннего рядом с Ивой не должно было быть, но сейчас была не та ситуация. Чародеи решили не лезть в круг всей толпой, а стоять чуть поодаль. По идее дух не должен был нападать, все-таки они не существо, принадлежащее к темным силам хаоса призывают, но защиту все же приготовили.

Ива сделала пару шагов и опустилась около одной из свечей. Ладони будто приготовились обнять ровный, почти не вздрагивающий огонек. Девушка прикрыла глаза, чувствуя, как тепло от свечи бежит от пальцев вверх.

«Пустота, внутри должна быть пустота… покой и мир», – медленно текли мысли. Колдунья входила в соответствующее состояние, концентрировалась. Преподаватель, который рассказывал им про медитацию, говорил что-то о какой-то точке внутри. – «В пупке вроде? Или это не оттуда?» – которую надо лицезреть своим внутренним оком. Никакого внутреннего ока Ива у себя не обнаружила, да и точку созерцания представляла себе с трудом. Но знала, что есть определенное состояние, когда сам себе кажешься сосудом, переполненным водой. Чуть дернешься – и выльется. И надо, чтобы эта вода внутри устоялась, перестала болтаться. И взгляд должен видеть не только то, что впереди, но и то, что по бокам происходит, и будто куда-то в иную реальность проскакивать. За грань.

Ладони повернулись вверх, будто подставляя нежную кожу поцелуям воздуха. И тут же новый поворот – и вот они касаются земли.

– Тепло – огонь… – Заговоры всегда создают ощущение песни. Их слова редко рифмуются, но у слушающего и говорящего частенько создается именно такое впечатление. Возможно, из-за размеренного тона и глуховатого голоса, каким обычно произносятся. – И воздух как тропинка…

Земля манит.И холоду лишь рады…Те, кто ушли.За грань.Но безвозвратно ль?..

Девушка поднимается, будто подчиняясь чужой воле, – так, словно в ее теле вдруг ожил кто-то другой, с эльфийской или звериной кровью – она делает это слишком гибко и плавно для обычного, не особо тренированного человека.

Пара шагов – и колдунья оказывается у озера. Руки опускаются в холодную, почти ледяную воду. Однако ощущается она совсем по-другому. Как что-то живое.

Почти разумное. Великолепное в своей хрустальной прозрачности.

– Вода – всего начало и всему конец.

Слова льются. Знахарка и сама не смогла бы сказать, откуда их знает, но они оказываются на губах прежде, чем девушка успевает задуматься.

Она вновь возвращается к треугольнику свечей и берет небольшую глиняную чашу, больше похожую на пиалу или миску, и опять идет к озеру. Зачерпывает чистейшей, слегка журчащей при движении воды и ставит у одной из свечей. Следующая чаша – бронзовая. В ней оказывается вино. Особое, которое Ива всегда возит с собой, но никогда и никому не дает пить. Это напиток для огня. Легкий пас – и прозрачно-желтое пламя вырастает внутри пиалы.

Третья чаша – деревянная. В нее кладется круглая, еще мягкая, хоть и начинающая уже подсыхать лепешка.

Еще одна чаша устанавливается ровно в середине треугольника. Ива встает рядом. Ее губы продолжают произносить заговор, глаза же упираются в могилу, что прямо перед ней. На миг становится ужасно холодно и очень, очень страшно. Ужас, кажется, ползет по позвоночнику, будто кто-то пролил за шиворот ледяной воды – тоненькую жгучую струйку, однако отступать уже поздно, и девушка берет себя в руки.

Поджигает заранее приготовленный пучок туго скрученных трав – полынь, папоротник, еловые ветви, «царские кудри», вербена, еще какие-то, по виду луговые. Немного морщится: огонь не сразу занимается. Но вот пучок загорелся, и Ива делает шаг к краю воображаемого треугольника. С тихой песней заговора обходит его, будто вписывая его в круг. Потом очередь воды: окропить землю на месте бывшего треугольника, ставшего теперь частью круга.

Затем знахарка запускает руку в мешочек на поясе, и появляется черта, видимая и простым взором. Ее рисует мука. Самая обычная. Однако круг из нее получается идеально ровный. Лишь немного смазанный.

Глаза девушки начинают отсвечивать желтовато-красным огнем, а голос становится все ниже. Несколько зерен овса падают в каждую из трех чаш, что стоят около свечей. Тонко дрожит магия.

Позови меня. Позову тебя…Ты услышь меня… Услышу и я…

Рука зажимает ритуальный волнообразный кинжал. Его кончик больно упирается в тонкую кожу запястья. Он совсем холодный и отчего-то нагреваться не спешит.

– Я зову тебя…

Кожа легко рвется при более сильном нажатии. И тут же начинает жечь. Кровь побежала веселыми красными струйками. И сразу же стало как-то легко и жутко. Глаза у Ивы невольно расширились. Она протянула руку вперед, и алая жидкость жизни начала капать в четвертую – центральную – чашу. Травница мысленно отсчитывала секунды.

Почему-то не хотелось ни останавливать кровь, ни зажимать рану, – все казалось таким правильным. Кровь над могилой. Холод под кожей. Огонек свечей в глазах. Живая, почти ощутимая тьма за пределами круга. И магия. Много магии. Она плещется вокруг. Кружится. Бьется о невидимые стены. Что-то хочет. Какого-то завершения… какого-то… Надо как-то ее оформить…

«Почему нет никаких звуков? Куда они исчезли? А, нет, есть. Но только тут, до пределов круга». Думается с трудом. И никак не понять, что еще надо.

А капли перестали стучать по чаше. Теперь они падают с таким звуком, как если бы капали в воду. Легкое удивление. Знахарка чуть опускает взгляд и понимает, что кровь уже закрыла донышко.

«Многовато. Хватило бы и нескольких капель».

В этот момент по девушке пробегает дрожь. Сильная. Такая, что она еле удерживается на ногах. В коленях отчего-то слабость. Это магия. Перенасыщение. «Слишком много. Переборщила. Вот гоблин, ее же надо оформить!»