Альтернатива маршала Тухачевского (СИ) - Владислав Толстой
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Строго говоря, проблема была очевидна для советских конструкторов уже в начале 20-х годов — именно тогда были сделаны теоретические проработки дивизионных пушек калибров 85-мм и 92-95-мм. Но при той нищете и разрухе, в которой находилась Советская Россия, сменить основной калибр армейской артиллерии было невозможно. Полегче стало с началом индустриализации — но, "в одной точке" сошлись нежелание значительной части армейского руководства менять калибр, все еще весьма значительные трудности в промышленности и военно-технические авантюры Тухачевского. В результате, драгоценное время было бездарно растрачено. Когда же в конце 30-х годов страна достаточно крепко встала на ноги, а на смену обещаниям "сотворить чудо в сжатые сроки за сущие копейки" пришел трезвый взгляд на жизнь, вопрос смены калибра был поставлен — именно тогда Грабин создал 95-мм дивизионку Ф-28 и начал проработку дивизионного дуплекса из 95-мм пушки и 122-мм гаубицы. Можно было только сожалеть о том, что положительные изменения произошли только в 1939 году — в преддверии неизбежной большой войны руководство страны отказалось вводить новый калибр, в чем было абсолютно право.
Но полковник Ленков не без оснований надеялся на то, что его деятельность позволит выиграть пару лет — а если повезет, то и все три года. Это давало возможность если не поменять калибр дивизионных пушек полностью, то, по крайней мере, начать частичную замену.
Естественно, такая мера нуждалась в тщательной подстраховке, необходимой хотя бы потому, что Кулик, к мнению которого всерьез прислушивались и Ворошилов, и Буденный, и Сталин был решительным противником перехода на увеличенный калибр. Заранее гарантировать то, что удастся переубедить руководство РККА, было невозможно.
Но, тем не менее, основой новой дивизионной артиллерии Красной Армии, по мнению Вячеслава Владимировича, должны были стать пушка увеличенного калибра и новые гаубицы калибров 122-мм и 152-мм.
Игорь14 в своей статье рекомендовал созданное специалистами "Круппа" и "Бофорса" в 1929 году 90-мм опытное орудие (Bofors 90 mm Model 1929 (9 s.m. veldkanon L/40 M/29 Bofors) — В.Т.).
Орудие, по состоянию на 1929 год, конечно, было "сыроватое" для Второй Мировой — затвор с четверть-автоматикой, масса в боевом положении составляла 1675 кг. Для принятия на вооружение его надо было дорабатывать, уменьшая массу и вводя затвор с полуавтоматикой — но игра стоила свеч, очень уж перспективна была пушка, ставшая собранием новшеств конца 20-х, увенчавшихся очень высокими по тем временам характеристиками. В конструкции пушки присутствовали вышеупомянутый затвор с четверть-автоматикой, лафет с раздвижными станинами, обеспечивавшими угол горизонтального обстрела в 58 градусов, тормоз отката и накатник были размещены с обеих сторон ствола. Благодаря мощному заряду пороха и стволу длиной 40 калибров фугасный снаряд массой 10 кг развивал начальную скорость в 675 м/с; максимальная дальность составляла 14 км.
Все это значило, что 90-мм дивизионка сможет эффективно вести контрбатарейную борьбу и наносить удары по дивизионным тылам противника; кроме того, она станет убойным "аргументом" для средних танков вероятных противников.
Даже этот вариант был очень неплох — хотя, понятное дело его предстояло перерабатывать, исходя из технологических возможностей советской промышленности. В перспективе же можно было создать снаряд массой 11–11,5 кг, и, увеличить дальнобойность до 15–16 км.
Отдельно следовало упомянуть перспективу внедрения дульного тормоза, очень негативно воспринимаемого подавляющим большинством руководства РККА 20-х — 30-х годов. Недостатки и вправду имелись — но его внедрение позволяло уменьшить массу дивизионного орудия на 300–500 кг. Применительно к 90-мм пушке "Бофорс" это значило, с учетом реалий промышленности СССР и роста характеристик орудия, что ее масса в боевом положении будет не менее 1800 кг — как следствие, в походном положении ее, пусть и не без проблем, можно будет буксировать шестеркой лошадей. Конечно, норма лошадей на одно орудие, в этом случае, составит 12 коняг — надо ведь будет таскать и зарядный ящик.
Трудов, правда, предстояло приложить очень много — и не только для конструкторской доводки орудия, но и для обеспечения крупносерийного производства. Надо было обеспечивать выпуск бесшовных труб для станин. Нужно было куда больше специальных сталей. Необходимы были прецизионные станки и умеющие работать на них высококвалифицированные рабочие. Нужно было заново создать производство 90-мм боеприпасов — а для него необходимы были в больших количествах цветные металлы, порох и взрывчатка.
