Золотой Крюк - Эмиль Асадов

— Не волнуйся, Мариночка, — Лев Семенович взял девушку за руку и стал все настойчивее притягивать к себе. Слишком сильно упираться не получалось, и ей пришлось взгромоздиться на его колени. Бородянский почувствовал запах ее духов, и кровь еще сильнее заиграла в нем.

— Вы предстали во всем своем блеске. Приятно, что я на вашей стороне, — порадовала его тщеславный слух Марина.

— Ты меня еще не таким увидишь. Продадим все этому вашему Шурику — откуда он только взялся? — и смоемся отсюда. Поехали со мной? Куда бы тебе хотелось? На Капри, например, а?

— Впечатляет. Я подумаю.

— Подумай… — Бородянский прижал девушку к себе, обнимая ее все сильнее. Марина уперлась ладонями ему в грудь, и ему пришлось отпрянуть.

— Что опять не так? — с неудовольствием спросил Лев Семенович. Отказы всегда только раздражали его.

— По вашему, я должна променять Капри на офисный стол в государственной конторе? Я не такая дура…

— Если тебе понравится, мы возьмем этот стол с собой. — Он снова попытался обнять Марину, но девушка вновь отстранилась.

— Ничего себе фантазии… Только видите ли, дорогой Лев Семенович, мой опыт подсказывает, что как только вы получите то, что желаете, ваш интерес ко мне резко остынет…

— Ни за что.

— … А поскольку мне рисковать ни к чему, я сначала стану совладелицей завода, потом получу за него свою долю от наших с вами 15 миллионов, а уж потом — шампанское, Капри и что вы там еще придумаете, хоть стол, хоть тумбочка, хоть мотоцикл с коляской. А пока что, будьте любезны, отпустите меня — мне еще за расчетом в "Золотой Крюк", неудобно будет приходить туда в измятой одеждой с руинами прически на голове.

Бородянский вздохнул и разжал руки. Девушка соскользнула с его колен, оправила юбку и одарила начальника треста одной из обворожительных улыбок, хранящихся в ее запасе.

— Не отчаивайся, Лева. Скоро ты все получишь.

"Все получу, уж точно", — усмехнулся про себя Бородянский, томно прикрывая глаза. Дверь кабинета тихо скрипнула, и он остался один.

Трое незадачливых бандитов уже несколько дней караулили Витька возле его офиса. Однако осуществить спланированное нападение никак не удавалось. Все время что-то мешало — то Витек выходил из офиса не один, то людей вокруг было слишком много. Да и вид охранника, дремавшего возле двери, настораживал: он, если бы даже не смог отбить своего шефа, то погоню бы точно организовал, а она в планы Булыжника и его дружков не входила. К тому же, по заверению Шоры, в самом офисе дежурил еще один мордоворот.

Но они все-таки дождались своего часа. Как-то вечером Витек появился в дверях в одиночестве. Толпа вкладчиков уже успела разойтись, Витек простился с охранником, дежурившим на входе, и по обретенной уже привычке, решил прогуляться по городу.

Смеркалось. Витек брел, размышляя о чем-то своем, не обращая внимания на редких прохожих, спешащих ему навстречу. Свернув за угол, он почти наткнулся на покачивающегося субъекта в непонятного цвета куртке с папироской в зубах.

— Простите, — машинально буркнул Витек, намереваясь обойти гражданина справа, но тот случайно качнулся в ту же сторону, и даже, чтобы не упасть окончательно, схватился за плечо Витька.

— Ничего, с кем не бывает… А вы, видимо, господин Витас Жальгирис?

"Вот она, слава… Сейчас либо денег попросит в долг, либо взнос захочет сделать вне очереди", — с досадой подумал Витек.

— Вы меня с кем-то спутали.

— Да? — глаза прохожего вращались, как планеты в солнечной системе, — тогда ладно…

Он отпустил Витька, качнулся в другую сторону и прислонился к стене. Витек пошел дальше. Филипп стоял с минуту, пока к нему из-за угла не подбежали Булыжник и Шора.

— Ты чего его отпустил? — накинулся на товарища Булыжник.

— Да это не он. Мы обознались.

— С чего ты взял?

— Он сам так сказал…

— Вот ты дурак! Мы же за ним неотрывно следим с момента выхода из "Золотого Крюка"! Кто же это тогда, если не он?!

— В принципе, да, — признался Филипп после недолгого раздумья, — наверное, он и есть. Какой хитрый, и как же это он меня провел?

— Что теперь, еще неделю его здесь караулить?

— Может, еще догоним? — спросил Шора, — ты запомнил, куда он пошел?

— Туда, кажется…

— Так беги за ним! — и Булыжник для придания ускорения наподдал ногой Филиппу под зад. Того рвануло с места, как пулю из патронника, и он исчез в темноте. Дружки последовали за ним.

