Если вы не влюблены - Галина Куликова

Наумкин замолчал, задумчиво уставившись куда-то в окно.

– Ну, ладно, не грусти, – не дал затянуться молчанию Селиванов. – Если хочешь, могу тебе помочь. В смысле – дам ее координаты. Хотя, честно говоря, ты этого явно не заслуживаешь. Кто-то ему сказал… Побольше слушай всякую чушь! Теперь внимай, несостоявшийся муж. Информация полная и объективная – я в прошлом году с семьей был в нашем Петрограде-Ленинграде, с ребятами встречался, кто еще там живет. Ну, и с Олей, само собой. Тебя вот вспоминали, даже хотели в розыск объявить.

Заметив, что при слове «розыск» Наумкин вздрогнул, Селиванов рассмеялся и добавил:

– Шутка. Через Интернет пытались – думали, вдруг откликнешься. Так вот, об Ольге твоей. Ни в какой Благовещенск она не уезжала. То есть уезжала на месяц – у нее мать тогда умерла. Потом вернулась обратно – она ведь в то время уже работала научным сотрудником в Петергофе. Ребенка действительно родила – вышла замуж за Медведева Серегу. Он ведь всегда по ней сох. Помнишь – худенький такой, в круглых очечках? Он, кстати, умер недавно. А Ольга – та сейчас великий деятель антикварного рынка – оценщик, эксперт, и по-моему, то ли совладелица, то ли директор антикварного магазина. Да, собственно, все правильно – сколько лет она отдала питерским музеям и всяким фондам. Асс, специалист экстра-класса!

Селиванов хитро глянул на друга и продолжил мысль:

– Да и как женщина еще очень и очень… Если, конечно, тебя это интересует.

Наумкин неопределенно хмыкнул, думая в этот момент совершенно о другом. Конкретно – о том, что случайная встреча преподнесла ему совершенно неожиданный сюрприз. Ведь его давняя любовь, женщина, которая едва не стала его женой, была именно тем человеком, к которому он может обратиться без всяких опасений. Ничего себе – эксперт антикварного рынка! Кто бы мог подумать, хотя… Оля всегда была девушкой тихой, но упорной при достижении целей. Искусством она интересовалась очень серьезно, поэтому не просто отлично училась, но и на лекции всякие ходила, экскурсоводом подрабатывала. И если жизнь в итоге произвела перспективного Наумкина всего лишь в сержанты, то Оля, судя по Витькиному рассказу, носила как минимум генеральские погоны.

– Эй, ты о чем там задумался? – вдруг донесся до Бориса Леонидовича голос Селиванова. – Воспоминания накатили? Ты телефончик-то запиши, пригодится.

Больше всего Наумкин боялся, что она вообще не захочет с ним разговаривать. Прошло уже столько лет, что былые сильные чувства вполне могли переродиться в нечто прямо противоположное. Тем более разрыв их произошел исключительно по его инициативе и был скандальным. Это сейчас он понимал, какого дурака свалял, как ничтожна была причина, по которой он разрушил и ее и свою любовь.

Но Ольга встретила его так радостно и искренне, будто все эти годы только и делала, что ждала появления изрядно потрепанного жизнью Наумкина.

Их роман начался на четвертом курсе, продолжался несколько лет после учебы, и дело шло к официальному оформлению отношений. Но тут на Наумкина неожиданно навалились многочисленные проблемы: его первую серьезную статью раскритиковали в профильном журнале, он поссорился со своим научным руководителем, диссертация забуксовала…

Он сделался раздражительным и нервным, злился по пустякам и срывал зло на каждом, кто подворачивался под руку.

Однажды Оля, которая до сих пор неизменно поддерживала его и призывала бороться и не унывать, вдруг сказала:

– Борь, тебе лучше сменить работу. Да и вообще – брось всю эту науку, а то совсем на нет сойдешь. Видишь же – не получается. Диссертация от тебя не уйдет, захочешь потом – защитишься. А пока – давай найдем тебе что-то более тебя достойное.

С Наумкиным случилась истерика. Он орал так, что в дверь стали звонить соседи. Если отбросить мат, а также более приличные эпитеты, которыми Борис Леонидович в тот день наградил любимую женщину, то выходило, что Оля его предала в тяжелую минуту, и нет ей за это прощенья.

Она долго объяснялась в любви к нему, уговаривала не делать глупости, но ничего не помогло. Он ушел, хлопнув дверью, и прервал всяческие контакты.

Когда примерно через полгода он очухался и понял, что наделал, было поздно – у Ольги началась другая жизнь.

Все последующие годы Наумкин старался гнать от себя воспоминания о ней, пытался доказать самому себе, что был прав, но получалось плохо. Правда, со временем воспоминания приходили все реже, а последние годы и вообще исчезли. И вот, на тебе, нежданная встреча!

Селиванов не соврал – выглядела Ольга для своих лет роскошно. Роскошно выглядели и апартаменты, где она теперь проживала.

