Полицейское управление - Вильям Каунитц

— Есть какие-нибудь способы исправить положение? — спросил Мэлоун.

— Ни одного. Моя жена лишена чувства юмора.

День был на исходе. О'Шонесси, записавшись в журнал, отбыл на поиски квартиры. Мэлоуну позвонил Харриган. Один из его детективов сфотографировал троицу, отвечавшую описаниям Станислава, Брэмсона и Келли, когда они покидали комплекс ОСН. Мэлоун позвонил Эрике, предложил пообедать вместе. Она радостно согласилась:

— С удовольствием, Дэниел.

От ее голоса у него закружилась голова, и он стал вспоминать прошлую встречу. Приятные грезы прервал шум в соседней комнате, потом в кабинет ворвался Замбрано, потрясая газетой.

— Добрый день, инспектор. Как дела?

— Как дела? Мой проклятый телефон трезвонил, не умолкая. — Он сунул газету в лицо Мэлоуну. — Ты бы держал этот цирк при себе. С ума сошел, публикуешь такую статью?

— Какую статью? — На лице Мэлоуна застыло недоумение.

Замбрано прочел ему заметку Файна. В последнем абзаце была ссылка на «компетентный источник» в полицейском управлении. Замбрано ткнул пальцем в заметку.

— Вот это! — Он вытаращил глаза, на шее и висках вздулись вены.

Мэлоун посмотрел на потолок, на куски облупившейся краски.

— Кто сказал, что материал дал я?

— Да из этих двух проклятых строчек все ясно! Ты подсказал идею, все управление знает, что вы с Файном дружки!

Мэлоун достал две чашки и непочатую бутылку «Олд Грэнд Дэд». Поднес чашку к глазам, потом сдул с нее пыль, с треском откупорил бутылку и разлил виски.

— Мне надо кое-что узнать. Я подумал, что если подпалить кому-нибудь задницу, то можно сделать кое-кого более сговорчивым.

Замбрано серьезно посмотрел на него.

— Или заставить пойти на крайние меры.

Равнодушно пожав плечами, Мэлоун протянул инспектору чашку. Замбрано взял, выпил, поставил чашку на стол и, казалось, смягчился.

— Я только что от начальника оперативного отдела. Он расспрашивал о тебе.

«Почему один из высших чинов управления заинтересовался мной?» — подумал Мэлоун, перекатывая чашку в ладонях.

— Что вы ему рассказали? — спросил он.

— Сказал, что ты надежен на все сто. — Замбрано, приблизившись, приложил палец к губам. — Начальник оперативного отдела — не тот человек, которого можно ухватить за задницу. Он возвысился, потому что был одним из самых хитрых и жестоких людей в «дворцовой страже». И теперь я советую тебе время от времени поглядывать через плечо.

— Что вы скажете об Уитни Занглине? — спросил Мэлоун.

Замбрано закатил глаза и присвистнул.

— Важная птица! Знаешь о Красном батальоне?

— Только понаслышке.

— Когда-то Красный батальон был тайным подразделением разведки. Их задачей было внедрение и уничтожение бандитских групп. Пять лет назад их переориентировали. — Замбрано выдернул волос из ноздри и принялся внимательно его рассматривать. — Терроризм.

Мэлоун слушал, затаив дыхание.

— Помнишь взрыв бомбы в Международном торговом центре пять лет назад?

Мэлоун кивнул.

— Красный батальон знал, что должно произойти. Один из их осведомителей продал информацию. Вместо того чтобы доложить напрямую, они передавали сведения по своей внутренней цепочке, проверяя достоверность. Когда они, наконец, решили действовать, было поздно. Погибли двадцать семь человек, которых можно было спасти. Узнав об этом, комиссар едва не спятил. Командира разжаловали в капитаны и отправили в отставку. Старослужащих уволили. Остальных вернули на старое место службы, на уличное патрулирование.

Замбрано пододвинул пустую чашку Мэлоуну, и тот, на миг очнувшись, налил ему виски.

— Примерно тогда же Уитни Занглин организовал отряд специального назначения как ударную боевую группу. Теперь у него под ружьем больше людей, чем в армиях некоторых стран. Занглин пошел к комиссару с жалобой, что у его отряда нет связи с разведкой. Он сказал, что разведка слишком отгородилась, и убедил комиссара, что отряду необходим собственный разведывательный отдел. Красный батальон попал под командование Занглина, который, по сути дела, создал его заново, укомплектовав своими людьми, специально отобранными.

Мэлоун вспомнил Анкори, учившего бойцов отряда, как пользоваться «узи».

— Почему Занглин имеет такой вес?

Замбрано потряс головой.

— Не знаю. Но он важная шишка. Ему никогда не урезают бюджета. — Он поднял чашку. — И это, мой дорогой лейтенант, признак того, что у него большие связи.

