Zадача будет выполнена! Ни шагу назад - Николай Петрович Марчук

чушь!» Честно говоря, еще пару лет назад, в те благостные довоенные времена, когда я был отпрыском богатой московской семьи, представителем золотой молодежи, вел свой канал на YouTube[6], который приносил мне ежемесячно несколько миллионов рублей прибыли, я бы сказал то же самое. Потому что в моем тогдашнем видении мира люди друг другу конкуренты, которые хотят занять лучшие места под солнцем: где теплее, комфортнее, больше денег, сытнее и мягче спать.

А добровольно лезть в пекло, рисковать жизнью, а порой и целенаправленно умирать только ради каких-то там идеалов – этого не может быть, потому что не может быть! В моем тогдашнем понимании мира взаимовыручка, настоящая дружба, самопожертвование – это все лишь громкие слова, не имеющие под собой никакой основы. Просто буквы, сложенные в слова, затем в предложения, а в итоге – статус в VK. Пафосный, красивый, но ничего не значащий статус.

И сейчас в тылу очень много таких людей, каким я был раньше. Они не видели всех ужасов войны, они меня не поймут, они не поверят, что такое может быть. Что человек по собственной воле полезет в пекло и умрет там только из-за слабой, призрачной надежды спасти своего товарища.

Но вот когда я попал на войну, со мной неожиданно произошла метаморфоза, как будто слетела какая-то шелуха, сползла личина, которая до этого мешала смотреть на окружавший меня мир. Причем я, как человек начитанный, частенько находил упоминания о подобном явлении у классиков русской литературы, но считал это всего лишь ярким литературным образом. Вроде того же статуса в «ВКонтакте», только столетней давности, когда бумажные книги и журналы заменяли людям социальные сети.

А оказалось, что нет, это на самом деле так. Люди на самом деле жертвуют собой ради других, по-настоящему дружат, верят, любят. По-настоящему готовы отдать жизнь ради своих товарищей или даже посторонних, впервые встреченных людей. Прыгнуть грудью на пулемет. Вытащить раненого ребенка из горящего подвала, прикрыть его своей спиной, зная, что подвал подожгли специально и выход под прицелом, а враг только и ждет, когда туда сунутся вытаскивать раненых.

Враг ждет, позволяет нашим бойцам проникнуть внутрь подвала, похватать детей на руки, крепко прижать к груди, а потом, когда они выбегут наружу, положить их всех одной очередью, а потом еще пройтись несколько раз, добивая раненых. И наши бойцы это прекрасно понимают, но они не могут по-другому, потому что дети в подвале кричат от ужаса, и легче сейчас погибнуть в бессмысленной попытке спасти маленьких людей, чем потом всю жизнь просыпаться по ночам от кошмаров, в которых будешь слышать их крики и плач.

Война возвеличивает благородных, честных, храбрых людей, открывает в них неизведанные глубины, делает их путь ярким и великим, хоть часто и коротким!

Но одновременно с этим война – явление губительное, бесчеловечное. На войне для каждого бойца основная цель – выжить. Именно поэтому зачастую в столь суровых условиях человек теряет свое истинное лицо и ведет себя агрессивно и жестоко. На войне проявляются те качества, которые в мирное время незаметны. Он сам о них не догадывается. Все лишнее исчезает, остается только то, что лежит в основе его характера.

Если человек трусливый, то в мирное время это может остаться незамеченным. Предательство проявляется только в мелочах и быстро забывается. На войне все эти недостатки могут стоить жизни другим людям. Вчерашний спокойный и уравновешенный глава многодетного семейства вдруг становится садистом и мучителем, который получает удовольствие от пыток и смерти других людей. Порой открываются такие страшные стороны человеческого сознания, что художественный фильм «Оно» по сравнению с ними кажется детской забавой.

Война – жестокая, страшная зверюга. Она заставляет людей уничтожать друг друга. Война ломает привычную жизнь, выгоняет людей из домов, отнимает право заниматься любимыми занятиями, разлучает семьи. Все эти события не могут не влиять на внутренний мир человека. Одни люди падают духом, другие озлобляются, третьи становятся сильнее, но их душа навеки ранена горем. Война открывает истинные качества в человеке, сжигая все наносное.

Любая война разрушительна. А гражданская война губительна вдвойне. Ведь это противостояние между носителями одних генов, между людьми одного народа. В братоубийственной бойне между желтыми и красными обе стороны теряют все, что у них было. Рушатся семьи, родные люди становятся врагами, мужчины гибнут за навязанные им идеалы. На осиротелой земле уже никогда не будут жить так, как жили раньше. Судьбы жителей этой земли трагичны. Многие погибнут. Но и тем, кто останется в живых, жизнь не принесет радости и счастья.

– Псих! Псих! Очнись! – Бамут пнул меня ногой, выводя из задумчивого ступора. – Задолбал уже витать где-то! Ты план штурма сложил в голове?

Руки у Семена были заняты, вот он и пнул меня ногой. Семен весь в масле, он чистит очередной пулемет. Все бойцы «десятки» были заняты хлопотными сборами перед предстоящим боем: чистили оружие, подгоняли форму и снаряжение, чинили амуницию, подшивали дыры, латали обувь, набивали магазины и ленты патронами, вкручивали запалы в гранаты.

Толкового единого снаряжения и вооружения нам не дали. Сопровождавший нашу команду капитан из комендачей привел нас в забитый трофейной снарягой гаражный бокс и милостиво разрешил брать все, что пожелаем. А тут все вперемешку: советское, российское, украинское, импортное – западное, китайское. Глаза разбегаются, да зубы болят от вида всего этого хлама.

Когда металлические ворота бокса распахнулись, на нас пахнуло той самой вонью, о которой я уже говорил. Бронежилеты, шлемы, штаны, куртки, ботинки, ремни, подсумки, разгрузки были свалены в огромную кучу. Их никто не сортировал, не перекладывал и не чистил. Как стянули с окровавленных трупов или украинские пленные сами с себя сняли, так сюда и свалили. Из нутра бокса хорошенько так, основательно воняло дохлятиной, бомжатиной и чем-то таким мерзким, чем всегда воняет на войне. Наверное, это запах смертельного страха, которым всегда пропитываются форма и снаряжение бойцов на войне.

Но мы люди привыкшие, поэтому, засучив рукава, принялись все это добро растаскивать, сортировать, приводить в порядок и попутно примерять на себя. Надо же в чем-то воевать. Наши вещи и снаряжение нам так и не вернули. Скорее всего, уже и не вернут.

В соседнем боксе валялось трофейное оружие, которое было примерно в таком же состоянии, как и амуниция. Все грязное, перебитое, в нагаре и толстенном слое налипшей земли.

Уже вторые сутки мы чистим, драим, подшиваем, латаем, смазываем, разбираем и собираем. Спим здесь же, в этих боксах, благо они просторные.

Патронов и гранат нам выдали немного – ровно