Отдельно следовало упомянуть проблему управления артиллерийским огнем на такие дистанции, ведь, фактически, дивизионные пушки получали дальнобойность, ранее имевшуюся у корпусных орудий. На практике это значило необходимость ускоренного внедрения средств артиллерийской инструментальной разведки, в противном случае великолепные орудия будут просто выкидывать дорогостоящие боеприпасы, стреляя "по площадям". В реальности этот недостаток вылез на свет Божий в Испании — дело было не в том, что у франкистов было намного больше орудий и снарядов к ним, чем у республиканцев, или их орудия были совершеннее. Секрет был проще — немцы поставили Франко приборы АИР и откомандировали своих специалистов, поэтому безнадежно устаревшие морально 75-мм пушки французского производства били по конкретным целям; Советскому Союзу нечего было поставлять, средства АИР у нас были в эмбриональном состоянии, поэтому орудия республиканцев, как правило, вели огонь "по площадям", с очевидными результатами.
В новом "издании истории" полковник Ленков собирался устранить этот недостаток в оснащении артиллерии РККА — расходы на создание средств АИР, по сравнению с перевооружением артиллерии в целом, предстояли копеечные, польза же, с полным на то основанием, ожидалась огромная.
В комплекте со средствами АИР шла необходимость создания специального самолета-корректировщика артиллерийского огня. В этом плане правы были немцы, как минимум, стократно окупившие расходы на проектирование и производство печально известной "рамы", разведчика-корректировщика ФВ-189. Можно было только сожалеть о том, что после войны не пошел в серию наш аналог "рамы", Су-12 — конечно, во второй половине 40-х, в свете начавшейся "реактивной революции" в авиации он устарел морально, но, во время Великой Отечественной войны похожий самолет, пусть и с менее высокими характеристиками, был бы "на вес золота". Кстати, та же "рама", хорошо вооруженная и бронированная, с приличной маневренностью, несмотря на низкую скорость, была "крепким орешком" для советских истребителей.
Для обеспечения связи между корректировщиками и огневыми подразделениями были необходимы хорошие рации. Вообще, радиосвязь традиционно была больным местом РККА. Увы, традиция "рапортоемких" и "нерапортоемких" видов обеспечения армии, по неофициальной терминологии ВПК, появилась именно в конце 20-х — 30-е годы. К первым относились все ударные системы — от стрелкового вооружения до тяжелых бомбардировщиков. Ко вторым относилось то, что обеспечивало данные системы — транспорт, оптика, связь, и так далее. Тот факт, что без хорошего транспорта, связи, прицелов и прочего, обеспечивающего снабжение, управление, целеуказание, ударные системы резко теряют в эффективности, не то, чтобы не понимался — он как-то отходился на второй план. Последствия от этого были самые нехорошие.
Но выгоды от внедрения артиллерийского калибра 90-мм оправдывали все труды и затраты. Дело было в том, что в линейке калибров РИА имелась "дыра" между калибрами 76-мм и 107-мм. В реальной истории ее попытались закрыть перед войной, введя калибр 85-мм, поначалу для зениток. В ходе Великой Отечественной выяснилось, что 85-мм все же слабоват — и пришлось "в пожарном порядке" вводить на вооружение армии флотский калибр 100-мм. Таким образом, попытка сэкономить привела к двойным тратам. И черт бы с деньгами, их, в конце концов, можно заработать — но, сколько советских воинов заплатили своими жизнями за отсутствие нужного калибра, ведомо только Всевышнему; ясно только, что погибли многие — те люди, которые при наличии 90-мм орудий могли бы вернуться домой.
На перспективу 90-мм калибр хорошо подходил для тяжелых зениток — эти орудия, имея достаточную досягаемость по высоте и довольно тяжелые снаряды, могли эффективно бороться с налетами фронтовых бомбардировщиков на типичном для них диапазоне высот, как правило, не превышавших 6–7 км. При крайней нужде, их можно было использовать и для борьбы с налетами стратегических бомбардировщиков — хотя, конечно, они не были заменой зенитных орудий калибров от 100-мм и более, которые могли делать эту работу полноценно. Вот только для эффективной работы 100-мм зениткам было нужно очень многое, производство чего в СССР, в реальной истории, было освоено только после войны — силовые следящие приводы и радиовзрыватели. Да что там говорить — у нас до войны даже радиолокаторы производились поштучно, хотя и с отменными по тем временам характеристиками.