Остров смерти - Андрей Воронин

А ты что доказал? Что надо всех и меня в том числе поганой метлой гнать. Вбухали в вас деньги, оснастили, как «Альфу» и «Омегу», вместе взятые.

А результат позорный.

– Так точно, товарищ генерал, позорный.

В лепешку расшибемся, но исправим.

– Расшибаться больше не надо, – отрезал Феофанов. – Ты мне уже двух расшиб. Жди подкрепления в ближайшие час-полтора. Надо плотно взять этих друзей в кольцо.

Прибытие подмоги почти наверняка означало, что командование придется отдать в чужие руки.

У капитана зачесался язык упросить никого не присылать. Но он понял, что теперь ему уже не доверят.

Феофанов действительно не хотел больше рисковать. Особенно после общения с Кожемякиным. Тот был вне себя после просмотра очередного выпуска телешоу, сказал, что добьется от собственников канала смены режиссера и продюсера.

– А ты пустил дело на самотек! При теперешних средствах связи ты обязан был каждый шаг отслеживать! У меня хороших друзей достаточно, я мог бы кому-нибудь другому этот лакомый кусок отдать. Другие ребята бы полетели, а твои продолжали бы на чучелах да на мишенях тренироваться. Надо было так и сделать…

…На помощь Белоконю отправлялась другая группа – из Новосибирска. Ее командир должен был принять бразды правления. Феофанов даже не знал, чего им пожелать. Ведомство-то одно, не годиться вроде желать своим дурного. Но если эти легко и быстро разберутся, он со своим нежно пестуемым, с иголочки экипированным взводом окажется не то что по горло в дерьме, а по уши.

Тем временем в палатке на правом берегу Оби Белоконь вкатил себе новую дозу местного обезболивающего. Он подождал, когда укол начнет действовать и сам, своей рукой, стал осторожно вытягивать из раны острый шип. На пояснице ранка невелика, там острие едва-едва вылезло. На животе он без чужой помощи может зашить: есть иголка, есть нитки. Ну их на три буквы, врачей при съемочной группе, пусть противозачаточные средства выдают.

Последнее свое дело он должен довести до конца, стоя на ногах.

Ладейников очень быстро отловил беглецов.

В километре от барака он разыскал Воробья с Рифатом. Потом вытянул за волосы Веронику, вроде бы надежно зарывшуюся в яму между двумя соснами. Даже если бы цветастая кофта не просвечивала из-под слоя старой хвои, он все равно бы ее отыскал по запаху живого тела.

Телесные запахи были для него особенно отчетливы. Даже в толпе, в метро они никогда не смешивались, всегда существовали каждый отдельно от другого. И в большинстве своем слегка пьянили, как пьянят некоторых мужчин ароматы духов. Ладейников ненавидел всяческие духи и дезодоранты. И здесь на острове наслаждался тем, что они не перебивали натуральные запахи.

Несколько раз Ладейников с наслаждением втянул Вероникин запах. Заметил, как шевелятся бурые и серые старые хвоинки – беглянка мелко дрожала всем телом. «Ну-ка сюда! Ты мне еще споешь „под Земфиру!“».

Связав пленникам руки, преступник погнал их перед собой. Потен решил проверить, как обстоят дела у Забродова – не сгрыз ли тот от бешенства всю кору на сосне.

Увидев опилки и поваленную сосну, Игорь не поверил своим глазам. Не мог Забродов такое сотворить за короткий срок! Даже для бывшего инструктора это чересчур! Но все свидетельствовало как раз о противоположном – смог, сотворил.

Даже если он по-прежнему скован по рукам и ногам, стеснен в перемещениях, надо утроить бдительность. Еще чего доброго нападет сзади, накинет цепочку от наручников… Тогда придется нелегко.

Надеясь на свой нюх, Ладейников тем не менее стал чаще оборачиваться. Но это вовсе не означало, что его одолел страх. Скорей азарт – он наконец поймал то состояние, которого последнее время добивался от жизни.

Вадима он отыскал по стону. Стоя на коленях, тот жевал траву, в которой, он знал, есть целебные свойства. Под воздействием зубной боли он словно обратился в травоядное существо.

– Пошли домой, – благодушно подтолкнул его Ладейников. – Тут столько всего интересного, я чуть было не забыл о твоей черной метке.

Преступник погнал всех пойманных обратно к бараку. Быстро проскочил сам, чтобы не успели среагировать снайперы – благо они не знали точно, где именно его высматривать в густых зарослях. Затем махнул стволом, чтобы входили остальные. Заложники, особенно мужчины, тоже опасались снайперов.

– Нельзя вам, мальчики и девочки, доверять, – резюмировал Игорь в бараке. – Теперь вы оцените, как раньше вам было хорошо!

