Проклятие Валнира - Натан Лонг

Вдобавок люди Манфреда явно не хотели биться с копейщиками.

— Эрхардт, да что с тобой? Не узнаешь меня?

— Верен, брат, умоляю, остановись!

Крики неслись над полем и захлебывались кровью. У Райнера за спиной кто-то всхлипнул, и он увидел плачущего Халса. Единственное, что хоть немного могло помочь войскам Манфреда, это то, что люди Альбрехта, при всей своей ярости и грубой силе, были неуклюжи и неловки — марионетки в руках неумелого кукловода.

— Вверх по холму, — сказал Райнер, разворачивая Халса спиной к полю боя и толкая к лесу. — Быстро!

Но, пройдя совсем немного, они увидели, что подножие холма охраняет отряд меченосцев — и у всех стеклянные глаза рабов знамени.

— Сюда.

Райнер тихо провел остальных на север по склону холма, подальше от меченосцев. Холм поднимался, словно сломанная доска-половица, и бока его были круты. Пробираясь к нему, Райнер ободрался в зарослях ежевики.

— Оскар, хватай меня за руку.

Он помог артиллеристу подняться по слоистому склону, а Павел поддерживал Халса. Рядом с ними ловко карабкались Франка и Джано. Они подтянулись через край где-то на одной трети высоты холма и спрятались в кустарнике, поглядывая вниз — не заметили ли их мечники. Но те тупо пялились в лес, как и раньше. Выше на холме артиллеристы Манфреда возились с пушками, и у Райнера екнуло сердце, когда он сообразил: стреляют ведь по своим. Знамя заставило их идти брат на брата. За орудийными расчетами на самом гребне холма стоял Эрих, окидывая взглядом поле битвы и высоко держа стяг. Спину его защищали еще шесть мечников. Леди Магда стояла рядом, внимательно глядя вниз.

У ближайшей пушки кто-то заворчал. К ним плелся один из артиллеристов, с мутными глазами, подняв шомпол, словно оружие. Райнер глянул вниз — там их пока что не заметили.

— Пристрели его, — прошептал он.

Франка пребывала в нерешительности.

— Но это же не враг. Это один из людей Манфреда.

Человек ворчал все громче, пытаясь предупредить товарищей, и размахивал шомполом над головой.

— Хватит. Пристрели его.

— Но он не понимает, что творит.

Рядом что-то глухо чвакнуло, и парень рухнул с арбалетной стрелой в груди.

Джано пожал плечами и перезарядил арбалет.

— Любой, кто хочет убить меня, — враг.

Но он остановил солдата слишком поздно. Мечники его услышали и принялись карабкаться по склону, а канониры один за другим поворачивались на звук.

— Ну все, — выдохнул Райнер, — через минуту будем окружены.

— Погодите, — внезапно сказал Оскар, — у меня идея.

И он заспешил навстречу орудийному расчету.

— Оскар! — застонал Райнер, поднимаясь следом за ним. — Пошли, ребята. Сейчас или никогда.

— С каких это пор у этого завелись идеи? — проворчал Халс, но послушался капитана.

Оскар обогнул неловко ковыляющих солдат и побежал к их пушке. Павел оглушил одного канонира древком копья, Райнер сбил наземь другого: что бы он там ни приказывал Франке, убивать одурманенных вояк не хотелось.

У орудия Оскар вскрыл бочонок пороха, забил в отверстие приличный кусок подожженного фитиля и пнул его как следует. Бочонок подпрыгивая покатился по склону навстречу приближающимся мечникам, фитиль зашипел, а Оскар принялся за следующий.

Райнер усмехнулся. Это и правда была хорошая идея. Он даже не ожидал.

Как только Оскар запустил второй бочонок, первый ударил одного из мечников в грудь и сбил с ног. Остальные сонно глянули на него — и поплатились: бочонок взорвался посередине, разорвав их в клочья.

У Оскара отвисла челюсть.

— Они… они не убежали.

Райнер скорчил гримасу:

— Совсем за происходящим не следишь.

Второй бочонок пролетел мимо груды изувеченных тел и взорвался в лесу у подножия холма. Загорелась дюжина деревьев, пламя начало распространяться.

— Это удержит подкрепление на расстоянии, — сказал Павел.

— Да не нужно им подкрепления, — возразил Халс. — С нас и этого хватит.

Райнер посмотрел куда-то мимо него. Все, кто был на холме, обернулись на звук взрыва. Орудийные расчеты побросали пушки и начали надвигаться на них; леди Магда, Эрих и их мечники пристально смотрели на происходящее.

— Подонки! — заорал Эрих, делая шаг вперед. — Ну, будете еще мне досаждать?

— Нет. — Леди Магда удержала его. — Знамя должно остаться здесь.

— Как пожелаете, леди, — сказал Эрих, сбрасывая ее руку. — Нет необходимости двигаться. Назад к орудиям! Я разберусь.