— Какие?

Замбрано ухмыльнулся.

— Ты что, хочешь, чтобы я разносил сплетни?

— Хочу.

— Я слышал кое-какой шепоток, негромкий, но все же. Занглин близок к Картеру Мурхаузу.

— Политический деятель?

— Вот именно. Пять лет назад этот Мурхауз выдвигался на мэра и попросил комиссара, чтобы Занглин командовал охраной. С тех пор их несколько раз видели за общей трапезой.

— Ну, это немного.

Замбрано щелчком отодвинул чашку. Встал, потянулся, расслабился и подошел к окну. Уселся на подоконник. Наклонился, обхватив руками колени, и тут заметил, что он в разных носках. Один — черный, другой — темно-серый.

— Вчера я ходил на ленч, который ежемесячно устраивает капитанская благотворительная ассоциация, и под звон стаканов с мартини кое-что прослышал о Занглине. Вроде бы он по задницу увяз в дерьме.

Мэлоун заинтересовался.

— Нельзя ли узнать подробнее?

— Ты никогда не думал, что ничто на нашей Службе не проходит мимо, а точнее сказать, все начинается с бумаги в бюро аудита и счетов? Мой двоюродный брат работает там. Хочу пригласить его на ленч. — Замбрано поднялся. — Какие у тебя планы на завтра?

Рот Мэлоуна растянулся в улыбке.

— Отлично. Начальник оперативного отдела ждет тебя в пять часов. Он просил, чтобы ты не опоздал.

На столе лежали фотографии трех мужчин, шагающих к своему автомобилю и не подозревающих, что их снимают. Мэлоун перекладывал их, разглядывая по очереди. Узнал Станислава. Дэвис, в свою очередь, Брэмсона и Келли. Мэлоун вынул из стола фотографию Сары Айзингер, которую выпросил у ее родителей. Положил на стол к остальным, потом, собрав все фотографии в стопку, протянул Джейку Штерну.

— Обойдите все точки вокруг Гамильтон-Хаус. Покажите фотографии. В этой части Куинса живет много одиноких. Возможно, появится ниточка, связывающая Станислава и Айзингер.

Джек Харриган, запрокинув голову, осушил банку пива и швырнул ее в корзину для мусора. Мэлоун перехватил взгляд, которым Харриган проводил Штерна.

— Что с тобой, Джек?

Харриган посмотрел в глаза лейтенанту.

— Моим людям не нравится следить за полицейскими.

Мэлоун вздохнул.

— Никому не нравится. Я думаю, что большинство подозреваемых честные люди, просто обмануты, а кто-то в верхах манипулирует ими.

— Я не хочу, чтобы моих ребят клеймили потом бездельники из отдела служебных расследований.

— Обещаю, этого не будет. Мы делаем правое дело.

Харриган коротко кивнул и вышел.

Мэлоун понял, что время, отпущенное ему, на исходе.

Стиральные машины грохотали на бетонных основаниях. Крутились сушильные барабаны. На доске прачечной самообслуживания были наклеены местные объявления. Женщины ждали возле сушилок. Некоторые укладывали чистое белье в пакеты. Джин О'Дэй, с накрученными на бигуди волосами, в домашнем халате с рисунком из желто-зеленых маргариток, просторном, скрывающем ее стройную фигуру и ремень с кобурой на талии, засунула белье в машину, насыпала нужное количество порошка и смягчителя, установила режим стирки и опустила монеты. Машина начала крутиться, в окошке появилась обильная пена.

Повернувшись, Джин заметила, как три женщины быстро отвели глаза. Собрав свои коробки, она подошла к ним.

— Привет. Меня зовут Джин О'Дэй.

Детектив Джонсон поставил машину напротив прачечной, чтобы видеть, что там творится. Развалившись на переднем сиденье, он решал кроссворд и одним глазом следил за Джин. Она стояла в группе женщин, оживленно болтая.

День начался у Джонсона рано. Оставив кровать одной из подружек в 4.13, он оделся и поехал в участок. Чтобы раздобыть женщину-полицейского на целый день, надо было получить разрешение начальника участка. Полицейские участки разделены на две части — патрульную и детективную. Первыми командуют капитаны, вторыми — лейтенанты.

Капитан несет ответственность за участок и его работу. Иногда пути двух отделений пересекаются, возникают трения. Но не в 5-м участке. Капитан Бруно был, есть и будет настоящим уличным полицейским. Этот участок был уже третьим, в который его назначили начальником, и о нем говорили как о восходящей звезде. Тяжкое бремя командования городским полицейским участком начинало сказываться. Когда-то с лица капитана не сходила улыбка, но это было давно. Теперь он выглядел усталым и озабоченным. У него заканчивалась ночная смена, когда Джонсон постучал в дверь. Изучив список дежурных с восьми до четырех, Карини сказал: