Они освобождали Молдавию, они штурмовали Берлин - Коллектив авторов -- История

сада, отделенного от двора канцелярии бетонным забором. Командир четвертой роты старший лейтенант Яковлев приказал пробить в этом заборе бреши, через которые бойцы его роты, а затем и весь батальон ворвались во двор. Заместитель комбата капитан Конарев, парторг батальона Егоренков, командиры рот старшие лейтенанты Яковлев, Храмов, Рабенко и командиры взводов офицеры Песков, Трубачев, Федоров, Косенко, Антонов лично возглавили штурмовые группы.

Впереди всех была горстка храбрецов роты Яковлева, в боевых порядках которой то и дело мелькала кожаная куртка — традиционная боевая форма инструктора политотдела корпуса Анны Владимировны Никулиной. Рядом, прикрывая ее огнем, бежал богатырского роста комсорг батальона Салиджан Алимов, возглавлявший штурмовую группу воинов-комсомольцев.

Бойцы шестой роты под командованием Егоренкова поддерживали своим огнем группу Никулиной и Алимова. Их в свою очередь прикрывали орудия сержанта Рыжкова. Группы Никулиной — Алимова и Егоренкова продвигались к «фюрербункеру».

Неподалеку от входа в здание находился большой бетонный бассейн с фонтаном. Здесь укрылись вражеские автоматчики и гранатометчики. Они забрасывали атакующих гранатами. В эту нелегкую минуту на помощь группе Никулиной — Алимова подоспели бойцы пятой роты во главе с лейтенантом Федоровым и старшиной минометной роты Коломийцевым.

Сержант Рыжков с помощью бойцов Островского, Серегина и старшины пулеметной роты Хисного развернул пушку в сторону входа в канцелярию. Прямой наводкой его орудие подавило огневые точки противника, расположенные в окнах по обеим сторонам входной двери. Гитлеровцы, укрывшиеся за бассейном, откатились. Воспользовавшись этим, бойцы Алимова, Федорова, Антонова, Коломийцева стали забрасывать гранатами апартаменты фюрера. Затем, подсаживая друг друга, проникли через окна в здание и завязали бой внутри имперской канцелярии. Схватки шли за каждую комнату, каждый коридор, каждую площадку лестницы.

Вместе с первой группой бойцов в здание ворвалась и Анна Владимировна Никулина.

Пока воины выбивали гитлеровцев из многочисленных кабинетов, приемных и банкетных залов, майор Никулина с помощью своих боевых товарищей поднялась по разбитым лестничным маршам на крышу и водрузила над рейхсканцелярией алый стяг.

Батальоны майора Перепелицына и капитана Айрапетяна, штурмовавшие здание со стороны Вильгельмштрассе, тоже ворвались в резиденцию рейхсканцлера. Наземная часть здания была почти полностью в наших руках. Но предстояла задача более сложная: занять подземные помещения.

Бойцы старшего лейтенанта Рабенко, лейтенантов Егоренкова и Пескова попытались приблизиться к двери бетонированного логова Гитлера. Фашисты, укрывшиеся за подбитым броневиком, бетономешалками, транспортерами и грудами стройматериалов, открыли плотный огонь. Необходимо было немедленно подавить эти огневые точки.

Первым взялся за это капитан Карибский, который сам лег за пулемет. Его примеру последовали лейтенанты Еганов, Беляев, Гарагуля.

Командир взвода связи лейтенант Знаменский в паре с рядовым Гамразом открыли огонь из противотанкового ружья. Прицельный огонь сорокапятки Рыжкова в сочетании с автоматным огнем сломили сопротивление противника у входа в бункер. Вскоре огонь был перенесен на амбразуры и двери самого убежища. Несколько бойцов лейтенанта Пескова забросали гранатами бойницы и двери бункера. Наконец, отважные воины ворвались внутрь бункера и завязали бой в подземных лабиринтах… К утру 2 мая нашим частям удалось полностью овладеть имперской канцелярией и ее подземными сооружениями.

