Поток - Сергей Терёхин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В прошлый раз этот путь, в темноте и в гору, занял у них больше половины дня, но теперь, при свете восходящего солнца, в окружении опытных дозорных, которые не задумываясь выбирали наиболее удобные и быстрые тропы для лошадей, они достигли кряжа еще до темноты. Даже издалека Мелони заметила зарево большого костра и столб жирного черного дыма, поднимающегося от него.
– Должно быть, все еще сжигают туши этих тварей, – сказал подъехавший Ричард. – Димитрий наверняка приказал оттащить их всех подальше и поджечь. Лагерь должен быть в стороне от этого костра.
Ричард, как обычно, оказался прав. Погребальный костер устроили внизу, в долине, где всадникам удалось убить больше половины демонов и куда было проще стаскивать туши, а лагерь для раненых разместили на самом верху, между каменистых выступов, в месте, хорошо защищенном от ветра и посторонних глаз. Даже лагерного костра было не видно, пока они не подъехали совсем близко. Мелони в очередной раз подивилась тому, насколько хорошо эти жители Анклавов знали Пустошь и умели выживать в ней.
– Ричард, я хотел бы, чтобы ты посмотрел раненых и проверил наши запасы. – Тесной группой всадники выехали на вершину кряжа, откуда было видно далеко окрест. – Хочу понимать, в каком мы положении, а у тебя в этом деле настоящий талант.
– Да уж, видимо, я был рожден, чтобы стать управляющим в поместье какого-нибудь лорда, да не сложилось. – Он скорчил гримасу, но глаза его, как всегда, оставались серьезными. – Зови меня Ричем, если хочешь.
Мелони мало что поняла из сказанного, а искреннее удивление на лице Димитрия, провожавшего Ричарда взглядом, окончательно запутало ее. Тем временем Уинстон спешился и протянул руку, чтобы помочь ей выбраться из седла.
– Я отведу лошадей к коновязи вон там, у скалы, а ты спускайся к костру. Я скоро приду.
Мелони кивнула и пошла вслед за Димитрием, широким шагом направляющимся туда же. Рядом с ним вдруг возник один из лекарей – тощий бледный мужчина по имени Трули.
– Мы потеряли двоих, милорд, остальные в лучшем состоянии, их жизнь пока вне опасности.
– Что с Франкусом?
– Скончался, милорд.
Димитрий так громко скрипнул зубами, что Мелони удивилась, как они еще не раскрошились.
– Ты прекрасно знаешь, что я никакой не милорд! – Димитрий так рявкнул на лекаря, что Мелони вздрогнула, а тот поспешил убраться прочь.
– Проклятье, Франкус… – Димитрий заметил девушку, и лицо его приняло виноватый вид. – Я напрасно набросился на беднягу. Видимо, слишком устал.
– Раненым очень трудно выжить в Пустоши, – Мелони поравнялась с Димитрием, но ей никак не удавалось приноровиться к его широкому шагу. – Когда охотники из моей деревни уходят в Пустошь, каждый из них знает, что остальные бросят его, если он допустит ошибку и получит серьезную рану. Слишком велик риск для остальных и слишком мал шанс на спасение. Единственное, на что может рассчитывать такой бедняга, – это быстрая смерть, если он о ней попросит.
Димитрий посмотрел на нее так, будто впервые увидел:
– Ну уж нет, в моем отряде я такого не допущу.
Мелони пожала плечами:
– Тогда тебе нужно найти место, где о них смогут позаботиться.
– Если бы все было так просто…
Когда они добрались до костра, то обнаружили там только двоих воинов, чьи раны не особо мешали им хлопотать над котлом. Небо темнело, и наступало время ужина.
– Мелони, ты не поможешь этим беднягам, пока они нас всех не отравили своим варевом?
– Хочешь сказать, что, если я женщина, значит, обязана хорошо готовить? – Девушка приняла воинственную позу, уперев руки в бока и сама удивляясь своей смелости. Димитрий примирительно поднял перед собой руки и слегка попятился.
– Это просто просьба, и ничего больше, уверяю тебя.
– Ладно, посмотрю, что можно сделать.
Димитрий ушел, и Мелони с головой погрузилась в процесс спасения того, что должно было стать ужином для всего отряда. Раненые мужчины без разговоров уступили ей главенство, особенно увидев, как она разговаривает с Димитрием. Впервые за долгое время у нее появилось какое-то дело, кроме размышлений о побеге, борьбы с ужасом и тошнотой, вызванными голосами богов, или напряженных попыток каждую минуту не свалиться с лошади. Было приятно снова ощутить себя полезной и ненадолго отвлечься от того, как сильно изменилась ее жизнь за последние несколько недель.
К тому моменту, как все было готово и Мелони, лично сняв пробу с похлебки в котле, осталась почти довольна, вокруг костра собрался отряд. Уинстон пришел практически сразу, сел на камень неподалеку и стал молча смотреть, как она хлопочет. Ричард появился чуть позже – очевидно, привлеченный аппетитным ароматом, медленно распространяющимся по лагерю. Последним был Димитрий и вместе с ним два оставшихся офицера, Хорос и Герард. На лице его застыло задумчивое выражение, и он как-то странно поглядывал на нее.
Ужинали молча. Большинство устали после долгого дневного перехода, некоторые торопились вернуться к своим обязанностям и на свои посты. Ричард о чем-то тихо беседовал с Димитрием и другими офицерами. Но Мелони для себя решила: истинная причина в том, что мужчины были слишком увлечены содержимым своих мисок, чтобы тратить время на разговоры. Через каких-то полчаса котел оказался пуст и по чашкам разлили горячий чай. Едва все расселись, вперед вышел Димитрий.
– Все вы знаете, в каком тяжелом бою нам вчера удалось одержать верх. Почти каждый из нас потерял в нем друзей. И продолжает терять. Сегодня ночью скончались Корвин и Франкус. – Среди собравшихся послышались тяжелые стоны и проклятья. – Но несколько храбрых воинов продолжают сражаться за свою жизнь, и я собираюсь сделать все, чтобы не дать им умереть.
– Состояние наших припасов тоже оставляет желать лучшего, – слово взял Ричард. – Слишком многое пришлось оставить у родника, когда началась эта дьявольская погоня. Часть потеряли по дороге и во время боя на кряже. Кроме того, раненым нужно больше еды, если мы хотим, чтобы они поправились. – Он сделал паузу, чтобы отхлебнуть чая, с таким видом, будто говорил о чем-то совершенно неважном. – Даже если мы сейчас начнем охотиться, учитывая то, насколько тощая вокруг дичь, наших запасов едва хватит на три-четыре дня. А дальше придется перебиваться тем, что удастся поймать. Если удастся.
При этих словах в животе у Мелони похолодело. Голод в Пустоши – это враг пострашнее Потока. От него нельзя ни убежать,
