Замок для двоих - Элеанор Фарнс

Она была здесь не для того, что бегать за лошадью, которая не желала, чтобы ее поймали. Она была здесь, чтобы найти Аннину. Поэтому Венеция прекратила попытки поймать лошадь и продолжала искать место, где девушка могла перейти реку.

И тут она увидела ее и похолодела от ужаса. Аннина лежала лицом вниз между валунами. Руки и ноги широко раскинуты, а вода, бегущая по камням, окрашена кровью. Беглянка не шевелилась, и Венеция застыла над ней в страхе. Она надеялась, что девушка просто без сознания. О другом Венеция даже думать боялась. Пожалуйста, Господи, только бы не мертвая, взмолилась она.

Нужно было каким-то образом вытащить Аннину из реки. Но как? Придется взобраться на валуны и камни и вынести или выволочь ее из потока. Она подумала о том, чтобы поехать в castillo за помощью, но на это уйдет слишком много драгоценного времени. «Почему я не взяла с собой грума?» — корила себя Венеция. Но девушка не привыкла пользоваться его услугами и не подумала об этом. И потом, она не ожидала столкнуться с несчастным случаем.

Венеция сняла с себя сапоги для верховой езды и босиком начала переползать по валунам к Аннине. Это было не особенно трудно, если не бояться. Она перевернула Аннину и увидела у нее на лбу страшную рану с запекшейся кровью. Она была жива, хотя и без сознания, но шум воды и бешеный стук собственного сердца мешали Венеции расслышать биение пульса девушки. Она должна вынести ее из реки.

Венеция подхватила Аннину подмышки и потащила по камням, стараясь быть как можно осторожнее. Она часто останавливалась перевести дух и дать отдохнуть своим ноющим мышцам. Аннина в мокрой одежде была очень тяжелой, и в любом случае тяжелее Венеции. Несколько метров показались ей бесконечностью. Один раз девушка поскользнулась и ударилась об острый камень. Он, казалось, пронзил каждый ее нерв. Пару раз она чуть не упала. Наконец ей удалось вытащить Аннину на берег и положить на сухую, горячую траву. По крайней мере, послеполуденное солнце могло быстро высушить ее одежду.

Венеция глубоко вдохнула и опустилась на колени возле Аннины. Она должна попробовать «поцелуй жизни», подумала она и огляделась в поисках признаков человеческого жилья или хоть какого-нибудь строения, которое могло послужить им убежищем. Но ничего не обнаружила. В любом случае ей все придется делать самой. Вот когда пригодятся ее медицинские знания.

Венеция вспомнила, как смеялась, когда сестры в больнице учили ее делать искусственное дыхание. «Никогда не знаешь, когда что может пригодиться», — говорили они. Девушка не предполагала, что ей понадобятся эти знания, но теперь была рада тому, что приобрела их.

Она делала искусственное дыхание «рот в рот», но безрезультатно. Венеция почти сдалась. Она и так вконец измучилась, вытаскивая Аннину из воды, но если пойдет на поводу у усталости, то потеряет Аннину. И Венеция начинала все заново.

Наконец она была вознаграждена. Аннина задышала, Венеция с трудом могла поверить в это. Она ждала, наблюдая, как жизнь возвращается к девочке, пока не убедилась, что дыхание восстановилось. Теперь надо подумать, как доставить Аннину в castillo.

Лошадь Аннины исчезла. Возможно, самостоятельно отправилась в замок, подумала Венеция. Таким образом, осталась только лошадь Венеции, и при мысли о том, чтобы водрузить на нее Аннину, ее усталые мышцы запротестовали. Но она должна попытаться. Нельзя оставить одну лежащую без сознания девушку и ехать за помощью.

Она отвязала свою лошадь и подвела ее к Аннине. Та была смирная и послушная, но будет ли она стоять так же смирно и послушно, когда Венеция постарается взвалить ей на спину Аннину? Вес девушки был Венеции почти не под силу. Она подтащила ее к лошади, ласково разговаривая с животным, чтобы успокоить, хотя ее сердце было наполнено отчаянием. Жеребец стоял как скала, пока Венеция поднимала Аннину, подталкивая ее сзади, но отпрянул в сторону, когда Аннина выскользнула из рук Венеции и повалилась на землю.

Венеция чуть не расплакалась. Начать все сначала означало сделать над собой нечеловеческое усилие, но она его сделала: сначала успокоила животное, затем, обхватив Аннину за талию, вновь попыталась уложить ее на спину жеребца. Подталкивая и подтягивая, она наконец положила девушку поперек лошади и со стоном упала рядом. Ее грудь тяжело вздымалась, сердце готово было разорваться. Несколько минут Венеция старалась прийти в себя, затем пошла к реке, ведя под уздцы лошадь, чтобы опустить руки в воду и сполоснуть лицо. Потом начала медленно двигаться по направлению к castillo.

Венеция сделала всего несколько шагов, когда поняла, что уйдет много часов, прежде чем она достигнет замка таким образом. Девушка вставила ногу в стремя и, невзирая на боль каждой клеточки тела, ухитрилась взобраться на лошадь. Аннина лежала наполовину на седле, и потребовалась вечность, чтобы сесть в седло, передвинув тело девочки. Она сняла жакет и положила на голову Аннине, защищая от солнца, затем пустила лошадь в галоп. Горячее солнце обжигало ее сквозь блузку, все чувства притупились из-за нечеловеческих усилий.

Они проскакали через высокую арку и сразу оказались окруженными людьми. При виде знакомых конюшен жеребец остановился как вкопанный. Венеция благодарно перевесилась через Аннину и потрепала его по холке. Примчались грум и шофер. Паскуала, увидев, что они вернулись, стрелой полетела в castillo объявить об этом, и все сразу выбежали к ним навстречу — дон Андре в сопровождении домашних, Матиас в сопровождении слуг. Они стояли вокруг, пораженные зрелищем, которое представляли Венеция и Аннина. Одежда Венеции еще не просохла, волосы рассыпаны по плечам. Она была грязная, поцарапанная и измученная.

Венеция стащила свой жакет с Аннины.

— Она без сознания, — объяснила девушка.

Дон Андре снял Аннину с лошади. Его лицо словно потемнело и сделалось непроницаемым, когда он увидел рану на голове девочки.

— Хосе, съезди за доктором, — приказал он, — и быстро привези его сюда. — Потом повернулся к Матиасу: — Позвони доктору и скажи ему, что Хосе поехал за ним. — Он посмотрел на Венецию и повернулся к груму: — Помоги сеньорите спуститься, Цезарь.

— Gracias, Цезарь, — пробормотала Венеция и без чувств упала к его ногам.

— Ах, бедняжка! — вздохнула донья Елалия, а грум взглянул на дона Андре, ожидая указаний.

— Отнесите сеньориту Анну в ее комнату, — обратился дон Андре к широкоплечему груму, который мог потягаться силой с кузнецом. Сам же наклонился, поднял Венецию на руки и пошел в замок. Все последовали за ним.

В маленьком коридоре маленькая толпа разделилась. За грумом, несшим Аннину, пошли донья Елалия, Эмилия, Рамон, Паскуала и Инес. Матиас же уважительно сопровождал дона Андре.