Давая высокую оценку подвигу наших воинов, маршал Жуков писал в своей книге воспоминаний: «Каждый шаг, каждый кусок земли, каждый камень здесь яснее всяких слов говорили, что на подступах к имперской канцелярии и рейхстагу, в самих этих зданиях борьба шла не на жизнь, а на смерть».

Через всю войну…

Ранним утром 2 мая в районе рейхсканцелярии бой затихал. Только со стороны Тиргартена и Бранденбургских ворот все еще доносились отдельные выстрелы и короткие автоматные очереди. Артиллерийского и минометного огня здесь уже не вели. На крыше гитлеровского логова в горячих лучах майского солнца реяло алое знамя.

Антонов коротко доложил обстановку и представил мне майора Никулину. От всей души я поблагодарил эту героическую женщину за славный ратный подвиг.

Вслед за тем комдив попросил решить вопрос о назначении коменданта имперской канцелярии и предложил кандидатуру своего заместителя полковника Василия Емельяновича Шевцова.

Через несколько часов мы приступили к осмотру имперской канцелярии с ее подземными убежищами и садом. В здание вошли через центральный вход. Над ним висел государственный герб фашистской Германии — орел со свастикой в лапах.

Гумеров тут же сказал комбату Шаповалову:

— Распорядитесь, чтобы немедленно убрали этого стервятника.

Через главный вход мы прошли в просторный вестибюль. Из него длинная анфилада мрачных комнат привела нас в круглый зал. Высокие украшенные бронзой двери вели из зала в кабинет Гитлера, представляющий собой огромное помещение. В конце кабинета стоял большой письменный стол, а в углу — на подставке из полированного дерева — громадный глобус.

Когда-то, чтобы подчеркнуть величие и незыблемость «тысячелетнего» рейха, все эти помещения были обставлены с истинно прусской помпезностью. Теперь от былого блеска не осталось и следа. Всюду царил хаос. Поломанная мебель, выбитые стекла, висящие клочьями некогда дорогие гобелены, осколки стекла и фарфора на полу, а между ними целая россыпь неиспользованных железных крестов…

Полуподвальное помещение встретило нас зловонием. Здесь находился госпиталь для раненых защитников «Цитадели». В нем собралось значительное количество офицеров и генералов, судя по всему, давно уже лишенных не только медицинского, но и вообще какого бы то ни было ухода. Полковник Антонов тут же распорядился оказать раненым необходимую медицинскую помощь и накормить их.

Во дворе имперской канцелярии толпилось множество бойцов из самых различных частей и соединений. Здесь были люди из 32-го корпуса и гости из 8-й гвардейской армии. Они приходили поодиночке и группами, чтобы посмотреть на развалины последнего бастиона фашизма. Комендант здания полковник Шевцов обратился ко мне с просьбой дать распоряжение оцепить имперскую канцелярию, чтобы не пускать туда многочисленные делегации различных частей и соединений. Он хотел сохранить все в «естественном виде» до прибытия высшего начальства. Но я возразил ему:

— Каждый солдат жил мечтою дойти до Берлина, покарать Гитлера и прикончить фашизм. Бойцы совершали подвиги и теперь стремятся побывать в этом месте. Как же мы с вами, Василий Емельянович, можем запретить им это?

Шевцов смутился и ответил:

— Слушаюсь, товарищ генерал!

Перед тем как сесть в «виллис», я еще раз взглянул на крышу рейхсканцелярии. Там было установлено не менее полутора десятков красных полотнищ. Среди них я с большим волнением отметил маленький кумачевый треугольник пионерского галстука.

Из книги И. Рослого «Выстоять и победить».

А. БАБЕНКО,

майор запаса, быв. заместитель редактора газеты «Советский боец» 5-й ударной армии

«ДОМОЙ ЧЕРЕЗ РЕЙХСТАГ…»

В результате летнего наступления 1944 года войска Красной Армии продвинулись на центральном участке от Западной Двины и верховьев Днепра более чем на