Чумовые истории. Пёстрый сборник - Одран Нюктэ

Мне не нужна эта трескотня в пустоте. В проклятых горах часты грозы и землетрясения.

Словно в ответ, в тишине, вдали громыхнуло, и отблески молний надломили синий небосвод трещинами, выхватили на миг приблизившиеся пики черных громад. Собаки вновь бешено залаяли и завыли. Маргит прорвало:

– Они напуганы. Ты же знаешь, в этом чертовом доме даже не всегда есть электричество. Нет газа, нет воды. Связи тоже нет. Ты же талант и душка, ну, организуй нам встречу? Давай на будущей неделе, в Сфанта-Ана? Знаешь, где Сфанта-Ана? О, вот если бы в миске чорбы как по волшебству можно было прозреть будущее!

Она хрипло рассмеялась.

– Дай закурить. Скажи, а твой стеклянный глаз видит будущее или прошлое? О, мои дети, молодые и гордые, жадные, как и мы когда-то. Они не понимают пока всей тяжести моего чувства вины. Бывает, среди ночи слышишь знакомые шаги, кто-то ходит хромой, вокруг дома, силуэт высокий, в черном. Что рыщет, чего потерял? Спрашиваю – молчит. Странно, да? Наверное, цыгане опять провода срезать хотели. Мертвецы, как коты, любят поиграть с живыми, с трепещущей добычей. Да, Ксафа? И что нам остаётся сегодня? Ждать и курить, рабдаре ши тутун. Ах, Сашенька, я ж тебе так завидовала, когда ты был жив, пока не сделался, как мы, вечно голодный и бесприютный, да. Твоим ногам, твоему голосу. Он спорил с тобой лишь затем, чтобы подольше послушать, чтобы заставить задержаться у нас, я знаю, это меня жутко бесило, и всё же я ждала, когда ты к нам заглянешь. Парадиз д'элеганс. Все машины поломались. Василь в Брэиле квартиру снимает. Дьярдья к себе давно не зовет. Весна, весна! Огород затопило. Всё богатство – бесплатное, подсолнухи да кузнечики.

Загрохотало ближе. Порывы ветра стали более резкими. Начал накрапывать дождь. Ксандр раскрыл над ними зонтик. Легкий поклон, слова почти потерялись в шелесте листвы:

– Мне очень жаль, Маргит, но напомню, у нас соглашение.

Она посмотрела на него устало и неприязненно. Глухим грудным голосом сделала выводы:

– Всё по букве, по протоколу, у, щелкопёр. Ждала тебя, как праздника. А чего ждала?

Спутанные волосы развились, давно отросли, седина в половину головы, кончики огненно-рыжие, крашены хной. Подведённые глаза в сетке морщин. Юбка и пальто испачканы землей, как и огрубевшие пальцы.

– Вы так и не научились читать и писать? Я прав? В этом заключается ваша проблема?

– Нет, не так. Мы просто говорим на разных языках. Нет, не так. Я не знаю правильных слов. Ты же у нас дипломат, амбассадор. Подумай. Помоги мне, пожалуйста.

Ксандр некоторое время сосредоточенно молчал, слушая дождь, ветер и раскаты грома. Голова его едва заметно механически покачивалась в такт ровным мыслям.

– Хорошо. Я передам вашу просьбу. Но вы знаете, это не гарантия ответа. И тем более – положительного ответа. И тем паче – немедленного ответа.

– Значит, ждать и курить? Дай мне еще две сигаретки, они у тебя непростительно сладкие и легкие, как грёзы гейши в послеполуденный час. Пшик! Вот и жизнь, она такая. В полночь весна. На рассвете лето. На закате осень. И камень на холме. Всё. Не провожай меня, не надо!

Она со смехом отвела поданную ей руку.

– Как вы поедете?

– Поездом. Помнишь вокзал в Клуже? А, нет, тебя тогда с нами не было. Мы везли подушки и большую бутылку сыкырикы. Была весна, как сейчас. Цвели яблони и сливы. В открытые двери к кассам с важным видом вошли утка и селезень… – она резко сменила тему: – Думаешь, я не пробовала дозвониться? Я несколько раз специально ездила на почту, там есть телефон. Но каждый раз короткие гудки. То ли занято, то ли номер спутала. Делала запрос в справочное. Отправляла телеграмму. Она тебя обязательно послушается.

– Ву'зэт фу, – повторил Ксандр, вытащил из её ослабших рук выпивку. Вблизи стали хорошо видны его мелкие, острые зубки, длинные, как набор напильников, как зубы хищной рыбы, – оскал трупа, трупа с припудренными как крыло бабочки щеками, трупа с шуршащим накрахмаленным тугим воротничком. – Вы же не задались целью сегодня напиться в стельку?

– Всё равно. Кому какое дело до пьяной старухи? Да-да-ди-да, да-да-ди-да! – она напела мелодию забытого вальса. – Начхать мне, что они подумают.

Она расслабленно откинула голову назад. Уголки рта печально опущены вниз, губы иссиня-черные, припухшие. Мокрые волосы липнут к лицу.

– Правда, мне было грустно продавать дом с виноградниками, он бы еще простоял сотню лет, но мне не оставалось другого выхода. Дети и внуки, а их у меня шестеро, все отказались, он был им не нужен. Сейчас, в новое время, другие темпы. Никто не захочет пахать и трудиться, как их предки, есть козий сыр да мамалыгу, спать на тюфяке сена в землянке. Результат нужен быстрый, прогнозируемый. А тут то засуха, то тля, то саранча. А дел хватит не на одно поколение, так что и результатов, может, никогда не увидишь.

Гроза прошла стороной. Тучи рассеялись. Луна медленно, величаво склонялась к западу.

– Серьезно, может, это моя первая и последняя просьба к тебе? Сделай это ради памяти Феодора, если опасаешься рисковать за-ради меня своей многострадальной и многоопытной *нюанс*.

– Вы странно возбуждены сегодня и говорите много вздора. Мадам Марго, вы живете здесь уединённо, в счастливом неведении, и не в курсе, как после войны изменилась расстановка сил. У меня с моими бывшими могущественными союзниками отношения не просто испортились, а, я бы сказал, основательно подгнили.

Маргит усмехнулась и долго пристально разглядывала его, хитро прищурясь:

– Черт… А ведь не врешь. Мне ужасно повезло встретить в Трансильвании единственного честного покойника. Скажи, пожалуйста, если всё так изменилось, не может ли однажды всё поменяться обратно?

– Трудно сказать.

Он вздохнул и потупился. Переступил с ноги на ногу, как журавль.

– К чему такая секретность? Мы могли спокойно поговорить, не скрываясь, в любом месте. Думаете, до нас еще есть кому-то дело? Уверяю вас, нас уже все забыли. И почему именно здесь? Вы же знаете, ма шери, чито эта могила пустая? У меня самого теперь в Ленинграде два фальшивых надгробия.

Маргарита слушала невнимательно, крутила на пальце прядь волос.

Top secret

Всегда, в любом процессе, что-то может пойти не так. Из раза в раз найдется хоть один пункт в списке, одно ненадежное звено в цепи. И никогда не знаешь, где и как тебе аукнется…

Участники сверх-секретного совещания в Невероятно Засекреченном Управлении (НЗУ) сидели ни живы, ни мертвы. Но кто-то же должен был начать.

– Я не знаю,