Выстрел в зеркало - Виталий Романов

– Ника! – Женщина сжала в руках цветастое одеяло. – Ника! Девочка! Откуда ты слышала это слово?

– Мама, больно! – жалобно пропищала девочка и шмыгнула носом.

Только тогда Людмила поняла: случайно, не отдавая себе отчета в том, что делает, она ухватила малышку за ногу.

– Прости, милая! Откуда ты слышала про крубаров?

– От Барсика! – гордо ответила девочка и показала маме игрушку. – От папы!

– Расскажи мне… об этом… – с трудом произнесла Людмила.

– Папа на космическом корабле, очень похожем на большой оранжевый апельсин. Снаружи это выглядит очень красиво. Но папа не видит снаружи, ему не хватает взгляда. Он – внутри. Там, где папа, – желтый песок. Очень много песка. И другие люди. Папины друзья. Вижу дядю Сашу. Помнишь, он принес мне вкусный торт на день рождения? И дядю Олега вижу, у которого страшная полоска на щеке.

«Тополев и Мясников! – поняла женщина. Кровь ударила в виски. – Они все… там. Ника видит их! И… она не обманывает. Она не могла услышать, как Омельченко рассказывал про странный корабль, похожий на оранжевый шар. Она не обманывает!»

– Продолжай! Продолжай, доченька…

– А еще там есть другие дяди. Одни говорят, как мы, а другие странно. Я ничего не могу разобрать. Смешно шевелят губами. Издают какие-то звуки. Хуже маленьких детей эти люди! Потому что ничего не понятно! А дяди – разные. Одни похожи на папу. Другие – странные, у них глаза узенькие. А еще черные.

– Продолжай, доченька! Что они там делают… сейчас…

– Сейчас они спят, – полежав с закрытыми глазами, ответила девочка. – Там у папы большой дом. Но внутри – наша комната. Как твоя.

– Наша спальня? – уточнила Людмила.

– Да! Наша комната. Та, в которой ты спишь. Папа – внутри. Он лежит на спине, закрыв глаза. У него в руке Барсик.

– Милая, но Барсик у тебя в руке, – осторожно возразила Людмила.

– Ты не понимаешь, мама, – сонно пробормотала девочка. – Барсик – он и там, и здесь. Это кот! А все кошки гуляют сами по себе. Где и когда вздумается.

Людмиле Казаковой показалось, что Ника уснула. Она чуть потянула одеяло, укрывая худенькие плечи девочки.

– Папа очень хочет домой, – едва слышно пробормотала Вероника. – Он каждую ночь ищет дорогу к нам. Но пока не может найти…

Майор Казаков спал, прижимая к себе плюшевого котенка младшей дочери. Он мечтал увидеть во сне свой дом, но не только жену. Очень хотелось посмотреть на девчонок, на маленькую Нику. Владимир просил об этом «зеленых человечков» каждый раз, как только оказывался в комнате, как две капли походившей на спальню. Его и жены. Он ложился на кровать, прижимал к себе зверька и закрывал глаза. Но из раза в раз видел не дом, а космодром. Огромное поле со звездолетами крубаров. Оранжевые шары, в один из которых необходимо было проникнуть…

Спецназовцы вновь ползли по странной, черной траве, сливаясь с почвой. Снова открывалась «долька апельсина», и офицеры ГРУ оказывались внутри крубарского звездолета.

Уже не поражали воображение размеры корабля. Привычным стал путь до управляющего центра, где людей каждый раз поджидал мвалан. И снова, как в предыдущую попытку, газообразный чужак говорил с людьми на непонятном языке. Что-то показывал на пульте. Учил разбираться в мигающих огоньках, задавать последовательности команд, которые мог выполнять автопилот крубарского звездолета. И майор, перестав дышать, слушал чужую речь.

Нет! Он не слушал. Не пытался понять и осмыслить. Лишь открыл свой мозг, позволив шелесту ветра, шороху морского прибоя вливаться внутрь, заполнять сосуд теми знаниями, которые необходимы, чтоб запустить инопланетный звездолет в небо, в космос.

На этот раз мвалан успел договорить до конца. Владимир Казаков уловил какую-то странную «вибрацию» мозга, словно бы, завершив обучение, чужак передал свое настроение людям. Радость. Удовлетворение от выполненного поручения.

Майор осторожно покачал головой, словно проверяя, может ли расплескаться знание, полученное от инопланетянина. Но голова его не была открытым сосудом, вылиться оттуда ничего не могло. И не беда, что мвалан исчез, а где-то снаружи прозвучал сигнал тревоги. Что крубары готовы ворваться на борт судна, уничтожить землян, располосовать тела беззащитных людей тепловыми лучами.

Не успеют! Нет, не успеют! Владимир Казаков уверенно положил ладони на пульт крубарского звездолета. Там не было рычагов и кнопок. Не было индикаторов со струящимися по ним цифрами, не было видеомониторов.