Артиллеристы безропотно повиновались.

— Стреляйте в него! — крикнул Райнер, доставая пистолеты, как только Эрих начал поворачивать знамя. — Насмерть!

Франка и Джано подняли луки, Оскар положил длинный ствол ружья на прикрытое лубком сломанное запястье и прицелился.

— Не стрелять! — скомандовал Эрих, и Райнер, к своему ужасу, обнаружил, что не способен ослушаться приказа. Он не мог заставить пальцы нажать на курки. С остальными происходило примерно то же самое, у них руки дрожали от усилия.

Наконец Джано все же удалось выстрелить из арбалета, но болт пролетел мимо цели.

— Чтоб его! Руки не слушать!

— Это знамя, — сказала Франка, пытаясь натянуть тетиву дрожащими руками.

Эрих засмеялся и поднял знамя, показывая на них свободной рукой. Шесть его мечников приближались.

— На колени, солдаты! Слушайте своего командира. Я ваш настоящий капитан, и вы должны подчиняться моим приказам. Встаньте на колени и опустите головы.

По обе стороны от Райнера Павел, Халс и Оскар упали на колени. Их подбородки свесились на грудь, хоть они и сопротивлялись, как могли. Райнер испытывал почти неодолимое стремление сделать то же самое. Эрих и был их вожаком — после смерти Вирта он остался старшим по званию офицером, и потом, он был такой сильный и храбрый, намного опытнее Райнера. Каким облегчением было бы просто сбросить с себя ответственность и позволить кому-то другому командовать. Колени Райнера подогнулись, но, подняв глаза на любимого начальника, он застыл на полпути.

Лицо Эриха искажала самодовольная усмешка, вопиюще противоречащая благородному образу в сознании Райнера. Он замер, пытаясь совместить обе картины. Слева застыли Джано и Франка, тоже не успевшие опуститься на колени.

Мечники Эриха приближались, двигаясь будто сгорбленные злобные обезьяны, с пустыми глазами и отвисшими челюстями. Райнер попытался пошевелиться, но руки и ноги не слушались противоречивых команд, которые посылал им мозг.

Первый мечник добрался до Франки и поднял оружие, словно палач. Франка задрожала от усилия, пытаясь отскочить, но ей это не удалось. Меч стал опускаться.

— Нет! — завопил Райнер и, не думая, выстрелил из одного пистолета.

Пуля попала мечнику в челюсть и вылетела через макушку. Тот рухнул, обливаясь кровью и забрызганный мозгами, и Райнер обнаружил, что этот жест неповиновения сломал власть знамени над ним. Он мог двигаться.

Франка и Джано тоже освободились, шатаясь, они попятились от мечников, тяжело дыша и ругаясь, но Оскар, Павел и Халс все еще были недвижимы — они осели наземь, словно были лишены костей. Мечники сомкнули ряды, собираясь перебить их.

Франка, Райнер и Джано рванулись вперед, чтобы защитить товарищей. Франка нырнула под свистящее в воздухе лезвие и нацелилась кинжалом, но солдат сбил ее наземь локтем. Райнер блокировал меч, зависший над головой Оскара, и выстрелил его владельцу в сердце из второго пистолета. Джано швырнул арбалет в лицо мечнику и пробил его сердце клинком.

— На колени, чтоб вас! — ревел Эрих, но они были слишком заняты, чтобы слушать его.

— Халс! Павел! Оскар! — кричал Райнер, парируя сразу два меча. — Очнитесь!

Франка шла вверх, как в тумане. Мечник замахнулся, чтобы ударить ее. Она отпрянула в сторону на подгибающихся ногах, и он промахнулся. Райнер разрубил плечо солдата до кости. Тот поднял мутные глаза и ткнул мечом, словно и не почувствовал удара.

Райнер от удивления забыл парировать и вынужден был упасть наземь, чтобы избежать ранения. Мечник поднял клинок, собираясь добить его, но вдруг кто-то ткнул его копьем под ребра. Павел вцепился в древко, словно в последнее спасение.

— Спасибо, брат, — сказал Райнер, вставая.

Он сделан противнику подножку и повернулся к следующему. Павел еще был слишком не в себе, чтобы ответить. Рядом с ним Халс бил себя по лицу и, ругаясь, изо всех сил сопротивлялся знамени. Райнер и Джано охраняли его. Оскар пытался избежать драки, уползая и волоча за собой ружье.

Осталось трое мечников. Они обладали грубой силой, но бились совсем неловко. В ясном уме и добром здравии Райнер и его товарищи быстренько бы с ними разобрались, но, раненные и с помутившимся сознанием, они были в бою не сильно лучше своих околдованных противников. Мечники тупо атаковали их раз за разом, встречая сопротивление, и практически не реагировали на раны, от которых нормальные люди кричали бы в голос.