Филиппу повезло — Витьку торопиться было некуда, и он брел весьма медленно. Внезапно в плечо вновь кто-то впился пальцами. Он обернулся — все тот же странного вида вкладчик.

— Слышь, мужик, тебе чего? — сердито поинтересовался Витек, надеясь, что хоть чистый русский язык убедит постороннего в том, что он никакой не Жальгирис.

— Да как же чего? А говоришь, я обознался, — с упреком произнес Филипп. По прежнему держась за плечо Витька, он сменил дислокацию и теперь они стояли друг перед другом. — Мы раньше думали, ты сантехник. А ты, оказывается, прибалт.

— Вот как, — в мозгу Витька что-то шевельнулось, он хотел было возразить, но в этот момент почувствовал, как на него упал многоэтажный дом: это могучий кулак Булыжника, подоспевшего к тому времени, из-за спины опустился к нему на макушку. Видя угасающим взором, как с неба на него летят обломки высотного здания, чтобы погрести его под собой окончательно, Витек успел сказать только одно, что в данной ситуации звучало вполне оправданно:

— Ой, мамочка…

Шора тем временем заматывал обмякшее тело экс-сантехника в мешковину, а Филипп отчаянно голосовал на трассе, подзывая такси.

Машин, правда, пришлось ловить довольно долго: водители, видя на тротуаре троих парней и чей-то плохо спрятанный труп, предпочитали проехать мимо. Потом нашелся все же один отчаянный: сказал, что если ему заплатят пять счетчиков, то он не будет вникать в детали и просить, чтобы груз на заднем сидении перестал издавать нечленораздельные звуки. И в самом деле, Витек постепенно приходил в сознание, но, стиснутый Филиппом с одной стороны и Булыжником с другой, сделать ничего уже не мог. На заднем сидении было тесновато: хотя Филипп из-за своей худобы занимал только половину места, то Булыжник — все два. В итоге на сидении, рассчитанном на троих человек, сейчас сидело три с половиной. Шоре досталось место рядом с водителем, чему он был безмерно счастлив: он изучил всю приборную панель машины, потом подергал какую-то ручку, оказавшуюся ручным тормозом — машину немного занесло. Получив нагоняй от водителя, Шора высунул голову в открытое окно и стал бороться со встречным ветром за право разглядывать вечернюю иллюминацию городских улиц. Булыга, поняв, что урезонить братца не удастся, только на всякий случай незаметно опустил кнопку фиксатора на его двери, чтобы тот в припадке любознательности хотя бы сам не выпал из машины. Сам он в это время сдержанно спорил с Филиппом.

— Сорок четыре куска, как договаривались, причем сразу.

— Да ты что! Сто кусков! Видел, какая там хата!

— Мы договаривались на сорок четыре.

— Елена и больше даст. Хорошо, давай начнем с пятидесяти?

— А как же наша честь? — строго спросил Булыжник.

— Еще десятка за потерю чести — итого шестьдесят тысяч…

"Елена? О Господи, они везут меня к бывшей жене Чеботарева!" — догадался Витек, затихая под куском мешковины. Ситуация была безрадостной. Он уже успел догадаться, кто и почему его похитил, но был спокоен, что Сергей Степанович просто отдаст бандитам их деньги — по нынешним оборотам "Золотого Крюка" не такие уж большие — и все разойдутся, довольные друг другом. Теперь все крайне осложнялось. Елена видела Витька, когда он приходил к Чеботареву чинить кран. Елена видела и господина Витаса Жальгириса — и в опере, и на других презентациях позднее им доводилось встречаться. Их афера с эстонским бизнесменом вот-вот могла раскрыться.

Дорога до дома Бородянских занимала минут пятнадцать. Витек, впрочем, узнал, куда его везут, только когда Филипп отвлекся от беседы с подельником и начал, уже во дворах, пояснять шоферу, куда поворачивать, перечисляя и названия улиц.

Витек осторожно, чтобы конвоиры не заметили его пробуждения и вновь не хрястнули ему по голове чем-нибудь тяжелым, просунул руку в карман и нащупал сотовый телефон. Номер Арцибульдера он записал первым, поэтому вызов удалось дать через записную книжку телефона, избегая долгого набора в темноте, когда обязательно какую-нибудь кнопку перепутаешь.

Знакомые цифры высветились у авторитета на дисплее мобильника, когда он сидел в бане, поплескивая пивом на раскаленные камни. Алкогольный пар обволакивал его и дружков, на столе лежали вяленые лещи. Однако господин Жальгирис, как человек, хранивший общак и ежемесячно выплачивающий авторитету до 300 тысяч долларов, значился в списке людей, на вызов которых следовало отвечать незамедлительно — потому Арцибульдер ему свой личный номер и оставил.