Барсук выслеживает тигра - Нэн Чонси

Она кивнула, не отрывая глаз от расселины, которая тянулась до самой вершины. Она доходила до каменной арки, и солнечный свет казался издали золотой колонной.

— Дальше идти некуда, — со вздохом сказала Брон, разглядывая страшное ущелье, по краю которого, словно нитка, тянулась тропка, грозившая смертью каждому, кто пойдет по ней.

— Брон, ты только представь себе, каково это — свалиться туда!

Они оба смотрели в эту пропасть, и Брон с трудом унимала дрожь.

Вдруг они услышали позади голосок Шеппи:

— Песик! Шеппи хочет песика!

Бадж и Брон не спеша обернулись, чтобы взглянуть, чтоэто еще за новая глупая выдумка Шеппи. Но в тот же миг они увидели этого «песика» и были так потрясены, что даже Бадж окаменел на месте.

«Песиком» оказался сумчатый волк, «тасманский дьявол», свирепый, готовый к нападению, черный, как пропасть позади него. Он стоял в нескольких шагах от Шеппи, а за ним, в том тоннеле, по которому они сюда пришли, виднелась его подруга.

Мгновение дети и оба «дьявола», не двигаясь с места, смотрели друг на друга.

Бадж глядел на уродливую голову зверя с таким интересом, что даже не испугался его страшных челюстей. Он успел заметить всё — и тусклые черные глаза, и противные красноватые уши, отвислые, как большие карманы, и жесткую шерсть, и белую отметину на груди в форме полумесяца. Вот и довелось ему увидеть тасманского дьявола совсем близко, среди бела дня, возле его собственного логова! Бадж был так рад этому, что чувствовал даже благодарность к зверю.

А глаза Брон, отуманенные страхом, видели огромного, свирепого зверя со страшными зубами, готового растерзать их всех на куски или, по крайней мере, оттеснить назад, чтобы они свалились в бездонную пропасть. Оцепенев от ужаса, не в силах даже крикнуть, Брон была, однако, исполнена решимости спасти Шеппи. Это решение вмиг созрело в ее верном сердечке.

А кем показался этот зверь Шеппи? Быть может, собакой какой-то новой породы, которая будет ей другом? Или она видела в нем большущего Тикки? Или попросту какого-то пришельца из мира бесконечных новых открытий? Во всяком случае, она смело протянула ручонку, чтобы потрогать этого зверя и таким образом ближе познакомиться с ним.

А что думали оба тасманских дьявола, — этого никто знать не мог, этого нельзя было прочесть в их черных глазах. Они, наверное, испытывали просто любопытство, как все дикие лесные звери, не знающие человека, и не прочь были пойти следом за этими странными двуногими существами с незнакомым запахом. Но протянутая рука Шеппи их встревожила, и самец пустился бежать с быстротой, удивительной для такого неуклюжего на вид животного, — только мелькнуло белое пятно на черной шерсти, и все.

Скрылись оба «дьявола». Только что они были здесь — и вдруг исчезли, как будто камни под ними разверзлись и поглотили обоих.

— О-ой! — раздался наконец долго сдерживаемый вопль Брон, и она прижала Шеппи к себе. — О-ой! — загудело эхо, разнося ее крик по тоннелю.

Послышался и другой звук — стук фонаря, опрокинутого ею впопыхах. Фонарь грохнулся вниз в ущелье. Раздался звон разбитого стекла. Фонарь прыгал с уступа на уступ, пока не исчез в глубине.

— Боже! Что скажет папа? — ахнул Бадж. — Фонарь! И он даже не знает, что мы взяли его.

— Я не виновата… Я так испугалась, что и не заметила его, — всхлипывала Брон. — Как увидела это чудище, я…

— Ну ничего. У папы есть еще фонарь поменьше, — пробовал ее утешить Бадж.

Это было единственное слабое утешение, какое он мог придумать. Положение было ужасное. И зачем он сюда пошел? Ему поручили присматривать за лагерем и этими двумя малышами, а он вот как о них позаботился!

— Раз придется идти обратно без фонаря, я сосчитаю, сколько у нас спичек, — пробормотал он, роясь в кармане.

— Нет! — завопила Брон. — Я не пойду обратно в темноте, Бадж! Не могу! Ни за какие деньги!

Она озиралась вокруг, как затравленный зверек. Со страхом покосилась она на пропасть и узкую тропу вдоль нее, потом посмотрела на синее небо, сиявшее сквозь залитую солнцем каменную арку.

— Пойдем, Шеппи, поищем Крошку маму, — сказала она, крепко ухватив за руку сестренку.

И раньше чем Бадж сообразил, что она затеяла, девочки уже прошли самое опасное место и взбирались на валуны по другую сторону ущелья.

