Алмазный трон - Руслан Мельников

— Зачем бесерменскому чародею понадобились Огадай и Феодорлих? — спросил он.

— Видать, зачем-то понадобились… — Угрим перестал улыбаться. Похоже, князь тоже не понимал до конца своего противника, и это беспокоило князя. — Причем понадобились настолько, что ханец протянул сюда Темную Тропу, напал на лагерь и пожертвовал сотнями своих воинов.

Тимофей нахмурился:

— Пожертвовал? Я полагал, вылазка нужна была бесерменам, чтобы завладеть Костьми.

— Я тоже так полагал. Вначале. Но ханьский колдун оказался не настолько глуп, чтобы с двумя магическими кристаллами всерьез пытаться захватить в открытом бою три. Он привел своих панцирников по Тропе для того лишь, чтобы отвлечь внимание от другого отряда, обошедшего наш лагерь с тыла.

Ага, обошедшего… И перебившего стражу. И растворившегося среди воинов переполошенного стана. И проникшего к ставке хана, императора и князя. И атаковавшего сзади. И пробившегося сквозь охрану из опытных латинянских рыцарей и татарских нукеров. И вырвавшего Огадая и Феодорлиха у верных телохранителей. Судя по всему, в этом отряде были лучшие воины ханьцев. А лучших воинов не посылают выполнять пустяковые задания. Хан и император — вот, что было главной целью ночной вылазки. Ну а Тропа…

— Темная Тропа позволила похитителям Огадая и Феодорлиха отступить к Стене, — продолжал князь, словно читая мысли Тимофея. — Для этого она и была нужна. Поэтому бесерменский маг так долго и упорно ее удерживал. — Угрим вздохнул. — Уж не знаю, зачем ему потребовались хан и император и что бесермен надеется от них выведать. Они знают мало и не принесут большой пользы. По крайней мере, от Арины ханьский колдун получит больше ценных сведений, чем от Огадая и Феодорлиха, вместе взятых.

— Если Арина захочет отвечать на его вопросы, — рассудил Тимофей.

— Да, — задумчиво кивнул Угрим. — Если захочет. Видимо, пока она не хочет. Но это, — князь снова улыбнулся, — это для нас, скорее, хорошая новость, чем плохая.

— Коназ! — вдруг раздался сзади знакомый голос.

Угрим и Тимофей обернулись.

Неподалеку стояли татарские нойоны, темники хана, знатные имперские рыцари, князья, герцоги… Все вперемежку. Военачальники, советники и ближайшие помощники Огадая и Феодорлиха смотрели на Угрима хмуро, но без вражды.

Впереди — Бельгутай. Похоже, он являлся сейчас представителем делегации. Бельгутай говорил за всех.

— Коназ, мы ждем твоего приказа. Веди нас на Стену.

Пауза. Недолгая, впрочем.

Снова пришлось переводить. Хотя, как показалось Тимофею, князь и без того уже знал, чего от него хотят. Скорее, это нужно было тем, кто пришел к князю. Кого привел Бельгутай.

«Интересно, а как они сами-то умудрились договориться между собой?» — подумал Тимофей. Видимо, среди татар и латинян нашлись другие толмачи. А может быть, дело в другом: когда людям очень нужно понять друг друга и когда появляется общая цель, затмевающая все остальное, даже бывшие враги способны прийти к соглашению без помощи переводчиков и без посредства колдовских чар.

— Великий хан и германский император должны быть или освобождены, или отомщены этой ночью, — закончил Бельгутай свою краткую речь.

Тимофей перевел и эти слова.

— Видишь, Тимофей, — негромко обратился к нему Угрим, — они уже готовы выполнять мои приказы. Более того, я стану их злейшим врагом, если откажусь от командования. Мне даже не потребовалось использовать магию, чтобы подчинить себе чужих воинов. — Угрим улыбнулся. — Забавно, правда? Огадай и Феодорлих не хотели штурмовать ханьскую Стену ночью, но кто сейчас помнит об их воле? Что ж, будем ковать железо, пока оно не остыло.

Угрим шагнул к Бельгутаю и стоявшим за его спиной военачальникам.

— Готовьте свои отряды к штурму. Сегодня в атаку пойдут все, — переводил слова князя Тимофей. И на татарский, и на германский.

Снова ударили барабаны, снова взвыли трубы…

— Этой ночью они будут драться особенно хорошо, — усмехнулся Угрим, глядя сверху на войска, выстраивающиеся под темным холмом. — Слепая верность чужих слуг бывает очень полезна, Тимофей. Ее всегда можно использовать для достижения своих целей. Особенно если никто этому уже не мешает.

Теперь Тимофей понимал, для чего Угрим возился с парализованным Бельгутаем. Князь сразу разглядел пользу в татарском нойоне, не сумевшем защитить своего хана.

Из лагеря осаждающих донесся грохот барабанов и вой труб.

— Учитель! — Байши бросил тревожный взгляд за башенные зубцы. — Варвары опять готовятся к штурму.

В самом деле, под темным холмом начиналось движение вражеского войска.

— Пусть готовятся, — ответил Чжао-цзы. — Это неважно. Уже неважно.

«Это идет твоя Смерть, колдун» — осклабился хан кочевников.

Чжао-цзы улыбнулся ему в ответ:

«Смерть подождет. — В его безмолвной речи не было волнения. — Я уж как-нибудь со Смертью договорюсь. Да и мои воины сумеют ее остановить».

«Вы не сможете победить в этой битве. — Император варваров смерил Чжао-цзы пренебрежительным взглядом. — У вас недостаточно сил, чтобы долго держать оборону. И если ваша проклятая Стена падет…»

«Мы все равно победим, — заверил его Чжао-цзы. — Мы — хань, мудрый, просвещенный, цивилизованный и избранный богами народ Срединной империи. А вы — презренные фань, — Чжао-цзы скривил губы, — варвары-чужеземцы, тупые дикари с окраин мира. Так за кем же будет победа?»

Император отвернулся, стиснув зубы и едва сдерживая гнев. Хан, яростно сверкнув глазами, прорычал что-то неразборчивое. Похоже, ни один из пленников не согласен был признавать себя диким варваром. Что ж, их заблуждение — это их проблема.

«Будем считать нашу беседу законченной, — объявил Чжао-цзы. — Мне еще нужно встретиться кое с кем из ваших слуг».

Настороженные взгляды. Непонимание.

«С самыми верными из них, — подсказал Чжао-цзы. — С теми, которых вы не привели сюда…»

Ага, кажется, вспыльчивый хан начал наконец кое-что понимать.

«…которых оставили в другом месте».

Да и одноглазый император бледнокожих варваров тоже, вон, притих и призадумался…

— Уведите их со Стены. — Чжао-цзы кивнул «демонам» на варварских вождей. — И каждого стерегите так, как стерегли бы мою жизнь.

— А что делать с этим, учитель? — Чуньси указала взглядом на третьего пленника, связанного арканом. — Прикажешь его убить?

Надо же, он и забыл о третьем варваре!

— Нет, его убивать не нужно, Чуньси, — качнул головой Чжао-цзы. — Пока не нужно.

Раз уж судьба подарила им вместе с императором и ханом еще одного пленника, зачем идти против мудрого провидения? К чему торопиться?