– Входи, входи, – теребила его Оля. – Садись сюда, дай на тебя посмотреть-то!

– А, – махнул рукой Наумкин. – Не на что смотреть. Это ты красавица – глаз не оторвать.

– Ага, красавица. Скоро бабушкой стану.

– Не тянешь ты на бабушку, серьезно.

– Слушай, Борь, давай я сейчас быстренько стол соображу. Выпьем чего-нибудь, поговорим. Поесть хочешь?

– Нет, не беспокойся. А вот выпить и впрямь было бы неплохо, а то я волнуюсь – вон, руки трясутся. И кофейку, если можно. Я думал, ты меня и слушать не захочешь.

– Почему это? Я все время хотела тебя увидеть, искала даже. Так что рада – ты даже не представляешь как. А руки у тебя, наверное, от пьянства трясутся. Пьешь? Вон – не ухоженный какой-то. Не женат? Я так и думала. Был у тебя единственный счастливый случай – я. И тот уплыл. Ладно, ладно, не обижайся, это я любя. Пошли на кухню.

И она, по-хозяйски подхватив Наумкина под руку, потащила его по громадному коридору куда-то в глубь квартиры.

Они разговаривали всю ночь. Им было, чем поделиться, что рассказать и обсудить. Ощущение, что былые чувства до сих пор не умерли, не покидало обоих. Жаль только время назад не вернуть.

Наумкин, окончательно расслабившись от сантиментов, стал было подумывать, что не стоит ему лезть к Ольге со своими сомнительными делами. Однако их непринужденный разговор неожиданно сам собой потек в нужном направлении.

– Нет, ну как все же здорово, что ты Витьку встретил! – восхитилась Оля. – Бывает же, нарочно не придумаешь. Но этот гусь столичный понятно, а ты-то как в столице оказался? Командировка, отпуск? Личные дела?

Последний вопрос был задан шутливым тоном, но с изрядной долей заинтересованности в голосе.

– Какие там личные, – вздохнул Наумкин. – Служебные, общественные, называй, как хочешь. Решаю тут одну проблему, вот и разъезжаю – Питер, Москва. Информацию ищу. Я ведь домой должен возвращаться, мне на работу выходить. Ну, а тут Селиванов. Про тебя рассказал, я и решил снова в Питер, хоть на денек.

– А что за проблема? Я могу помочь?

– Наверное. Ведь тут даже не одно совпадение, а целых два. Только я лучше ничего тебе рассказывать не буду. Иначе ты подумаешь, что я только из-за этого к тебе и приехал. Так что ты меня больше про это не спрашивай – я только тебя нашел, и терять больше не хочу.

Легенда, которую Борис Леонидович готовился изложить Ольге, была им придумана заранее. И сейчас он пытался обставить все таким образом, чтобы она без его подсказки вызвалась бы помочь. Вновь войдя в роль охотника за сокровищами, он уже не мог думать ни о чем ином. Конечно, чувства Наумкин при этом испытывал довольно странные и весьма противоречивые. С одной стороны, он серьезно рассчитывал, что встреча с Ольгой может помочь в атрибуции рисунков. С другой стороны, ему вдруг ужасно захотелось сохранить их вновь обретенные отношения.

– Так что за проблема-то? – женщина проигнорировала все возражения и ласково накрыла ладонью его пальцы.

– Нет, оставь это, Оля. Может, я еще и сам справлюсь. Если нет – обращусь к тебе, договорились?

– Дудки! Не договорились. Господи, что за глупости ты несешь? Какие твои дела могут нам помешать? Ну, говори быстро! И имей в виду – чтобы ты там сейчас ни произнес, меня это нисколько не удивит. И любые совпадения мне не покажутся чрезмерными. Слушай, Борь, я буду счастлива помочь тебе. Счастлива!

Наумкин еще раз вздохнул и все же решился – будь что будет.

– Ну, в общем, дело такое, – начал он. – У нас ведь провинция, знающие люди наперечет, так что я иногда для музея, иногда по просьбе частных коллекционеров, особенно богатеньких, тех, которые тупо скупают все более-менее ценное, выступаю консультантом. Так, в первом приближении. И вот, присылают мне…

– Надо же, – засмеялась Ольга. – Консультант! Кто бы мог подумать. А… я кажется поняла, чего ты боялся. Стой, давай я сама. Тебя попросили атрибутировать вещь, и ты не знаешь, как выкрутиться из положения. Ездишь по городам и весям, ищешь источники. И боишься, что я заподозрю в твоем визите ко мне корысть. Ох, дурак же ты, Наумкин! Ой, дурак!

Борис Леонидович грустно улыбнулся – действительно, дурак, как он мог в ней сомневаться?

– Давай, посмотрим, что у тебя там, – ласково глядя на него, предложила Оля. Наумкин достал из кармана пиджака и протянул ей два заранее приготовленных снимка – два фрагмента одного из рисунков.