Солнечный змей - Токацин

— На посланцев Реки напали посреди леса — что же, вы хотите, чтобы никто за это не ответил?! — нахмурился Тсиват. — Не говори, что мы обвинили его на ровном месте. Тут ещё есть, о чём подумать, но йидин был найден там — и он указывает на Дом Ворона вернее всякого прута…

— Но казнить-то зачем?! — влезла в разговор Речница — ей давно было не по себе. — Я не хочу такого страшного наказания. И Король Астанен не хотел бы. Пусть он живёт…

— Кроме твоего желания, есть ещё и закон, — вздохнул Тсиват. — Не думай, что мы жаждем его крови. Но закон должен исполниться…

— Метсайнены не могут отпустить живым сайтона, если он им попадается, — криво усмехнулся маг в бусах из волчьих зубов. — Это так редко бывает… Хай, хай, не спи!

Он пришпорил раулию и уехал вперёд. Тсиват хлестнул поводьями по бокам зверя, тот недовольно всхрапнул, но прибавил ходу. Копыта застучали по плашкам мостовой. Кесса не смотрела по сторонам — ей было не до того.

— Это всё неправильно, — прошептала она, уставившись в холку раулии. — Просто нелепо…

…Вниз по течению от Ледны вдоль берега выстроились рядком водяные мельницы. Сосновые и еловые семена, огромные, как булыжники, и такие же твёрдые, нелегко было размолоть, и жернова надсадно грохотали — и даже до низинных пастбищ долетали отголоски их шума. Вереница раулий неторопливо подошла к водопою. Кессе помогли спешиться, и она огляделась, пересчитывая тех, кто собрался вокруг.

Кроме Тсивата, на берегу стоял, похлопывая по холке разгорячённую раулию, ещё один метсайнен. На спине быка остался последний седок. Его чёрная мантия была припорошена древесной пылью. Пластинка с вороньим черепом была снята с ремешка на шее и висела сейчас у пояса. Руки сайтона, от плеча до запястья, были закованы в деревянные колодки со странной, несомненно колдовской резьбой. Воин Ярраканса встал рядом с пленником, взял раулию под уздцы. Кесса смущённо посмотрела на закованного сайтона и хотела подойти к нему, но Тсиват взял её за плечо.

— Пойдём, Чёрная Речница. Все подойдут сейчас к воде, чтобы хорошо видеть всё… Хаэй! Что там за шум?

С кромки воды слышно было бормотание. Кто-то растерянно крикнул по-риккински. Наринекс нахмурился и сердито крикнул в ответ.

— Скайоты! — хмыкнул мечник Хармаканса, быстро спускаясь к воде. — Кто сказал им, что ночью можно всё бросить и пойти спать?! Нашли охранников…

За мечником потянулись все остальные — и Ярраканса, ведущий за собой раулию, и Тсиват, крепко держащий за плечо Речницу.

— Вайнег вас дери, — выдохнул наринекс, отпустив Кессу, и остановился у кромки воды.

Речница узнала это место — здесь вчера разлетелась на куски злобная вирка, и валуны с её спины усыпали берег. Сейчас их не было. Ни камней, ни обломков глины, обожжённой драконьим пламенем, — лишь примятая трава на берегу и пустое место в строе валунов вдоль воды.

На прибрежном валуне стоял растерянный скайот. На твёрдой земле, в которую нельзя вцепиться когтями, он чувствовал себя неловко, но смущало его не это. Он указал на потоптанную траву, потом — на реку, и встревоженно сказал что-то по-риккински.

— Так и есть, — пробормотал плечистый риккин, опускаясь на четвереньки и ощупывая землю. — Живым не пахнет. Вирка подобралась с воды… скайоты слышали плеск, но списали на рыбу. А вирка утащила обломки. Альвиг, лучше твоим домашним вернуть их на место до темноты. Иначе в вине твоей не усомнится уже никто.

Сайтон пожал плечами.

— С чего ты взял, что это сделали мы? Ещё скажи, что я сам плавал тут ночью.

Риккин выпрямился и смерил его суровым взглядом, но окрик Тсивата заставил его отступить. Наринекс растерянно посмотрел на Кессу.

— Подойди к воде, Чёрная Речница. Обломков вирки тут нет, но валуны остались. Покажи, что и как точно было, когда ты попала в ловушку.

— Я покажу, — кивнула Кесса, подходя к камню и сажая на него кошку. — Койя забралась тогда на валун — ей нравится смотреть на воду. А я встала рядом и опустилась на корточки, вот так…

Сегоница громко захлопала крыльями, чуть не опрокинув Речницу наземь, и прыгнула с валуна прямо в ледяную воду. У берега, в дыре меж валунов, течения не было, кошка ушла по брюхо в земляную муть, но даже не пискнула. Она, зажмурившись, нырнула с головой, копаясь лапами в иле. Кесса охнула и бросилась к ней.

— Койя! Ты чего?! — она подхватила было кошку под бока, но та отчаянно захлопала крыльями и вырвалась из рук. В этот раз она совсем ушла под воду. Речница по локоть засунула руки в ил, преграждая сегону путь на стремнину. Что-то маленькое и твёрдое ударилось о пальцы, и её рука встретилась с лапой сегона. Кошка вынырнула, мокрая и перепачканная. Что-то желтовато-белесое блеснуло в её пасти. Она выплюнула осколок кости на ладонь Кессы и отряхнулась, окатив всех ледяными брызгами. Широкоплечий риккин и Тсиват одновременно склонились над озадаченной Речницей. Метсайнен подобрал обломок с её ладони и вытер от ила.

— Что здесь? — второй метсайнен оттеснил с дороги риккина и повертел осколок в пальцах, а потом поднял над головой. — Хаэй! Глядите сюда!

— Что это? — Кесса растерянно вертела головой. Забыв о ней, риккины перешли на родной язык. С валуна им взволнованно вторил скайот. Воин Ярраканса выпустил поводья раулии и всплеснул руками, но тут же опомнился и строго посмотрел на пленника. Тот пожал плечами.

— Только половина, — задумчиво заметил риккин в меховом плаще, обнюхивая обломок кости. — Но пахнет правильнее, чем первый, хоть тот и целый.

— Думаешь, этот настоящий? — Тсиват пристально посмотрел на него. Риккин, помедлив, ещё раз понюхал кость и кивнул.

— Йидин дома Орвенконту, — наринекс высоко поднял на головой осколок беличьего черепа. От кости осталась половина, но пара резцов сохранилась, не выпала из выбеленной челюсти. Койя, высунув голову из-за пазухи, громко мяукнула. Тсиват оглянулся на неё и низко склонил голову.

— Спасибо вам, Чёрные Речники, — сказал метсайнен, отбирая у товарища-риккина меховой плащ и закутывая в него промокшую Кессу. — Не напрасно я привёл вас сюда.

— Что нашла Койя? — Речница смотрела то на Тсивата, то на Альвига. Сайтон, как ей показалось, посветлел лицом и не выглядел уже обречённым, хоть и был чем-то очень недоволен.

— Орвенконту, — сказал он и поморщился, а потом добавил что-то на риккинском. Кесса озадаченно мигнула.

— У вирки, напавшей на тебя, было два йидина, — сказал Тсиват, пряча обломок черепа в кошель. — И один из них нашёл Речник Яцек, второй — твоя кошка. А настоящий из них — только один. И если прут не указал ни на кого из Карненконту, то на кого-то из Орвенконту он укажет точно.