Если вы не влюблены - Галина Куликова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Надо спектакль отменять, – сдавленным голосом сказал Будкевич. – Придется собственными руками задушить премьеру.
Он с отвращением посмотрел на свои руки и уронил их вниз. В этот момент в его кармане зазвонил телефон. Выхватив его и прижав к уху, Алик так быстро и шумно вскочил на ноги, что все в испуге замерли. Однако испуг был недолгим.
– Она нашлась! – закричал Будкевич, отстраняясь от трубки. – С ней все в порядке! Ее просто отвезли в лес и хотели убить. Но, слава Богу, все обошлось. Слава Богу…
Дворецкий сам поехал за Таней, погоняя шофера, словно нетерпеливый барин кучера, и попутно забрасывая его вопросами.
– А что, дом Заречного находится далеко от города? А дорогу к нему все местные жители знают? И что, это совсем дикий лес? А грибники туда часто наведываются? А охота тут разрешена?
Шофер служил у директора местного театра и был ужасно взволнован тем, что оказался в гуще таких невероятных событий. Он отвечал охотно и обстоятельно, добавляя от себя массу ненужной информации.
Ожидая, когда за ней приедут, Таня бродила по поляне, расстилавшейся перед домом писателя. Увидев вылезающего из машины Дворецкого, она едва не расплакалась от облегчения. У него был такой уверенный вид, такая решительная походка… Такая сила и энергия исходили от него, что хотелось броситься ему на грудь и спрятаться от всех неприятностей. Таня помчалась ему навстречу и через минуту очутилась в крепких объятиях.
После короткого объяснения с майором Болотовым, у которого Дворецкий забрал склянку с предполагаемой соляной кислотой, он попросил Таню снова рассказывать обо всем, что с ней приключилось. Когда девушка упомянула о колее, по которой выбралась из лесу на дорогу, Валерий немедленно сделал стойку. Когда они погрузились в машину, Дворецкий заставил водителя съехать с шоссе и проделать весь путь до того самого места, где Таню выбросили из автомобиля. Машина ехала медленно, подскакивая на ухабах и опасно кренясь то на один бок, то на другой.
– Вон моя палка! – воскликнула Таня, схватив Валерия за руку. – Это я специально место отметила, чтобы потом его легче было отыскать. Я подумала, что потом здесь можно будет поискать следы преступника, и все такое…
Дворецкий ободряюще стиснул ее ладонь и велел водителю остановиться. Однако ничего стоящего на месте преступления сыщик не обнаружил, и довольно скоро машина тронулась в обратный путь. По дороге они продолжали обсуждать происшествие.
– Значит, похитителя ты опознать не сможешь, – констатировал Дворецкий.
– Нет, – покачала головой Таня. – Возможно, их даже было несколько. Я плохо соображала, и солнце било в лицо.
– А мужчина это или женщина, тоже не знаешь?
Таня призналась, что не знает и этого.
– Полагаю, кто-то хочет сорвать ваши гастроли, – вслух рассуждал Дворецкий. – Любой ценой.
– Но зачем? – воскликнула Таня. – И для чего было похищать меня среди бела дня? Только для того, чтобы напугать до полусмерти и плеснуть в лицо тухлой водой?
– Возможно, преступник надеялся, что ты до вечера не выберешься из леса. И тогда спектакль отменят.
– В этом лесу, кстати, полно диких кабанов, – подлил масла в огонь водитель. – И медведи водятся. Может быть, бандит надеялся, что девушку разорвут на клочки!
Таня содрогнулась. Бредя по лесу, она, помнится, опасалась червяков и змей, но совсем не брала в расчет медведей.
– Но зачем срывать гастроли таким замысловатым способом? – снова подала голос Таня. – Убивать мэра города, а потом еще известного писателя? Если уж на то пошло, не проще ли было сразу укокошить кого-нибудь из ведущих актрис – и дело с концом? Актрису Алик не смог бы заменить…
– Не знаю, не знаю, – пробормотал Дворецкий. – Я над этим думаю. У меня на руках еще нет всех фактов. Сомневаюсь, что твоя Белинда, излагая события, ничего не перепутала.
– Почему это? – обиделась за подругу Таня.
– Потому что ум – это рояль. Мужчина исполняет на нем концерты, а женщина беспорядочно стучит по клавишам. Конечно, я имею в виду не всех женщин, – поспешно добавил он. – А только таких, как твоя приятельница. И характер у нее при этом, как у козы: то она жизнерадостно скачет, а то упрется – и ни с места. И ни кнутом, ни морковкой ее с этого места не спихнуть.
