Солнечный змей - Токацин

— Хийва, — тихий шелест пронёсся над ухом. — Хийва, Чёрная Речница. Знал ли я, что увижу одну из вас своими глазами…

— Хийва, — прошептала Кесса, оборачиваясь. Чужак стоял рядом, сливаясь с потемневшими от времени воротами и ночным мраком.

— Тсиват Белая Рысь? — тихо спросила Речница. — Как ты спрятался? Тут много стражи…

— Ярраканса пропустили меня, — хмыкнул метсайнен. — Иначе и быть не могло. Ты искала меня, Чёрная Речница?

— Да, — нахмурилась Кесса. — Сайтонская тварь ранила Койю. А кто-то мог и погибнуть. Там, в обломках, был череп ворона. Это сделал дом Карненконту.

Чёрная косточка легла в протянутую ладонь. Тсиват сжал пальцы и приложил кулак к груди.

— Дом Ворона? Никогда не поверил бы, но этот знак… Что же, пусть закон будет исполнен. Возвращайся в покои, Чёрная Речница, и ни о чём не жалей. Речник Яцек не заметит пропажи…

…Кесса вновь сидела на скамье в зале собраний, по правую руку от Яцека Сульги, и косилась на зверьков, ползающих по балкам под потолком. Хагван упорно молчал и только шикал на Речницу, когда она пыталась с ним заговорить. Койя прикидывалась спящей, но её уши едва заметно дрожали. Кессе тоже было не по себе — пусть она не понимала ни слова, но взгляды и выражения лиц говорили ей о многом. Сегодня в зале собраний звучало много сердитых голосов, и Яцек отвечал им резко и отрывисто. Альвига Хелойсы не было, его место на скамье пустовало, и многие сайтоны время от времени смотрели на него и переводили встревоженные взгляды на пришельцев с Реки. Несколько раз князь Сецех поднимался с престола и, судя по голосу, утихомиривал собравшихся. Сам он был хмур и чем-то удручён. Речница смотрела на метсайненов — Тсивата среди них не было. Она узнала бы наринекса…

После очередного окрика Сецеха Речник Яцек поднялся со скамьи и повернулся к своим спутникам.

— На сегодня хватит, — угрюмо сказал он. — Пойдём.

Койя насторожила уши и с громким мяуканьем спрыгнула с лавки. Речник нахмурился.

— Кто-то из вас этой ночью выходил к воротам, — прошептал он. — Проку от выяснений не будет, и я не буду ни о чём спрашивать. Альвиг Хелойса, как старший из Дома Ворона, был сегодня брошен в темницу. Его обвиняют метсайнены… и нет никого из сайтонов, кто был бы этому рад.

— Ох ты! — Кесса до боли прикусила палец. — Его схватили за тот речной капкан? Так это он поставил ловушку?!

— Он был с отрядом последнюю неделю, — взгляд Яцека был холоднее льда. — Никуда не отлучался, не знал покоя ни днём, ни ночью, пока собирал Ящерников. Но он — старший в Доме Ворона, и он вызвался ответить за дела дома.

«Вот как у них принято…» — Кесса озадаченно мигнула, переглянулась с кошкой и хмыкнула. «Ничего, дольше пары дней он в темнице не просидит. Дел много, война на носу…»

— Нехорошо, что они хватают первого, кто под руку попался. Но, может, остальных он сам приструнит. Нечего натравливать чудищ на мирных путников!

— А-а, — Яцек на мгновение стиснул зубы. — Значит, это тебя я завтра отпущу посмотреть на его казнь. Ну что же, утром можешь сходить и убедиться, что за Койю отомстили.

Речнице показалось, что пол под ногами качнулся, как палуба хиндиксы. Сердце ухнуло куда-то вниз, в спину повеяло холодом.

— Казнь?! Яцек, что же ты говоришь?! Почему?! Это же не он…

Речник неопределённо пожал плечами.

— Никто из Карненконту не сознался, но это, без сомнения, они. Раз так, за них ответит глава. Это его дело — удерживать всех домашних от злодейств и безумий. Мать Макега, не знаю теперь, кто и когда поведёт Ящерников на Реку…

Он тяжело вздохнул и жестом велел Кессе и Хагвану идти за ним.

Невысокий, но плечистый риккин в меховом плаще преградил ему дорогу и негромко что-то сказал. Яцек остановился, удивлённо посмотрел на него и спросил о чём-то в ответ. К риккину подошли ещё трое — воин Хармаканса со шлемом в руках, мрачный сайтон — весь в бусах из волчьих клыков — и Тсиват. Кесса настороженно посмотрела на метсайнена. Он, как и все его спутники, был чем-то озадачен, говорил с Яцеком тихо и осторожно. Речник, помедлив, кивнул и задал ещё один вопрос, указав на себя и Хагвана. Широкоплечий риккин покачал головой и протянул руку к Речнице. Койя тихо мяукнула и взлетела к Кессе на плечо.

— Вашему слову можно верить, — сказал Яцек уже по-сингельски и повернулся к Речнице. — Эти люди пришли за тобой и твоим сегоном. Они решают сейчас, виновен ли Альвиг. На берегу Льдянки ты покажешь им, как на тебя напала вирка, и что было потом. Отправляйся. К ужину тебя вернут в дом Сецеха.

Кесса поёжилась, встревоженно глядя на тех, кто пришёл за ней.

— Тебе опасаться нечего, — покачал головой Яцек. — Ты не сайтон из Дома Ворона. Вот им сейчас невесело.

Речница, глядя в пол, шагнула к пришельцам. Те кивнули ей, Тсиват отвесил неглубокий поклон.

— Спасибо за помощь, Чёрная Речница, — сказал он на чистом сингельском. — Ничего не бойся — речь лишь об установлении истины. Надолго мы тебя не задержим. Возьми и своего зверька. Если он боязлив — я умею успокаивать животных.

— Койя — не зверёк, — нахмурилась Кесса. — Правда, что вы хотите убить Альвига за то, чего он не делал?

Пришельцы переглянулись, сайтон тихо что-то сказал и опустил руки в карманы.

— Он — старший в Доме Ворона, — спокойно ответил риккин в меховом плаще. — Если его домашние охотятся на людей, и он это знает и покрывает их — он так же виновен. Если он не знает, что творят люди его дома — он виновен вдвойне. Едем с нами, Чёрная Речница. Это недалеко.

У ворот, поодаль от сердито пыхтящих драконов, под присмотром служителя стояли осёдланные раулии. Рога их были украшены белыми перьями, ухоженная шерсть лоснилась. Койя понюхала седло и запрыгнула на спину к раулии, а потом оглянулась на Кессу и громко мяукнула. Служители помогли Речнице оседлать лесного быка. Она поёрзала на слишком широкой спине, поискала опору для ног, но не нашла. «Интересно, раулии любят прыгать?» — растерянно подумала она.

— Очень странно, — тихо сказал Тсиват, устроившись в седле позади Кессы — места там осталось ещё много. — Йидин, полученный из твоих рук — это йидин Карненконту. Мы созвали их всех, их спрашивали мы, и их старший, и даже князь. Никто из них не сознался, и ни на кого не указал прут. Не будь там их йидина, мы отпустили бы всех с миром, но что делать с ним…

— Дом Ворона всегда жил в мире и с лесным народом, и с водяным, — угрюмо сказал, поравнявшись с наринексом, незнакомый сайтон. — Но у вас, метсайненов, мы всегда во всём виноваты. Слышать неохота, что вы наплели об Альвиге!