Меч ангелов (ЛП) - Яцек Пекара

– Прежде всего, однако, я бы очень хотел увидеть, что скрывается под золотой маской нашего весельчака палача. У меня сложилось впечатление, что где-то я его уже видел. – Я потёр пальцами лоб.

– А я нет, - буркнул Курнос. – И не шибко хочется. А может его убить, а? – Оживился он.

– С этим я, пожалуй, соглашусь, – сказал я. – Но у нас есть ещё время...

Я знал, что допрос не может длиться долго, потому что даже Сфорца, наверное, не был таким дураком, чтобы замучить насмерть подсудимого, если он хотел вытянуть из него конкретные показания. Весёлый Палач квартировал на втором этаже дома священника (у которого не было другого выхода, кроме как позволить такое соседство), поэтому я решил подождать, пока он вернётся. Я выбрал себе хорошее место – тёмный коридор под лестницей и немного времени спустя услышал странные звуки: не то царапанье, не то постукивание, не то волочение. Исполнявшаяся отчасти писклявым, отчасти хриплым голосом песня укрепила меня в убеждении, что это Весёлый Палач возвращается домой после хлопотного дня. Я почувствовал резкий запах свежей крови, и, когда палач проходил мимо моего укрытия, увидел край красной от засохшей крови шёлковой оборки его рукава.

Неплохо он позабавился с Матиасом Литте, подумал я, но во мне не было особого сочувствия судьбе трупоеда. Наверное, его жизнь складывалась не слишком-то счастливо, но разве не был он сам в этом виноват? После того, как уже много лет ухаживал за старой, больной и уродливой женой? Разве не мог взять себе такую жену, которая могла бы ему помочь, а не только ждала помощи? Ха, как правило, люди рушат свою жизнь собственными руками, и Матиас Литте был хорошим примером. Если бы его кровать грела молодая, здоровая девка, а не усыхающая старушка, то и не случилось бы беды…

Пока, однако, я отложил интересные рассуждения о супружеской жизни ближних и тихонько поднялся по лестнице, осторожно ставя ноги, так, чтобы дерево не заскрипело под подошвами. Правда, Весёлый Палач пел и бормотал настолько громко, что не должен был слышать ничего, кроме себя, но, тем не менее, я предпочёл проявить осторожность.

Хлопнула дверь, ведущая в его комнату, и в следующее мгновение я уже стоял возле неё. Я приложил ухо к дереву и некоторое время слышал хриплое пение, которое, однако, неожиданно оборвалось на полуслове. Потом я увидел в двери, рядом с косяком, узкую трещину и решил посмотреть, не увижу ли, что происходит внутри. Щель была очень узкой, но, приблизив глаз к самой двери, мне удалось увидеть маленький участок комнаты. В пределах моего зрения появились обтянутые цветным дублетом широкие плечи Весёлого Палача. Я услышал кряхтение, когда он боролся с облегающей одеждой, и вскоре после этого он остался лишь в нижнем белье. Он по-прежнему стоял ко мне спиной, но я увидел, что он снимает золотую маску. Отложил её куда-то за пределы моего зрения, но я заметил, что по его плечам рассыпались стянутые до этих пор и скрытые под маской светлые кудри. А потом он повернулся лицом в сторону двери. Я не вскрикнул от удивления, не охнул от ужаса и не втянул воздух с громким шипением. Я не экзальтированная девица, падающая в обморок от зрелищ, которые тревожат её чувствительное сердечко. Я инквизитор Его Преосвященства, и многое повидал за свою жизнь. В любом случае я решил, что наступил идеальный момент, чтобы ваш покорный слуга вошёл в комнату и положил всему конец.

– Я не понимаю, - сказал он, глядя невидящими глазами на золотую смеющуюся маску. – Богом Живым клянусь, не понимаю! - Добавил он с отчаянием в голосе. - Откуда это взялось? Как я попал в эту комнату?

Он обратил на меня твёрдый и злой взгляд.

– Это какая-то ваша интрига, так? Вы дорого мне за это заплатите!

– В эту комнату вошёл Весёлый Палач, – сказал я спокойно. – Я это знаю, потому что следил за ним.

– Да? И куда он сейчас спрятался, по вашему мнению? – спросил он презрительно.

Я многозначительно посмотрел на сапоги с длинными изогнутыми носами, которые были у де ла Гуардиа на ногах. Он проводил глазами мой взгляд.

– Я не знаю, – сказал он глухо, уставившись на сапоги с отвращением, и в то же время с каким-то странным восхищением. – Не знаю, откуда они у меня... Зачем я их надел? Я, наверное,... спал. Только почему здесь? Кто-то меня одел... Вы?

– Конечно, нет, – ответил я. – Как вы это себе представляете? Взгляните... – я показал пальцем на разложенную на кровати одежду Весёлого Палача. Дублет в заплатах и цветные панталоны.

– Значит, он сюда вошёл, – сказал де ла Гуардиа. – И разделся. Но... зачем? Именем Бога живого! – Его лицо внезапно исказила гримаса. – Не думаете же вы, что я...

– Предаётесь отвратительным содомитским практикам? - Спросил я, стараясь не показать, насколько меня это позабавило. - Нет, конечно, нет.

– Тогда что? – Он смотрел на меня, потирая подбородок пальцами, и кожа на его лице краснела всё больше и больше.

– Ответ один, сэр рыцарь. Писание и учение отцов Церкви в мудрости своей подготовило нас к подобным случаям. Вы рыцарь де ла Гуардиа, и в то же время вы Весёлый Палач из Тианнона. Бог одарил вас благородной душой гранадского дворянина, но сатана в ненависти своей устроил, чтобы в вашем теле появилась и отвратительная душа Гаспара Лювайна. И я уверен, что Родриго Эстебан де ла Гуардиа y Торрес не имеет ни малейшего понятия, что делит тело с настолько мерзкой, жуткой тварью.

Я не знал, чего теперь ожидать. Набросится он на меня с ножом в руке, или пренебрежительно рассмеётся, сочтя меня сумасшедшим? Но он лишь тяжело опустился на кровать и уставился на меня невидящим взглядом.

– Не верю, – произнёс он тихо. – Господи, не верю…

– Вспомните, – я практически шептал. – Не слишком ли много раз судьба сводила ваши дороги с Весёлым Палачом? Разве не случалось так, что он прибывал именно в тот город, в котором вы находились?

По выражению его лица я понял, что моя догадка верна.

– Вспомните слова Евангелия, – продолжил я. –

Ибо Иисус повелел нечистому духу выйти из сего человека. Иисус спросил его: как тебе имя? Он сказал: легион, – потому что много бесов вошло в него. И они просили Иисуса, чтобы не повелел им идти в бездну. Заметьте, господин де ла Гуардиа: „легион”. А значит, больше, чем только один дух может пребывать в человеческом теле. Настоящий, данный нам силой Господней, и другие, которые на погибель несчастной жертвы вторглись благодаря силе Зла.