Таню встречали всей труппой на пороге гостиницы и отчаянно тискали, радуясь, что все закончилось благополучно. Маркиза приложилась к ее щеке чопорным поцелуем. И даже Регина похлопала по плечу, заметив с кривой улыбкой, что если бы Таню убили, жить стало бы гораздо скучнее. Белинда все-таки разревелась. Таня быстро взглянула на Таранова. Он был мрачен, как демон ночи, и когда подошла его очередь публично выражать свои чувства, взял Таню за шею и на несколько секунд с силой прижал ее голову к своему плечу. Она почувствовала, как он напряжен, и испытала острое чувство радости.
Потом началась общая суета, взволнованные расспросы и не менее взволнованные ответы, и вся эта фантасмагория продолжалась до тех пор, пока Рысаков не посмотрел на часы и не воскликнул:
– Так мы отменили сегодняшний спектакль или нет?
– Нет! – первой воскликнула Таня. – Я буду играть! И не отговаривайте меня.
Глаза ее горели решимостью, и Рысаков с Будкевичем принялись так бурно ликовать, словно отмена сегодняшнего представления грозила обоим окончанием их творческой карьеры.
Дворецкий заявил всем, что остается с труппой и завтра поедет вместе со всеми в Приозерск. А местная милиция продолжит расследовать дело о нападении на Таню. Поскольку оказалось, что в областных органах у Дворецкого есть связи, его обещали держать в курсе дела.
– Попробую сам во всем разобраться, – пообещал он. – Только сразу давайте договоримся – ничего от меня не скрывать. Чуть что насторожит – сразу ко мне. Если, конечно, у вас хоть немного развито чувство самосохранения и если вы хотите, чтобы гастроли продолжались.
Кажется, все этого хотели. И даже Таранов, явно недовольный властным поведением Дворецкого, промолчал, хотя Таня была уверена, что он непременно выскажется.
– Тебя я больше одну не оставлю, – безапелляционно заявил Дворецкий, беря Таню под руку и ведя по лестнице вверх. – Сегодня в поезде поедешь со мной в одном купе. А завтра в гостинице, в Приозерске, возьмем двухместный номер. Ты ляжешь на кровати, а я в другой комнате на диване. Сплю я чутко, постоянно буду настороже. Кроме того, у меня есть пистолет.
– Самый главный аргумент, – буркнула Белинда, не отстававшая от них ни на шаг.
Друг за другом они вошли в номер, и Дворецкий тут же сказал:
– Шли бы вы, Белла, к себе. Тане отдохнуть нужно, в себя прийти. Ей сейчас не до болтовни с подружками.
– Да нет, пусть остается! – возразила Таня, мысли которой разбегались в разные стороны. Она и сама толком не знала, чего сейчас хочет больше всего – снова обсуждать случившееся или лежать в горячей ванне, прикрыв глаза. Впрочем, для ванны времени, кажется, маловато.
– Нет, пусть отправляется. Тебе просто необходим отдых.
Вместо того чтобы возмутиться тем, что Дворецкий распоряжается тут, как у себя дома, Белинда неожиданно скривила лицо и жалобно сказала:
– Таня, пока тебя не было, он обзывал меня дурой!
– Я не обзывал! – воскликнул Валерий, глядя на две ненатуральные слезы, выкатившиеся из глаз этой нахалки. – Я говорил, что вы поступили безответственно, вот и все.
– Вот и все?! – слезы мгновенно высохли, и лицо Белинды налилось праведным гневом. – Вы меня все время унижали! Третировали! Заявили, что у меня вместо мозгов – куриный помет. Старались смешать с грязью!
– С грязью я бы не смог, – пробормотал Дворецкий, смутно припоминая, что действительно говорил что-то про мозги. – Послушайте, сейчас не до ваших истерик. Тане необходимо собраться с силами перед спектаклем. Если у вас есть сострадание…
Он не закончил фразу, давая Белинде самой решить – есть у нее сострадание или нет. Уходя, она посмотрела на него так, словно он был слизнем, сожравшим целую грядку капусты.
Перед спектаклем все спрашивали Таню, как она себя чувствует, и она отвечала, что хорошо. Она и вправду чувствовала себя неплохо. Главным образом потому, что на заднем плане постоянно маячил Дворецкий со своим пистолетом. Однако гораздо больше, чем наличие пистолета, Таню согревало его олимпийское спокойствие. В его зеленых глазах таилась смелость воина, которая во все времена притягивала женщин как магнит.
Хмурый Таранов, готовясь к выходу на сцену, ходил взад-вперед по коридору, то и дело задевая «смелого воина» плечом. Тот делал вид, что ничего не замечает и только криво улыбался. В конце концов, Будкевич, которому страстно хотелось мира и спокойствия, не выдержал и, притиснув задиру к стене, прошипел:
– Прекрати сейчас же! В конце концов, ты его разозлишь, вы подеретесь, получится безобразная сцена, и я буду за все отвечать!