Альтернатива маршала Тухачевского (СИ) - Владислав Толстой

Третьим вариантом становилась планируемая полковником ближе к концу 30-х 76-мм ПТО. В этом случае получался увеличенный "Хетцер" — примерно такая же артиллерийская система, чуть лучшее бронирование, такой же боекомплект. Для 1941 года такая противотанковая СУ должна была стать страшным противником для танковых групп Вермахта, если, конечно, ее тактически грамотно использовать — 50–60 мм лобовой брони должны были надежно выдерживать попадания немецких 37-мм и 50-мм снарядов, достаточно мощный двигатель и хорошая ходовая часть обеспечивали подвижность, не уступающую немецким Т-III, ну а мощная пушка обеспечивала уничтожение всех немецких танков на характерных дистанциях боя с одного, максимум, двух прямых попаданий.

Четвертым вариантом была ЗСУ — конечно, база была заметно легче, чем немецкие Т-IV поздних модификаций, послужившие базой для "Вирбельвиндов" и "Мебельвагенов", так что установка счетверенной установки 20-мм автоматов была под вопросом. Но, спаренная или строенная установка вполне могла поместиться — и, осталось бы место для приличного боекомплекта.

А это уже было очень хорошо — Вячеслав Владимирович прекрасно помнил рассказы пережившего 41 год отца, других родственников, друзей семьи. Он ничего не забыл из этих рассказов — как "мессершмитты" безнаказанно расстреливали наши колонны, как бомбили в полигонных условиях "юнкерсы" и "хейнкели". Он знал, почему наши дивизии несли огромные потери еще до вступления в бой с вражескими сухопутными войсками — у нас не было сколько-нибудь отвечающей условиям войны войсковой ПВО.

Конечно, для эффективного противодействия бронированным штурмовикам нужны зенитные автоматы калибров 37-57-мм. Вот только у немцев таких штурмовиков в 1941 году не было, если не считать небольшого количества пикировщиков "Юнкерс-87" и, еще меньшего — двухмоторных штурмовиков "Хеншель-129". В 1941 году наши войска избивали с воздуха легкие истребители Ме-109, некоторое количество эрзацей истребителей-бомбардировщиков, в лице устаревших модификаций Ме-109, фронтовые бомбардировщики Ю-88 и Хе-111, тяжелые истребители Ме-110, которых тоже было мало. Для противодействия им всем вполне годились 20-мм ЗА.

Положим, сбили бы они не так уж много — но, сорвать бомбо-штурмовые удары по нашим войскам они могли. Этого было достаточно.

Ну а насколько многообещающими базами для самоходной артиллерии могли стать планируемые Ленковым к серийному производству в 1939–1940 годах местные аналоги Т-34М/Т-44 и КВ-1/КВ-1С, говорить не приходилось. В особенности, если они не будут такими "сырыми", как в реальной истории — при условии достижения этими машинами уровня надежности, достигнутого нашим танкостроением в 1943–1944 годах, что при упорных трудах было достижимо, да при наличии освоенных в производстве и обеспеченных боеприпасами артиллерийских систем, жизнь "дорогих гостей" в фельдграу обещала стать на редкость нескучной. Правда, скорее всего, она бы оказалась не особенно долгой — но, как справедливо подметили американцы XIX века "Проблемы индейцев шерифа не интересуют".

Т-34М/Т-44 просто напрашивался в качестве базы для М-30 — конечно, в самоходном варианте орудия нужно было перенести механизмы горизонтального и вертикального наведения на одну сторону. Но эти хлопоты обещали полностью оправдать себя — самоходка получалась просто на загляденье, с мощным орудием, надежной броневой защитой, отличной подвижностью.

Вторым, также крайне желаемым, вариантом была установка на это шасси самоходной версии 152-мм мортиры "НМ", с укороченным откатом. В реальной истории на какие только базы не ставили немцы свое 15-см тяжелое пехотное орудие — лучшим вариантом оказалось СУ "Бруммбар", на шасси Т-IV. Эта самоходка была отлично защищена — вот только, перетяжелили ее безбожно, из-за чего поломки там были нормой жизни. А Т-44 подходил в самый раз — баланс огневой мощи, защищенности и подвижности получался отменным.

С удобством на шасси Т-44 помещались и счетверенная установка 20-мм зенитных автоматов, и одиночный 40-мм "Бофорс" (возиться с неудачной переделкой "шведа" в 37-мм автомат 61-К, которую наши заводы производили тысячами всю войну, полковник Ленков не хотел — очень уж "сырая" получилась машинка, куда лучше было довести оригинал до американского стандарта времен Второй Мировой).