— Иди же, Бадж! — Голос Брон был как-то особенно звонок. — Здесь не так уж страшно. Хочешь, я вернусь и помогу тебе перебраться?

— Нет, не оставляй Шеппи! — крикнул он в ответ. Это было похуже переправы через реку Гордон по проволоке! Но он не хотел, чтобы Брон знала, как его мутит от страха. Не надо смотреть вниз… «Ну, Бадж, крепись!» — сказал он сам себе.

Готово! Он не захотел ухватиться за протянутую ему руку Брон и сел на камень, будто бы размышляя, а на самом деле для того, чтобы перестали трястись колени.

— Слушай, Брон, а что будем делать, если не найдем там наверху папу и Крошку маму?

— Тогда ты поведешь нас обратно, Бадж. Ты найдешь дорогу вниз, в Долину Заходящего Солнца, — отозвалась она с той верой в него, которая теперь не покидала эту новую, независимую Брон.

И Бадж тоже поверил в себя — на кого же было сейчас надеяться, как не на себя?

— Ладно, Брон, как-нибудь спустимся. Но сначала надо подняться на вершину, где начинается расселина, вон под ту арку.

Брон оглянулась на ущелье и задрожала.

— Ох, как страшно! Ну пойдем, Шеппи, ты там наверху поиграешь на солнышке.

Подъем оказался не таким уж трудным, и только в конце его они увидели, что им предстоит еще перевалить через гребень холма и сквозь золотую от солнца арку пролезть по высокой гряде глубокого, рыхлого песка.

Шеппи одолела это препятствие легче других. Старшие подтолкнули ее, и она проворно, не проваливаясь, перебралась через песок, а затем скрылась в тени широкой арки, пока Брон и Бадж еще только взбирались к ней, как настоящие альпинисты взбираются на снежные склоны.

Шеппи лежала под аркой, как большой сверток, и слышно было, как она, забавно попискивая от радости, разговаривала с кем-то.

— Скорее, Бадж! Что она там нашла опять? — сказала Брон, ползя вперед на четвереньках, и встревоженно оглянулась на Баджа.

— Э… может, горного кенгуру, который вздремнул там в тени? Я не могу быстрее, Брон, у меня башмаки полны песка.

— Но ты же знаешь Шеппи!

Бадж с большим усилием вытащил ноги — на них словно навалился огромный груз, которого не свезти и Принцу. Да, он знал Шеппи! Наверное, опять нашла себе какую-нибудь опасную игрушку. И зачем только ее оставили на его попечении!

Они брели, увязая в песке, и уже издали услышали звуки, которые раскололи тишину вокруг, как удары молота. Началось с какого-то грохота, а кончилось резким мычанием — да, мычанием испуганной коровы! Эти звуки оглушили их и замерли где-то в глубине тоннеля.

— Это Пеструха! — воскликнул Бадж, начиная понимать, что случилось.

— Шеппи! — отчаянно кричала Брон и рвалась вперед, рас-швыривая песок. Наконец оба перекатились через гребень.

Под аркой земля отлого спускалась к впадине, заросшей тростником. И по этому скату бежала корова. Пробежит несколько шагов, остановится, прислушиваясь, и бежит дальше.

Корова бежала на зов какого-то черного существа с лоснящейся шерсткой, его держала в объятиях сияющая Шеппи.

Когда появились Брон и Бадж, крошечное существо — ему было не больше одного дня от роду — подняло голову и жалобно замычало: «Му-у».

— Ой, у Пеструхи теленок! — ахнул Бадж. Глаза у него заискрились удивлением и радостью. — И Шеппи его нашла!

А потом все произошло необычайно быстро: когда они подбежали к Шеппи, корова галопом прискакала, чтобы защитить своего теленочка, и тут же, неизвестно откуда, донесся громкий оклик невидимого еще Дэйва.

19. ПОПАЛАСЬ!

Пока Сэм добрался до вершины Чертова холма, он растерял всю свою самоуверенность. Сначала они не нашли следов Пеструхи и только наткнулись на опасное препятствие — «лежачий лес».

Этот лес — настоящая западня для обитателей Тасмании. Деревья здесь сначала растут как всякий подлесок, но потом изгибаются горизонтально, и от ствола тянутся вверх несколько новых. Через некоторое время и эти молодые стволики тоже сгибаются и тянутся над землей горизонтально. В таком лежачем лесу можно пройти футах в сорока над землей по густой сети переплетающихся стволов, не зная, куда попадешь. Отец только зря терял время, пытаясь обойти этот лес, а подъем на Чертов холм совсем измучил их. Но наконец они напали на тропку, по которой несомненно прошла корова. По ней уже легко было подняться на южный склон, и тут они сделали открытие: то, что они считали отдельным холмом, на самом деле было частью длинной цепи, окаймлявшей с этой стороны Долину Заходящего Солнца.