Чужие дороги - Галина Дмитриевна Гончарова

— А не проще ее похитить оттуда?

— Не проще. Иртон сейчас кишит вирманами, и там придется подниматься по Ирте... нет, я думал над этим. Бесполезное занятие. Столько шума будет, что уж точно придется войну объявлять. Король нам не простит.

Альден хмыкнул.

Самое обидное, что Лофрейн был прав.

Опростоволосится он, а не простят им обоим. Есть два вида посла — есть посол, а есть посол в... Или на...

Вот, если Лофрейн пролетит со своим заданием, быть Альден послом на...

Лорис?

Лорис еще раем покажется, все ж там люди живут. А с Энтора станется законопатить Альдена куда поглубже и запретить выезжать.

А жить как?

Родное поместье не то, чтобы вконец разваливалось и ветшало, но и доходов пока особых не приносило, Альден бился, стараясь его поднять, и послом это было легче сделать. Определенно.

Итак, требовалось разобраться с похищением ее сиятельства.

Если фрахт корабля не составлял для Альдена никаких трудностей, то вот с наемниками придется попотеть.

— Придется нанимать последнее отребье... шваль...

— Деньги есть.

— Деньги — полбеды, главное, чтобы нас с ними не связали. Они вырезают охрану графини, вы подхватываете женщину — и на корабль.

Тони задумался.

— Это возможно... Я уже думал — смотри, Альден, Лилиан Иртон каждый день... практически каждый день ездит в замок Тараль. Если встретить ее вот здесь, — палец барона уткнулся в точку на карте — здесь достаточно далеко от замка и от города, есть небольшой перелесок, так что в самый раз. Устроим засаду, пока наемники будут резаться с вирманами, я схвачу графиню — и вот сюда. Если корабль нас будет ждать вот здесь...

— Это можно устроить, — кивнул Альден, приглядевшись к карте.

— Давай устраивать.

Горацио Альден вздохнул и попробовал еще раз.

— Тони, подумай. Может, проще ее опоить, подстроить что-то...

— Было бы проще! Она ничего не ест и не пьет вне дома.

На самом деле Лиля просто ничего не ела и не пила по другой причине. Легкий токсикоз, знаете ли. Ничего не хотелось.

Она и в прошлый раз, первые два месяца, считай, голодала. Вот не тянуло ее на еду, и все тут. А малосольные огурчики пришлись ко двору.

Огурчики она грызла дома. А во дворце их как-то не подавали. Все остальное же...

Ви^о? Исключено. Пищу не хочется, что остается?

Да ничего.

Тони об этом не знал, да и знал бы — на результат это никак не повлияло бы. Увы....

— Совсем ничего?

— Вообще ничего. Ни крошки, ни капли, сам понаблюдай.–

Горацио хмыкнул. Припомнил кое-что и сделал неправильный вывод.

— Может быть. Несколько лет назад графа Иртон отравили. Его едва спас Тахир дан Дашшар, но два раза чудеса не повторяются.

— Думаешь, она тоже боится?

— Кто этих баб разберет?

— Логично. Итак, отряд...

Мужчины принялись планировать похищение. Их ждали несколько дней напряженной работы.

Украсть-то женщину можно. А вот сделать это так, чтобы не оставить следов, не спровоцировать войну, не...

Вот где задача. И как все задачи, она требовала решения.

Бран Гардрен холодно смотрел на свояченицу.

Джолиэтт...

Герцогиня была очаровательна.

Светлые волосы такие же, как у Анжелины, серые глаза, такие же, как и у его супруги, вообще девушки были весьма похожи. Глаза, носы, волосы... даже телосложение.

И все же, на взгляд Брана, перепутать их мог только слепой.

Его Анжи — светлая, солнечная, искренняя и страстная. И Джолиэтт. Чутьем хищника Бран ощущал нечто...

Он не знал, что именно, и как это назвать, но у жреца Хо- лоша, в присутствии Джолиэтт, напрягалось нечто внутри...

Ему НЕ НРАВИЛАСЬ эта женщина.

Копия Анжелины?

Да кто их может спутать? Они же совсем разные! Совсем — совсем...

И розовое платье не украшало Джолиэтт. Женщина казалась в нем нежной, наивной, утонченной, хрупкой и тре–петной, словно весенняя роза. Но Брану она ужасно не нравилась.

Отвращение Чудовища — к красавице? На фоне герцогини Бран казался уродливой темной кляксой в своем простом черном костюме, но ведь и Анжелина тоже красива.

Нет, здесь что-то другое. Что-то неправильное...

— Герцогиня.

Брану решительно не нравилась Джолиэтт.

— Граф...

И легкая улыбка.

Джолиэтт подчеркивала, что Бран ей не ровня. Но... Бран тоже так считал. Только в свою сторону.

Он — жрец Холоша и Глава клана, и какая-то девчонка, будь она хоть трижды принцессой? И кто тут сильнее?

Явно — он.

Джолиэтт это понимала, потому что улыбка стала еще надменнее. Но съязвить ей Бран не дал.

— Герцогиня, вы расстроили мою жену.

Тонкие брови взлетели вверх.

-Я?

— Вы. После вашего ухода, Анжелина была не в духе. Это — недопустимо.

— Да неужели?

Бран даже бровью не повел в ответ на иронию. Видал он хищников и пострашнее.

— Если это повторится еще раз — я вынужден буду ограничить ваши визиты. И они будут проходить только в моем присутствии.

-ЧЛ'О!?

Джолиэтт вскочила так, что едва не перевернула стул.

— Что ты себе позволяешь, вирманин?!

Бран не шелохнулся. Как сидел за столом, так и продолжал сидеть, и лишь улыбка его не предвещала ничего хорошего любому, кто вздумает напасть. Словом ли, делом...–

— Я защищаю свою семью. Анжи — моя жена, она недавно родила, и я не хочу, чтобы она переживала. Это понятно, герцогиня?

— Анжелина — моя сестра!

— Поэтому я не запрещаю вам приезжать, ваша светлость. Но еще раз прошу — Бран подчеркнул это слово голосом так, что стало ясно, это не просьба, это приказ. — Умерьте вашу страсть к жалобам и поучениям.

Джолиэтт прищурилась.

— Откуда ты знаешь, о чем мы говорим?

— Анжи мне все рассказала.

— Не верю! Подслушиваешь?! Да?!

Бран покачал головой. Свояченица ему активно не нравилась. Но выкидывать на улицу герцогиню, да еще сестру жены...

На Бирме он сделал бы проще. Поговорил с мужем Джолиэтт и попросил внятно объяснить бабе, что за языком и приглядывать надо. И придерживать его. На привязи.

Здесь же...

— Мне нет нужды подслушивать.

— Да неужели? Ты просто ревнуешь Анжи! Знаешь, что ее недостоин.

Бран улыбнулся.

Шпилька прошла впустую. Недостоин?

Он не Анжелины недостоин, а вот такого, обычного человеческого счастья. Чтобы любимая и любящая женщина, дом, дети... кто бы понимал, насколько это много! Как это важно и нужно!

Но если уж Холош подарил своему слуге такие минуты счастья, Бран ни единой не выпустит. Будет