В перспективе можно было поставить на эту базу и 90-мм аналог "тигриной лапы", сиречь, 88-мм танковой пушки KwK36 — если, конечно, до этого дойдет. Самоходка получалась ненамного хуже САУ-100 — но, в отличие от нее, ничуть не опаздывала к решающим сражениям, позволяя победить меньшей кровью. Точнее, получался "убийца немецких средних танков" на всех реальных дистанциях боя, представляющий нешуточную угрозу для "Тигров" и "Пантер" на средних дистанциях — вот только, куда более дешевый и технологичный, чем немецкие тяжелые и "полутяжелые" танки.

Очень интересные варианты получались и с доработанным до уровня реального КВ-1С КВ.

Во-первых, очевиден был с успехом реализованный в реальности вариант "Зверобоя" — установленная в неподвижную рубку гаубица-пушка МЛ-2 °C, точнее, ее самоходный вариант, позволяла с первых дней войны получить очень эффективную тяжелую штурмовую самоходку.

Во-вторых, открывался целый набор вариантов для тяжелого танка прорыва, с мощным орудием во вращающейся башне. Тут можно было ставить и 90-мм танковую пушку, и делать не реализованный вариант со 107-мм орудием. Можно было сделать штурмовой танк с самоходной версией 152-мм мортиры "НМ", таким образом, исправив ошибку с КВ-2, получившим избыточно мощную для него М-10. В общем, набор вариантов был отличный — хоть тяжелый танк, оптимизированный для борьбы с танками противника; хоть более универсальный вариант, могущий и бороться с вражескими танками, и, эффективно поддерживать пехоту, прорывающую вражескую оборону; хоть штурмовой танк, оптимизированный для прорыва добротно укрепленной обороны.

К легкой пехоте относились горные стрелки и воздушные десантники. Тут, ввиду специфики применения, требовались артсистемы легкие и компактные.

Что касалось уровней роты и батальона, особо мудрить необходимости не было, можно было вполне обойтись штатным артиллерийским вооружением стрелковых подразделений и частей. В конце концов, ту же "сорокапятку" еще в 30-е приладились разбирать и пристраивать в лошадиные вьюки. Также не составляло проблемы перевозить в лошадиных вьюках 60-мм и 82-мм минометы.

С полковым вооружением уже было сложнее — нужны были горные орудия и горно-вьючные минометы. К сожалению, снабдить легкие соединения отличными 120-мм минометами не представлялось возможным, поскольку они были более чем в полтора раза тяжелее. Сотня с лишним килограммов дополнительной массы уже была весьма ощутима, с учетом ограничений людских и конских вьюков — так что поневоле приходилось вводить еще один калибр для минометов. С моделью миномета особо утруждаться не приходилось, 107-мм горно-вьючные минометы образца 1938 года успешно применялись во время Великой Отечественной, зарекомендовав себя хорошим вооружением горнострелковых и горнокавалерийских дивизий полкового и дивизионного уровня. Единственно, полковник Ленков подумывал об увеличении их количества по штату, с 12 до 16 или 20, очень уж полезная вещь в горах.

В принципе, Вячеслав Владимирович подумывал и о разработке 107-мм горной гаубицы — она тоже могла оказаться полезна, если конструкторы сумеют справиться с жесткими требованиями к такой системе.

Отдельной статьей шла морская пехота — в принципе, в СССР, как и почти во всем мире, морская пехота относилась к легкопехотным формированиям, но разведчика очень заинтересовало исключение.

Этим исключением была морская пехота США. Вообще-то, начинали янки так же, как и все остальные, но в середине 20-х годов они начали серию экспериментов, к началу 40-х приведших к созданию морской пехоты качественно иного типа.

В результате, во Вторую Мировую войну американская морская пехота вступила, имея почти стандартные дивизии тяжелого типа, состоявшие из трех пехотных полков, артиллерийского полка, состоявшего из трех дивизионов 105-мм гаубиц, всего 36 орудий, танкового батальона, укомплектованного легкими танками, и других частей. Эксперименты завершились после боев на Гуадалканале, в ходе которых американские морские пехотинцы получили в артполк дивизион тяжелых 155-мм гаубиц, всего 12 орудий, а легкие танки в батальоне были заменены средними "Шерманами". После этого дивизия американской морской пехоты окончательно стала полноценной дивизией тяжелой пехоты, по уровню моторизации соответствующей советским мотострелкам или немецким панцергренадерам — впрочем, это было нормой для англосаксов — но, умеющей высаживаться с моря.

Конечно, Ленков не собирался слепо копировать американский опыт — этого не следовало делать хотя бы потому, что советской морской пехоте в 30-е — 40-е годы явно не "светили" операция "Оверлорд" или десант на Окинаву. Скромнее надо было жить — и, исходя из реалий, рассчитывать на десанты в поддержку приморского фланга армии, высаженные на Балтике или Черном море. Но эти самые реалии отнюдь не противоречили самой идее тяжеловооруженной морской пехоты.