Стал связывать людей попарно – спина к спине. Сумерки над рекой быстро сгущались, а здесь, под брезентом, было еще темней. Появилась Ольга, большинство заложников с ненавистью отметили, что она ходит свободно, делает, что хочет.

– Вернулся, слава богу, – обняла она Игоря за крепкую загорелую шею. – Я здесь с ума сходила, волновалась!

Если б озвучить внутренние голоса участников этой безумной игры, темнота барака наполнилась бы разными эпитетами: «Сука», «тварь», «шлюха проклятая», «совсем очумела», «думает никто ей не припомнит потом?»

Одна только Вероника смутно ощущала в Ольгиных словах некоторый перебор. Вспомнив, как обрабатывала платиновую блондинку, она заподозрила, что «актриса» в самом деле решилась. Снова проснулись угрызения совести – попадет сейчас Оленька Штурм по-крупному и… пропадет.

В темноте Ладейников казался страшным, глаза его бешено блестели. Вероника хотела кашлянуть несколько раз, чтобы привлечь Олино внимание.

Попробовала издать хоть какой-то звук. Но мысль о том, что, Ладейников первым обернется в ее сторону, сдавила горло. Может быть, всхлипнуть? Это должно получиться!

Никто не обратил внимания – даже товарищи по несчастью. Ладейников с Ольгой были поглощены друг другом, она что-то шептала ему, положив голову на колени. Убийца подозвал бородатого оператора, приказал снимать. Чтобы завтра телезрители увидели и такую, неожиданную для себя сцену.

Даже Вероника, отыскавшая себе женихов с помощью компьютера, удивилась могуществу техники. Чудо природы – человеческий глаз плохо различает детали, а какая-то паршивенькая насадка на объектив все «видит» в темноте.

– Наверное, надо костры разжечь со всех четырех сторон, – нежно воркуя, предложила Ольга. – А то подберутся еще в темноте. Если костры будут гореть, можно сделать дырки в брезенте и подсматривать.

– Нам здесь и так хорошо, – усмехнулся Игорь.

Вероника заметила, какой у преступника обостренный слух. Наверное, даже Ольгин грудной голос не помешает ему расслышать плеск лодки возле берега или выбирающегося из воды пловца.

Вдруг в темноте что-то случилось.

– Пусти, – простонала Ольга совсем другим голосом.

– Дай-ка сюда ключик, деточка моя. Вот молодец.

«Хоть бы дождалась, чтобы он расслабился, задремал наконец! – Вероника в ужасе все поняла. – А где сейчас Илларион? Может быть, уплыл давно с острова? Он и скованный спокойно уплывет… Я виновата, это я Олю надоумила. Что теперь этот подонок с ней сделает?»

Глава 35

– Вадим! – позвал Ладейников. – Ты мою черную метку еще не посеял?

– Н-нет.

– Забираю ее у тебя. Обнаружилась более достойная кандидатура. Она была актрисой…

Кровь застыла у Вероники в жилах, когда она услышала, как напевает убийца. А что сейчас чувствует Ольга?

– Вначале ты покажешь стриптиз. Ты ведь отлично это умеешь. Правда, у нас с музыкой проблемы. Но я позвоню друзьям на берегу, скажу, чтобы пустили в лагере на полную катушку.

Он достал упаковку с каким-то порошком – в темноте тот будто светился. Вероника вспомнила, как он всунул палец в рот бедняге Струмилину.

С Ольгой проделает то же самое. Как бы она ни старалась сжать зубы, придется разжать – никуда не денешься.

Неожиданно Ладейников отбросил Ольгу в сторону, привстал, сдергивая с плеча автомат. Кроме хлопанья птичьих крыльев Вероника ничего не расслышала с внешней стороны палатки. Неужели преступник так неуверенно себя чувствует, что пугается всякого шороха?

Игорь прицелился в брезентовую стенку барака. Вот-вот должна была грянуть очередь и вдруг послышался знакомый всем голос:

– Может, прикроешь меня? Тут метра на четыре ни одного куста.

– Откуда ты свалился? – весело спросил Ладейников, продолжая, тем не менее, держать палец на спусковом крючке. – Я уж решил, что тебе здесь разонравилось!

– Мне никогда здесь не нравилось, тем более теперь. Чувствую, прикрывать ты меня не хочешь.

А если хочешь, то не в состоянии. Так как же мне проскочить эти четыре метра? – Забродов обратился с вопросом как бы к самому себе.

– Ладно, не прибедняйся. Лично я буду рад тебя снова видеть.

Ладейников зажег фонарик и отступил с автоматом еще чуть дальше от входа. Илларион влетел внутрь, словно долго разгонялся. Почти одновременно, дуэтом свистнули две пули, подтверждая его опасения.