Святая преданность - Дороти Гарлок

Я не собираюсь выполнять грязную работу… Это все, – быстро проговорила Джо Белл. – Фу! Здесь так воняет!

Если ты не будешь работать, тебе просто не дадут есть. – Спокойно сказал Смит, не оставив места для возражения. Затем вышел из комнаты.

– Слышала это? Он держится высокомерно. Но он всего лишь работник. Он ничем не владеет, и он мне не хозяин. – Джо Белл посмотрела кругом, глубоко вздохнула, затем продолжила. – Папа говорил, что дядя Оливер был богатым. Но вещи такие изношенные, должно быть, он разорился.

Джо Белл, замолчи, прошептала Вилла. – Миссис Иствуд придет в сознание и услышит тебя. Мне все разно.

Но она твоя тетя, и очень больна. Она некровная родственница. Чарли может помочь, если у тебя есть желание вычистить этот дом.

Папа говорил, что он воспитывал меня не для черной работы.

– Тебе нужно сделать свою часть работы, Джо Белл. Так будет лучше и спокойнее для всех.

– Папа говорил, что некрасивые девушки работают, а красивые, как я, созданы лишь для того, чтобы на них смотрели. Чарли знает это, он поможет…

Джо Белл замолчала, когда Смит вошел в кухню, таща кучу дров. Он положил их возле Мод.

– Твой папа ошибался во многих вещах, Джо Белл, – сказал он сжато. Чарли не станет выполнять твою работу. У него есть своя собственная. Ты поможешь здесь в доме или сейчас же уйдешь на все четыре стороны.

– Я и Чарли уйдем в любом случае.

– Не Чарли. Ты.

– Чарли ни минуты не останется здесь, если я скажу ему уйти.

– Он не захочет. Я нанял его на работу здесь. Вот тебе ведро и савок. Вычисти золу из топки. Так я смогу развести огонь. Вилле нужна горячая вода.

Джо Белл пристально посмотрела на Смита, всем своим видом давая понять, что он потерял разум.

– Это грязная работа. Я не могу делать… – Глаза ее начали наполнятся жалостливыми слезами.

– Ты можешь и будешь! Черт побери, ты будешь!..

– Я не хочу, и ты не сумеешь заставить меня. Она жалостно всхлипнула.

– Думаю, что сумею.

– Почему ты поступаешь так со мной?

– Тебя не будут здесь баловать так, будто молодую девственницу готовят в гарем. Ты потеряешь свою спесь или вылезешь из упряжки и пойдешь одна.

– Какой гарем?..

– Как мы собираемся перенести миссис Иствуд наверх, – быстро спросила Вилла для того, чтобы прекратить отвратительную сцену между Джо Белл и Смитом. – Я застелила кровать…

Билли и Чарли будут здесь через минуту.

– Движение причинит ей ужасную боль. Давай, пронесем ее через дверь, пока она не пришла в сознание.

Смит с ненавистью посмотрел на Мод, затем опять перевел взгляд на Виллу. Он на мгновение закрыл глаза и сжал скулы.

Вилла видела боль и горечь на его лице.

– Смит, – девушка подошла к нему, положила руку на плечо и посмотрела в глаза. – В чем дело?

– Ты не представляешь, как я не хочу дотрагиваться до нее. Мне действительно трудно сделать это.

– Попытайся не думать о том, что случилось между вами в прошлом. Думай о ней так, будто ты вовсе не знаешь ее. Ей нужна помощь, в противном случае, она очень скоро умрет. Но, вообще-то, она может умереть так или иначе, – мягко закончила Вилла.

– Она презирает меня.

Сердце Виллы сжалось от боли при виде страдания на лице Смита. Она искала успокаивающие слова. Этот человек странно сочетал в себе страдание и горечь. И когда она заглянула ему в глаза, то почувствовала, что он позволил ей увидеть проблеск души и настоящего чувства под грубой внешней оболочкой.

– Наступает время, когда нам приходится совершать поступки против своей воли. Но если мы не поможем ей, покажем себя маленькими и никчемными людьми.

Смит молчал.

– Ты сильный, Смит. Ты сильный, а она слабая.

– О чем это вы там шепчетесь? – недовольный голос Джо Белл прервал речь Виллы. – Что же такое вы говорите, чего мне нельзя слышать?

Рука Смита накрыла руку Виллы. Она, конечно, права. И он ясно понимал это. Но боль и обида боролись с его разумом, и он ничего не мог поделать с этим. Смит видел, что маленькая красивая и умная женщина была совершенно бесхитростна. Она может стать очень важной для него. Но ведь он не должен позволить, чтобы это случилось. Смит чувствовал загадку, одиночество в ней, и в то же время она была решительной, смелой и уверенной в себе. Размышляя над всем этим, мужчина приблизил губы к ее уху.

– Я… не могу побороть многолетнюю горечь за пять минут. Я сделаю все только потому, что ты меня просишь. Давай покончим с этим.

Впереди была самая трудная работа, которую ему приходилось выполнять. До сегодняшнего дня он ни разу не дотрагивался до Мод Иствуд за все пятнадцать лет, что знал ее.

Хотя старуха была слабой и легкой, как тряпичная кукла, но когда он подсунул одну руку под ее ягодицы, а другую – под ноги, она сильно вскрикнула, будто он пытал ее.

Вилла взяла Мод за плечи, и они осторожно понесли ее через дверь…

Чтобы не думать о жестокой упрямой женщине, продолжающей даже сейчас делать его жизнь невыносимой, Смит сосредоточил свои мысли на Вилле. Вопреки всему, что пришлось ей выдержать за последние недели, она сохранила гордость, силу духа и достоинство.

Что бы он не дал, если бы здесь не было Виллы? Никто не сумел бы оказать помощь старухе, и она умерла бы.

Смит совсем не хотел заботиться о старой ведьме, но ведь он обещал Оливеру…

ГЛАВА 15

Мод тащили по широкой лестнице. Вилла шла рядом, желая удостовериться, что все в порядке. Находясь все еще без сознания, старуха вскрикнула снова, когда Смит и Билли приподняли ее, чтобы положить на кровать.

Как только Мод была на месте, Билли и Чарли сразу же поспешили назад, вниз по лестнице, как будто торопились в убежище. Смит остановился в прихожей и сделал глубокий дрожащий вдох. Вопреки страстному желанию покинуть особняк, любопытство заставило его остаться и осмотреть все кругом. Он никогда не был в комнатах, только в кухне, и все же дом казался знакомым.

Оливер рассказывал о нем много раз. Расположение комнат было таким же, как и в старом доме Оливера Иствуда в Западной Вирджинии, который был разрушен в первые несколько месяцев войны. Когда Оливер и его сестра унаследовали деньги от бабушки и дедушки, проживавших в Англии, Оливер вложил их в добычу золота, затем взял свою долю прибыли, купил землю и построил точную копию старого дома.

«Он бы сошел с ума, если бы смог увидеть, в каком состоянии находится дом теперь», – подумал Смит. Оливер любил каждую дощечку, каждый камешек в этом доме и гордился, сохраняя свое детище. Дверь в комнату напротив спальни Мод была открыта. Смит заглянул туда. Сапоги Оливера стояли возле шкафа, и бритвенные принадлежности лежали на полке под висящим зеркалом. Большое кожаное кресло все еще имело на себе отпечаток крепкого тела Оливера. Боль так сильно пронзила сердце Смита, что он чуть не вскрикнул. Мужчина прислонился к притолоке, постоял некоторое время, затем побежал вниз, прыгая через две ступеньки.