Поток - Сергей Терёхин

и обрушились на них сверху в тот момент, когда они поднимались по узкой тропе. Убив столько, сколько смогли, мы загородили оставшимся дорогу. В этот момент со стороны долины по ним ударили Герард и Франкус вместе с конными разведчиками. – Димитрий тяжело вздохнул. – Но даже после этого бой выдался очень тяжелым. Сражаться с этими тварями вот так – без строя, без Стены – оказалось очень сложно. Чтобы убить хотя бы одного, приходилось буквально рубить его на куски и только потом двигаться дальше. Нашей коннице внизу пришлось не легче. Лошади визжали и брыкались, не желая приближаться к монстрам. Неожиданная атака помогла уменьшить их число, но потом началась мясорубка. К тому времени, как удалось прикончить последнего демона, мы потеряли двенадцать человек убитыми, и еще десятеро были ранены, в том числе Франкус. Не знаю, сколько из них в итоге выкарабкается. Некоторые раны выглядят очень серьезными.

– Ранены? – Уинстон огляделся вокруг. – Но я не видел ни одного серьезно раненого, кроме нескольких с повязками там и тут.

– Они остались на кряже, я не рискнул перевозить их в таком состоянии. Боюсь, половина из них не протянула бы и десяти миль. С ними остались лекари и парочка разведчиков, а мы вернемся туда завтра утром, с первыми лучами солнца.

– А что случилось с Хоросом? – Ричард вытянул ноги поближе к огню и наблюдал, как от его сапог поднимается едва заметная струйка пара. Мелони была бы не прочь сделать так же, но никак не могла отважиться на подобную наглость. – Я видел его мельком, бедняга выглядит так, словно восстал из мертвых.

– Когда бой закончился и мы пытались отделить раненых от убитых, я нашел его в самой гуще сражения. – Голос Димитрия дрогнул, и он продолжил уже совсем тихо: – Половина плато, где мы сдерживали демонов, была залита кровью, вокруг валялись трупы монстров, а Хорос рыдал, сидя на земле и сжимая в объятиях растерзанное тело Бона. Похоже, тот погиб, прикрывая ему спину до последнего вздоха.

– Кто бы мог подумать, глядя, как эти двое без конца спорят, что их соперничество закончится вот так…

На несколько минут повисло тягостное молчание. Мелони помнила Бона и Хороса, оба были крепкого телосложения и часто хмурились, особенно когда один начинал говорить что-то наперекор другому или, что было еще хуже, озвучивал именно то, о чем думал другой. Но они были ей чужими, как и весь этот отряд и люди в нем, поэтому молчание она поддерживала больше из вежливости. Как ни странно, тяжелее всех эту новость воспринял Уинстон, он выглядел совершенно подавленным и даже отворачивался, пытаясь скрыть блеснувшие на щеках слезы. Мелони сомневалась, что они были близки, и, если честно, не могла припомнить ни одного раза, когда бы Уинстон хотя бы просто общался с кем-нибудь из них. Не первый раз он удивлял ее своим отношением к тем или иным вещам, особенно когда дело касалось страданий других людей. Она же, напротив, с малых лет привыкла, что люди вокруг умирают и случается это довольно часто. Кого-то уносит голод, кого-то зима или болезни, Слышащих забирают старейшины. Это казалось ей таким же естественным, как восход солнца или осенний дождь. Она даже машинально пожала плечами, настолько непонятным было для нее происходящее.

В детстве у нее была подруга Лора, с которой они часто играли во дворе или, если на улице была непогода, в доме и представляли, что они уже стали взрослыми и у каждой появилась семья. Их мужья были сильными и высокими и, конечно же, закадычными друзьями. Они часто уходили в Пустошь, и подруги оставались одни: заниматься хозяйством, готовить и болтать о том о сем. На самом деле, кроме совместного ожидания своих выдуманных супругов, которых они даже описывали очень похоже, только у ее избранника волосы были светлые, а у мужа Лоры темные, их игры были вполне невинны. Обо всем остальном, что касалось супружеской жизни, у них тогда были очень поверхностные представления. Однажды ночью случился жуткий пожар – горело сразу несколько домов, и все жители поселения бросились их тушить, а уже утром Мелони узнала, что ее подруга вместе с матерью погибла в огне. Они слишком поздно поняли, что происходит, и не смогли выбраться из большого древнего здания, которое когда-то обустроили под жилье. Трудно сказать, насколько сильно она тогда расстроилась, слишком уж давно все это было, но зато она хорошо запомнила, как ее мама сразу после пожара сказала, что теперь Лоре и ее матери больше не нужно бояться приближающихся холодов.

Тем временем над костром подвесили небольшой походный котелок, и в него налили воду, набранную кем-то внизу, у речки. Димитрий, так и не сказав больше ни слова, поднялся и ушел куда-то вместе со старым молчаливым командиром разведчиков, которого, кажется, звали Герард. Уинстон немного успокоился и теперь всматривался в огонь, как будто силился там что-то увидеть. Ричард оценил результат просушки своих сапог и, кажется, остался доволен.

– Ну и что ты обо всем этом думаешь, девочка? – Она даже вздрогнула. Не часто кто-то, кроме Уинстона, обращался именно к ней. – Ты с нами меньше двух недель, а произошло столько всего, что хватит и на год вперед. Все так же боишься нас?

– Ричард, прекрати ее мучить.

Слова Уинстона, которые он сказал не оборачиваясь, пропали впустую.

– Я вижу, что ты уже не вздрагиваешь каждый раз при виде меня и, по крайней мере, не смотришь на всех вокруг взглядом загнанного волчонка, который только и думает о том, как бы сбежать. Что-то изменилось, так ведь, девочка?

Мелони собрала всю свою храбрость и заглянула прямо в эти холодные серые глаза.

– Не называйте меня так, я вовсе не девочка, и у меня есть имя.

Уинстон оторвался наконец от лицезрения пламени и удивленно посмотрел на нее.

– О, у Волчонка прорезались зубки. – Ричард улыбнулся и продолжил: – Прости, Мелони. Я просто немного беспокоюсь о тебе и хотел проявить заботу. Но, видно, у меня это не очень-то получается, да?

– У меня все хорошо, если вы об этом. Вы даете мне еду и позволяете греться у своих костров, а Уинстон… заботится обо мне. – Она бросила взгляд на того, о ком говорила, и заметила, как он отвернулся с легким румянцем на щеках, делая вид, что снова полностью поглощен костром. – Это намного больше, чем можно было ожидать от…

– Людей из Анклавов? – Ричард воспользовался заминкой и закончил за нее.

– Незнакомцев, – с нажимом поправила она.

– Будь по-твоему, Волчонок. – Она снова хотела возмутиться, но он так пристально смотрел на нее, что слова застряли в горле.

– И все-таки складывается впечатление, что ты у нас в плену.