Зеленые глаза Баст - Сакс Ромер

Нетерпеливо ожидая вестей от Гаттона, я отправился в сначала в редакцию «Планеты», затем пообедал в клубе и вернулся обратно. Так ничего и не узнав, я собрался домой. Когда я, проходя по главной улице сросшейся с городом деревни, миновал полицейскую караулку, в которой (если говорить о моей роли в этой истории) разыгрались первые сцены драмы, перед моим мысленным взором вдруг промелькнули все странные и трагические события, что обрушились на меня в столь краткий срок.

Как и в ту ночь, когда я впервые увидел зеленые глаза таинственной женщины, на посту стоял полицейский, но он не был знаком мне, и я, погрузившись в размышления, побрел дальше, к Ред-Хаусу, чей заброшенный вид пробудил новые и более кошмарные видения.

Сегодня у дома не было зевак: ажиотаж вокруг убийства пошел на спад, и у ворот я даже не заметил охраны. Это подсказало мне, что обыск особняка был завершен и полиция не питала надежд обнаружить что-либо новое.

Дома меня встретил Коутс и немедленно сообщил, что час назад из Кросслиз звонил Гаттон, который пообещал связаться со мной по прибытии в Лондон. Это обнадеживало, и я пожалел лишь о том, что не оказался на месте и не переговорил с ним лично.

— Около трех также звонил сэр Эрик Каверли, — продолжал Коутс. — Он сказал, что зайдет вечером в восемь, как вы и просили.

Я глянул на бывшего военного, стоявшего навытяжку в дверном проеме.

— Хорошо. Это все? — произнес я.

— Больше сообщений не было, сэр, — отрапортовал он.

Я, глубоко задумавшись, прошел в кабинет, остановился у открытого окна и стал внимательно рассматривать обсаженную деревьями дорогу, отныне и навсегда связанную с воспоминаниями о самых темных тайнах трагедии, в которую я оказался втянут столь неожиданным образом.

Мне было известно, что у Гаттона имелась своя теория: он считал, что выбор Ред-Хауса для осуществления ужасного плана был отнюдь не случаен, а продиктован удобством расположения дома с точки зрения убийцы. Короче говоря, он полагал, что лондонский штаб преступника — то есть, как мы были убеждены, доктора Дамара Грифа — находился где-то по соседству!

Этот поразительный вывод основывался, по моему мнению, на довольно шатких предпосылках и тем не менее тревожил меня. Самые зловещие проявления сверхъестественного зеленоглазого создания (я не мог заставить себя считать его женщиной и вообще не думал о нем как о человеке) были связаны с темнотой, которую так любят кошки; признаюсь, я с некоторым беспокойством ожидал наступления ночи. Мои страхи, несомненно, только разожгло воспоминание о последних словах Гаттона, сказанных инспектором перед моим отъездом из Аппер-Кросслиз:

«Их логово во Фрайарз-Парке разрушено, мистер Аддисон, и им придется скрываться в ином пристанище, пока нам неизвестном, том самом, где они прятались, когда разрабатывали сложный план убийства сэра Маркуса. Единственной альтернативой является бегство за границу, но Управление уголовных расследований настороже и такой исход практически невозможен, особенно если вспомнить о приметной внешности доктора Дамара Грифа. Конечно, они могут обосноваться где угодно, но я склонен думать, что они отправятся в Лондон».

Я догадался, что известие о признании Эрика Каверли, появившееся в газетах, было как-то связано с этой версией инспектора, но в правильности его теории мне лишь предстояло убедиться.

Поскольку документ (о котором мне поведала Изобель) был доверен ей втайне от всех, вдохновленное полицией сообщение могло оказаться выстрелом наугад; тот факт, что оно попало в цель, мог показаться одной из тех случайностей, что зависят от слепой прихоти судьбы — но в нашем случае все это стало итогом тщательно продуманной схемы. Инспектор, как и я, не сомневался в невиновности Каверли и верил в нерушимость его алиби, ибо знал, что если Эрик все же прервет свое непостижимое молчание, его слова опровергнут все подозрения. Я лишь не понимал, зачем Гаттону понадобилось опережать события.

Я быстро перекусил, будучи слишком встревожен и не чувствуя голода, вернулся в кабинет, подошел к книжному шкафу и достал «Египетское искусство» Масперо. Я вновь рассеянно пробежал глазами отрывки, выписанные Гаттоном в блокнот: все они рассказывали об атрибутах Баст, богини-кошки. Насколько помню, я снова задержался на строке: «Она играла своими жертвами, как кошка мышами».

Подавив стон разочарования, я вернул книгу на место и задержался у открытого окна, вглядываясь в спускающиеся сумерки. Я напряженно размышлял, но внешне не выдавал этого: стоял, облокотившись о подоконник, а перед глазами чередой проходили люди, связанные с тайной «Оритоги».

Когда я созерцал мысленный образ евразийского доктора, раздался телефонный звонок. Я мгновенно встрепенулся, прошел в маленькую переднюю к аппарату и снял трубку, хотя знал, что сейчас появится Коутс, все это время возившийся в саду.

— Алло! — произнес я.

Мне ответил незнакомый и довольно невнятный мужской голос:

— Это мистер Аддисон?

— Да.

— Я только что прибыл из Кросслиз с инспектором Гаттоном. Он просит вас без промедления встретиться с ним у полицейской будки на углу главной улицы.

— Хорошо, — сказал я. — Я буду там.

— И еще одно, — продолжал голос. — Не могли бы вы на часок одолжить нам Коутса с автомобилем?

— Конечно, — ответил я. — Что он должен делать?

— Приехать на вокзал Денмарк-Хилл к четверти девятого. Там его встретит сержант Блайз. Инспектор Гаттон хочет привезти в ваш дом большой ящик, — добавил мой собеседник.

— Отлично, — сказал я. — Коутс выезжает через десять минут, а я тотчас отправляюсь встречать инспектора Гаттона.

Я поставил телефон на столик и вышел в сад, куда успел вернуться мой слуга.

— Коутс, выводи «Ровер», — сказал я.

Он немедленно прервал свои садоводческие занятия и вытянулся, ожидая приказаний.

— Слушаю вас, сэр.

— У тебя хватит времени приготовить машину и возвратиться из гаража в дом к приходу сэра Эрика Каверли в восемь. Я сейчас уйду, чтобы встретить инспектора Гаттона. Скажи сэру Эрику, что я вернусь через несколько минут. Проводи его в кабинет и оставь там. Потом отправляйся на «Ровере» к вокзалу Денмарк-Хилл. Там тебя будет ждать человек с ящиком, детектив, он сам к тебе подойдет. Его фамилия Блайз. Привези ящик сюда.

— Слушаюсь, сэр, — сказал Коутс.

Он прошел в дом, на ходу стягивая старую охотничью куртку, в которой работал в саду. Сам я набросил плащ на свой не слишком аккуратный домашний костюм, взял трость и шляпу и быстро зашагал по дороге в сторону деревенского центра. Скоро я добрался до караулки, но Гаттона не обнаружил. Собственно говоря, кроме немногих случайных прохожих, вероятно, возвращавшихся из города домой (я пристально вглядывался в их лица, полагая, что Каверли может прийти этой дорогой), и дежурного констебля, там не оказалось никого, кто хотя бы отдаленно напоминал моих предполагаемых гостей.