Положив ладони на пульт, майор замкнул на себя «пуповины» информационных магистралей. Слился с кораблем, увидел его механизмы, силовые машины, ощутил окружающее пространство. По панелям скользнула вереница огней, они повторились на корпусе корабля, словно бы предупреждали всех: «Внимание!»

Взлет! Шар оторвался от поверхности легко и плавно. Никто из людей не почувствовал ни толчка, ни рывка при ускорении, ни изменившейся силы тяжести. Просто космодром и вся планета остались внизу. Оранжевый шар чужого мира уменьшался, уменьшался и в конце концов исчез, растаял в черной бездне. Вокруг остались только маленькие световые иголочки звезд.

Они кололи майора. Раздражали рецепторы, призывая сделать выбор – куда вести корабль. Но Владимир Казаков лишь громко смеялся, оторвав ладони от управляющих панелей. Глядел в потолок рубки, ставший прозрачным, и хохотал. Он смог! Смог! Смех. Только смех вокруг. Люди смеются. Звезды смеются. И грохот морского прибоя, безумие урагана, рев водопада – радость мвалана-учителя…

Владимир проснулся в середине ночи. Включил ночник. Потолок над головой. Ни звезд, ни рубки чужого корабля. Майор выключил свет, прикрыл глаза, вспоминая недавнее видение. Он знал – часто бывает так, что сны уходят за грань сознания. Вроде бы все тут, но уже не ухватить, не вспомнить: а что там было? И мечешься в бессилии. Кажется, необходимо лишь маленькое усилие – все вернется.

Но это усилие невозможно сделать. Мозг бьется в изнеможении. Он не знает, в какую сторону надо совершить небольшое, едва заметное движение, чтобы вспомнить. И Владимир страшно боялся, что с ним произойдет то же самое. Ведь он никогда не смог бы воспроизвести урок мвалана наяву.

Но инструкции чужака были прочно впечатаны в мозг. Владимир проверил это и успокоился. Он помнил, как нужно управлять чужим звездолетом. Готов вести корабль в пространстве. Не потому, что вмиг усвоил навигацию, физику, астрономию и еще множество других наук. Нет! Он знал, как взаимодействовать с «мозгом» чужого звездолета. Он знал, как стать для автопилота своим, умел отдавать машинному интеллекту команды, заставляющие корабль двигаться в нужном направлении…

Владимир Казаков успокоился, повернулся на бок и уснул, прижимая к себе плюшевого котенка по имени Барсик. На Земле его маленькая дочь Вероника успокоилась, девочку перестал мучить кошмар.

На полигоне русских ждали две другие группы: китайцы и американцы. «Зеленые человечки», продолжавшие свой загадочный эксперимент, дали новую вводную: все действуют вместе. Русские получили «АКМ», китайцы – тоже. Только у спецназовцев ГРУ оружие было российской сборки, а у «товарищей» – собственное, изготовленное по лицензии. Американских «тюленей» вооружили винтовками «М-16».

«Не расходиться!» – это четко прозвучало в мозгу каждого.

Из песка начали подниматься дома. Обычные жилые дома, но только полуразрушенные, словно оказавшиеся в зоне боевых действий. Кое-где не хватало крыши, а окна зияли черными провалами – не было стекол. Кое-где от дома осталась лишь коробка – ни перекрытий, ни комнат, только наружные стены.

– Будто в Грозный попали… – пробормотал капитан Мясников.

Люди в недоумении оглядывались по сторонам. Но если для русских пейзаж оказался более-менее привычным, они могли хоть с чем-то сопоставить окружающее, то американцы и китайцы озирались с любопытством.

Гул моторов донесся из-за поворота, видимо, с соседней – мертвой – улицы. Американцы и китайцы тут же, подчиняясь командам, слились со стенами, растворились в пустых коробках домов. А русские все так же стояли посреди дороги. Шестое чувство? Интуиция? Они догадались, что увидят.

Из-за поворота выполз БТР, на борту машины красовалась российская эмблема. Пятнистая башня повертелась из стороны в сторону, словно наводчик проверял окружающие строения на вшивость. Завидев чужаков, с брони посыпались десантники. Они мигом развернулись в цепь, залегли. Слились с камнями, проемами окон, выбоинами на мостовой.

– Звягинцев! Обойти слева! – услышали спецназовцы громкий крик.

– Звягинцев?! – раздался в переговорнике возбужденный голос Василия Запорожца. – Капитан Звягинцев?! Командир! Это мой полк! Мой! ВДВ!

– Не стрелять! – приказал майор Казаков, вытирая пот со лба. – Отходим! Назад!

– Вот чмырины иноземные! – ругнулся Людоед. – Со своими воевать заставляют! Уроды хреновы! Ну нет! Не дождетесь!