Нечего бояться - Татьяна Зингер

-- Не твое дело!

-- Утихни, -- он беззаботно отмахнулся. -- А вообще, предположим, что ты лапки не свесила, а продолжаешь поиски. Идеи по лекарству принимаются?

Неоднозначно дернула щекой. Что рабочий с завода предложит из не опробованного сотню раз мною или кем-то до меня?

-- Всего одно слово: еда. Заинтересовалась?

Марк сладко потянулся, а затем выжидающе поднял бровь. Я локтем прислонилась к дверце шкафчика. Игры в угадайку не приносили удовольствия, но хотя бы заставляли отодвинуть мертвого мужчину подальше из мыслей.

-- Допустим.

-- Тогда слушай сюда, Лара, -- он хлопнул в ладоши. -- Буду краток. Каков шанс, что наше обожаемое правительство травит еду?

-- Заболел бы весь город, -- перебила я. Ошибку в имени пропустила мимо ушей - судя по блеску глаз, такие мелочи никого не волновали.

Марк тоже встал, легко для его веса, и прошелся взад-вперед, точно маршируя под гул станков. Он пнул одиноко стоящий башмак, и тот, отлетев, ударился о стену.

-- Ты узко мыслишь, красавица. Отравить можно часть провизии. Ну а что, методом тыка вложить в партию яд или как он называется умными медицинскими словечками? Плохой окажется одна банка из десятков. Кому не повезло -- вылетают из увлекательного развлечения под названием "жизнь". Логично?

Пришлось признать, что некое здравое зерно есть. Пока малюсенькое, но я, прикусив указательный палец, прислушалась.

-- Ладушки, вот ответь: почему нас не лишили поставок? -- напирал Марк, подойдя ко мне на расстояние полуметра. -- Лекарства когда в последний раз приходили?

-- Давно, -- отстранилась. -- Ещё до восстания.

-- Ага! -- он быстро-быстро закивал, будто боясь, что я засомневаюсь. -- Но еду присылают еженедельно. Зачем вообще помогать тем, кто провинился по полной? Пусть померли бы уже, и проблем никаких.

И вновь прав. Количество пищи ограничили, но не убрали. Она до сих пор приходила по четвергам, правда, солдаты были вооружены так, что лишнего движения не сделаешь -- застрелят. Но действительно. Хотели бы нас наказать -- лишили бы пищи, оставили Косс пожирать самого себя. Ни медикаментов, ни консервов -- чтобы знали, как перечить правительству. А так кормят, но какой прок от еды, когда люди умирают из-за простуды?

Пускай идея с изъяном, но она объясняла волновое заражение. Заслали отраву -- результат. Чаще заражались рабочие, те, кто получал повышенную норму. Ник -- не сразу, он делился половиной. А дети заболевали реже не потому ли, что практически не питались, наедались меньшей порцией или обходились булочками из пекарни?

-- Что-то в этом есть, -- я выдавила робкую улыбку. -- Ты с кем-нибудь ещё делился мыслями?

Марк закатил глаза.

-- Ну. А в ответ получал: "Не городи ерунды, ты повсюду видишь предательство". У них всех фантазия на уровне плинтуса. Ты как-нибудь проверишь правоту моих слов?

-- Теоретически реально осмотреть образцы. -- Я потрогала замочек на шкафчике. -- Но для начала надо найти зараженную порцию. Как ты выберешь нужное в грузовике консервов? Сомневаюсь, что на них есть пометка "Моровая еда".

-- Дождемся очередного заражения и заберем остатки у заболевших.

-- Остатки чего? Супа? По-твоему, кто-то хранит его на память?

Марк в задумчивости сковырнул с губы кусочек потрескавшейся кожи и засунул его в рот, старательно пожевал. А я на волне победы напирала:

-- Тем более нам неизвестен инкубационный период, -- и, завидев непонимание, объяснила проще: -- Сколько проходит времени до появления симптомов. День-два или недели?

Вроде бы после месяца в Коссе заразилась я сама. Да, определенно месяц. Значит, если принять версию Марка за правильную, это произошло за четыре четверга; на пятый я обнаружила пятно.

-- Сократим до месяца, -- сказала, потерев через куртку почерневший локоть. Тот отдался жжением.

-- Почему? -- он наморщил нос.

-- Неважно, но гарантирую: проходит не больше.

Марк продолжил допрос, но я не сдавалась, перевела разговор на возможные способы получения образцов. С вариантами было туго - все до последнего невыполнимые или сказочные. Марк хорошо строил цепочки размышления, но порою заходил в такие дебри - диву даешься. И приглядывать за людьми предложил, и еду у них отобрать, и открыть все консервы участка. А потом, к моему счастью, вернулся Ник.

-- Общаетесь? -- спросил радостно и протянул мне кулек, который держал под мышкой: - Рубашка и брюки, чтобы не замерзла.

-- Что там?.. -- я почувствовала, как начинаю задыхаться.

-- Он выжил, -- Ник заправил прядь волос мне за ухо. -- Мы пришли, а твой гость как раз очухался и не соображал, где находится. По голове, конечно, отменно получил, рана нешуточная, но не умер. Ребята перемотали черепушку и лично довели его до дома. А заодно объяснили, что не стоит угрожать доктору. Ты нафантазировала лишнего.

-- Но... я слышала хруст...

Ник тяжело вздохнул.

-- Угу, и сразу решила, что мужик мертвый. Показалось, бывает.

Но сомнения прочно вгрызлись в затылок. Чего стоит обмануть, чтобы успокоилась и перестала себя винить? На месте Ника я поступила бы так же. Пасмурно осмотрела его в поисках хоть малейшей зацепки, и везение снизошло до меня. На левом манжете куртки отыскался бурый след.

-- А это?!

-- Кровь, по-твоему, кто с пола отмывал? -- Ник потер пальцем пятно и съехидничал: -- Не "мертвеца" ж заставлять прибираться за собой. Вы-то чем занимались?

-- Обсуждали...

-- Да ничем, -- затараторил Марк, ущипнув меня за бок. -- Я её разговорить пытался. Хмурая такая, слов нет. Как ты с ней общаешься?

-- Так и общаюсь, -- Ник подмигнул. -- Ларка, нам пора возвращаться. И так час смены потеряли. Представляю, как вымотались парни, которые нас замещали... Тебя проводить?

Марк добавил:

-- Это, я к тебе заскочу как-нибудь, не против? Поболтаем о жизни.

Фраза прозвучала так многозначительно, что ничего удивительно в последующем взгляде Ника не было: он глянул на нас с явным подозрением. А я не понимала, почему нельзя признаться ему; чем Ник плох? К нему одному доверия больше, чем ко всему Коссу. Но Марк округлял глаза и всем видом показывал, что лучше соглашаться.

-- Договорились, - кивнула, натягивая брюки. - А дойду сама, не переживайте.

Ник пытался спорить, но я убедила его, что раз добежала сюда, то сумею и обратно. Ночь не настолько страшна и опасна, как кажется; в ней мало желающих вреда. Зло ведь тоже когда-то спит.

Теория Марка смущала. Но я так и не сумела ухватиться за ниточку сомнения и понять, что именно в ней было необоснованным. Я обсасывала идею, крутила её под разными углами. Получается, нас травил Единство? Он уверял, что соболезнует городам, искал добровольцев, а после засылал болезнь? Бил в живот и тут же гладил по голове. Зачем?!