Башня Королевской Дочери - Чез Бренчли

Такого еще не бывало. Но Маррон решился: он не станет мешать Мустару молиться и не будет любопытствовать, что означают три голубых камушка. Даже у рабов могут быть свои секреты; у каждой веры свои таинства.

А вот собственная вера Маррона представлялась юноше сплошным таинством. Когда-то он считал, что Бог добр, думал, что магию творят дьяволы. А потом была деревня еретиков, Королевское Око, чудесный свет в большом зале по ночам, возникающий ниоткуда по приказу прецептора. Маррон переставал понимать, кому или чему он молится. Попав в Господние владения, он надеялся стать ближе к Нему, но вместо этого чувствовал, что отдаляется от Господа.

И все же он молился, молился по привычке, потому что дал обет и жаждал одного: вновь обрести простую веру своего детства, хоть и сомневался, что в этой тяжкой изнурительной земле он сумеет это сделать. Маррон отошел от Мустара на несколько шагов, упал на колени и в последний момент вспомнил, что перед молитвой нужно натянуть пониже рукава и надеть капюшон.

Без помощи сьера Антона, размеренный голос которого задавал службе ритм, Маррон бормотал молитвы чересчур быстро, что могло бы даже считаться небрежением. Все это время он краем сознания с любопытством прислушивался к молитвам Мустара, но слышал только собственные слова. Вскоре юноша перешел с бормотания на шепот, но все равно не мог ничего расслышать. Озадаченный и смущенный, он попытался заставить себя сосредоточиться на службе, но не сумел. Вместо этого он стал произносить слова еще быстрее, так, что они превратились в свистящую скороговорку, которая не могла принести удовлетворения ни ему, ни Господу.

Окончив молитву, Маррон огляделся и увидел, что Мустар все еще стоит на коленях перед самодельным алтарем, но уже не молится, а просто смотрит на Маррона. Он хотел спросить, почему шараец молится молча - так требует вера или священники? - но то ли постеснялся, то ли побоялся обидеть Мустара. Он встал и пошел к повозке. Мустар последовал за ним, и они медленно покатили ее по тропе.

На этот раз в деревне не было видно ни стариков на крылечках, ни детей в поле. Вероятно, они все еще молятся - "и мне следовало бы молиться с ними", подумал юноша, устыдившись собственного небрежения.

Когда Мустар попытался влезть в повозку, Маррон остановив его.

- Нет, смотри, так будет быстрее. - И не так противно. - Давай просто перевернем повозку. Вот так...

Он подставил плечо под один из углов повозки и выпрямился. Повозка приподнялась, но тут же вернулась на место - для одного она была слишком тяжела. Мустар тотчас же встал рядом, и наконец повозка наклонилась, встала на дыбы и рухнула. Маррон вздрогнул от шума, с которым она упала, и только понадеялся, что в ней ничего не сломалось.

Около повозки выросла куча дерьма; Маррон и Мустар вытащили лопаты и начали выскребать оставшееся. Мустар смеялся, разбрасывал дерьмо во все стороны, стараясь попасть на поле, и вскоре Маррон стал делать то же самое. Они затеяли соревнование - кто быстрее? - и Маррон опять позабыл про наказание.

Вскоре он вспотел, мускулы заныли, а горло до того пересохло, что смех словно царапал его. Когда повозка опустела, работники с помощью заступов вернули ее в обычное положение. Маррон осмотрел колеса и решил, что они целы. Потом он с жадностью посмотрел на колодец, возле которого стоял старый верблюд, флегматично жующий охапку сена. Даже постящимся братьям дозволялась вода, так могут ли пить наказанные и рабы?..

Спросить было не у кого - вокруг не было ни души. Маррон заявил:

- Я хочу пить, - и решительно направился к корыту. Позади него раздался топоток пяток, и у его локтя возникла рожица Мустара, который по-собачьи задышал, показывая, как его донимает жажда.

На дне корыта было на палец воды - им хватило. Маррон сложил руки чашечкой, зачерпнул влаги и выпил ее одним глотком, а потом облизнул мокрые пальцы. Стоявший рядом Мустар наклонился, сунул в корыто голову и стал хлебать воду и плескать ее себе на макушку.

Маррону тоже досталось. Вода была теплой, но все же приятно холодила разгоряченную кожу. Юноша откинул капюшон, наклонился, последовав примеру Мустара, и поплескал себе на голову. Когда он выпрямился, за шиворот потекли струйки воды. Маррон по-собачьи отряхнулся, обрызгав Мустара. В ответ тот зачерпнул полную пригоршню воды и окатил Маррона, за что Маррон окатил его двумя. Мустар пригнулся, и вода попала в верблюда, который задрал голову и заревел.

Мгновенно перестав улыбаться, Маррон с опаской поглядел сначала на верблюда, а потом на деревню, опасаясь, что сейчас прибежит кто-нибудь из местных. Однако улицы были пусты, и после очередного верблюжьего вопля голова животного вопросительно повернулась, словно глядя на юношу белыми незрячими глазами. Верблюд громко рыгнул и застыл. Маррон удивленно наблюдал, как комок размером в два его кулака поднялся по горлу скотины прямо ей в рот. Верблюд рыгнул еще раз, а потом начал задумчиво жевать жвачку.

Это было уже чересчур для Маррона. Он медленно сполз по стенке корыта, смеясь до боли в ребрах, до слез, так, что пришлось зажмуриться, чтобы отражавшееся в слезах солнце не слепило глаза.

Через секунду он услышал звонкий смех Мустара, а потом почувствовал, как мальчик сполз по стенке корыта рядом с ним.

- Мустар?

- Да?

- В замке есть башня, очень старая, без окон и дверей. Мы называем ее Башней Королевской Дочери. Знаешь ее?

- Да, - ответил мальчик тихо, без малейшего признака веселья в голосе.

- Вы, шарайцы, называете ее как-нибудь по-своему? Вы знаете, что это за башня?

- Да, - шепотом повторил мальчик. - Она... она называется "Башня Ходячего Мертвеца". Пожалуйста, я тебе ничего не говорил, хорошо?

- Ладно, это наш секрет. Клянусь. А что это за ходячий мертвец? Что это вообще означает? Но Мустар пробормотал только:

- Эта башня... тереф... запретная. Я не могу сказать.

И он молчал, как ни подкатывался к нему Маррон, как ни повторял свое обещание никому ничего не говорить, как ни просил и ни умолял. Мустар только сжимал губы и тряс головой, и вид у него при этом был не упрямый, а скорее испуганный.

- Ладно, - сдался наконец Маррон. - Давай возвращаться.

- Ага. - Мустар вскочил на ноги, радуясь, что освободился. - Нам нужно отвезти еще одну повозку. Магистр будет смотреть.

Идя вслед за мальчиком к повозке, Маррон застонал. После краткой передышки его тело двигалось лениво, но любопытство удвоилось, а утолить его было некому.

Еще раз подняться в гору рысью, еще раз подойти к навозной куче, провонять насквозь и взмокнуть, раскидывая ее лопатой... Сквозь жужжание мух Маррон услышал голоса, стук копыт и крик ястреба; потом совсем рядом раздался холодный резкий голос.