Роза пустыни - Сюзанна Симмонс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Для чего, милорд?
– Я должен поговорить с тобой о личном деле.
– О личном?
– Возможно, правильнее было бы сказать о секретном деле.
Элизабет прерывисто вздохнула. Между ней и Джеком существовало несколько секретов. И ей бы не хотелось предавать гласности ни один из них.
Он вдруг потерял терпение:
– Черт возьми! Элизабет, впусти меня!
– Это совершенно неприлично.
– Сию же секунду! – крикнул он. – Иначе я войду сам.
Элизабет не сомневалась в том, что он говорит правду. Джек был вполне способен осуществить свою угрозу.
– Будь ты проклят, Джек! – раздраженно бросила она, впуская его к себе.
Он торжествующе улыбнулся:
– И вам тоже доброго утра, миледи.
Каюта вдруг показалась ей слишком тесной. Незастеленная постель и ее собственное неглиже создавали ненужную атмосферу интимности. Элизабет с трудом заставила себя не смущаться.
Собрав последние крохи самообладания, она холодно произнесла:
– Вы своего добились, милорд. А теперь извольте сказать, из-за чего вы меня потревожили, и уходите.
Джек не торопился. Он прислонился к дверному косяку и спокойно скрестил руки на груди.
– Ты меня избегала, радость моя.
Она ответила ледяным взглядом.
– Надо полагать, вы угрожали разбить мою дверь в столь ранний час не для того, чтобы сообщить мне об этом.
Он снисходительно улыбнулся:
– Конечно, не для того.
Она невольно сжала руки в кулачки.
– Итак?
– Я ждал целую неделю, чтобы наконец застать тебя одну.
– Мы на корабле, где много людей, – напомнила она ему.
Джек зло рассмеялся:
– Прежде нас это не останавливало.
Элизабет сочла за лучшее не начинать разговор об их ночных встречах.
– Мне бы хотелось одеться, милорд.
Джек прошел мимо нее, бесцеремонно уселся на край незастланной постели, вытянул перед собой мускулистые ноги, откинулся на подушки и чуть насмешливо произнес:
– Я тебя не останавливаю.
– Милорд!
Он спокойно рассматривал ее.
– Я уже видел тебя без одежды.
Элизабет разозлилась:
– У меня такое впечатление, милорд, что вы хотите меня оскорбить.
Несмотря на ее возмущение, Джек оставался спокойным.
– И ты тоже видела меня обнаженным и полным желания.
Она громко ахнула.
– А теперь, сударь, вам удалось меня оскорбить.
– Что и подводит нас к цели моего сегодняшнего визита.
– Ваша цель заключалась в том, чтобы обидеть меня?
Джек стремительно вскочил и отрывисто бросил:
– Нет, конечно, глупый ты цыпленок!
– Тогда в чем?
– Я подумал, что нам следует обо всем договориться до того, как мы приплывем в Луксор.
– До того, как мы приплывем в Луксор?
– Там я встречусь с твоим отцом.
– С моим отцом? Помилуйте, о чем вы собираетесь с ним говорить?
– О нашей помолвке.
Элизабет открыла рот, чтобы ему ответить, однако не сумела издать ни звука. Она заморгала, бессильно опустилась на стул, стоявший у секретера и наконец прошептала:
– О нашей помолвке?
Джек смерил ее холодным оценивающим взглядом:
– Тебе не следует повторять за мной каждую фразу, девочка моя. Эта твоя привычка ужасно раздражает.
Элизабет чуть было не расхохоталась. Сдержавшись, она взглянула прямо в его классически красивое лицо.
– А с чего это мне выходить за вас замуж?
– Мне казалось, причина очевидна. – Секунду Джек колебался, но потом пожал плечами и продолжил: – Причина очень простая. Несколько дней назад мы провели ночь в одной постели. Мы были обнажены и занимались любовью. Мы вели себя как супруги, хотя ими не были.
Она изумленно ахнула:
– Я вас не понимаю!
– Пора платить по счету, моя нежная английская розочка. Сначала будет объявлено о нашей свадьбе. А по истечении подобающего срока мы поженимся.
Элизабет обнаружила, что смотрит на Джека с нескрываемым удивлением.
Когда Джек понял, что она не собирается ему отвечать, он добавил:
– Ведь я тебя скомпрометировал.
Элизабет вскочила и начала расхаживать по каюте. Ткань тонкой ночной рубашки заколыхалась вокруг ее стройных ног, и Джек почувствовал, что сердце у него забилось неровно.
– Вы меня не скомпрометировали!
– Скомпрометировал, за что приношу свои извинения.
– Не скомпрометировали, так что ваши извинения мне не требуются.
– Но как же?..
– Нет! – воскликнула Элизабет. Она почувствовала, что может расплакаться.
Джек театрально вздохнул:
– Я соблазнил невинную юную девушку и теперь должен за это заплатить.
Ей казалось, что он похож на бульдога, впившегося губами в сочную косточку.
– Вам не за что платить, сударь. Вы меня не соблазняли. Я действовала добровольно.
Он не сдавался, не уступал своих позиций ни на дюйм:
– Я тебя соблазнил. И вина целиком лежит на мне.
Элизабет решительно подошла к нему и бесцеремонно ткнула пальцем в его грудь.
– Никакой вины на вас нет. Вы меня слышите? Сколько раз я должна это повторять?
Джек продолжал упорствовать:
– Роза лишилась свежести. Товар захватан. Невинность потеряна.
Это ее совершенно ошарашило.
– Разве вы не говорили мне, что я осталась чистой?
– Это так и не так, – печально проговорил он.
Она сдвинула брови.
– Не понимаю, как и то, и другое может быть правдой, Он помолчал, а потом, пожав плечами, сказал:
– Ты слишком юна и неопытна, чтобы это понять.
Элизабет потеряла терпение:
– Я девственница или нет?
Он отвел глаза:
– В некотором смысле, видимо, можно было бы сказать…
Она повторила свой вопрос несколько громче:
– Милорд, я девственница или нет?
– Речь не об этом.
– Нет, речь именно об этом!
Джек недовольно хмыкнул:
– Милая моя Элизабет, ты цепляешься за слова.
– Факты – это факты, милорд.
– Не в данной ситуации.
Элизабет открыла рот и снова обнаружила, что потеряла дар речи. Прошло несколько минут, прежде чем она смогла прошептать, пытаясь в первую очередь утешить саму себя:
– Так или иначе, это значения не имеет. Девственница я или нет, но я не желаю выходить за вас замуж.
Джонатан Уик был явно поражен.
– Ты не хочешь выйти за меня замуж?
– Ни за вас, ни за кого-либо другого, милорд. Во-первых, как вы столь любезно заметили, я слишком юна.
Его стальные глаза сощурились.
– А во-вторых?
Элизабет нервно облизала губы и глубоко вздохнула. Ей всегда казалось, что приятно было бы иметь рост поменьше. Впервые в жизни она пожалела, что не выше ростом: Джек угрожающе возвышался над ней, гневно сверкая глазами.
С трудом сглотнув, она объяснила:
– Я же говорила вам той ночью на палубе. Я хочу путешествовать, хочу испытать много чудесных приключений – и только потом выйти замуж.