Крестом и булатом: Атака - Дмитрий Чераксов

В самом начале работы на сепаратистов, когда маршрут еще не был отработан, подлодка несколько раз задевала скальные обломки, что приводило в ужас чеченскую часть экипажа. Однако время сгладило страх, Ваха и Беслан поняли, что легкое касание корпуса о стены не может повредить надежному аппарату, и успокоились, свысока поглядывая на товарищей по оружию, впервые вступавших на борт корабля. Даже позволяли себе подшучивать над другими, рассказывая истории о встреченных ими в подземных тоннелях огромных рыбах и прочих морских чудовищах. Малограмотные боевики испуганно внимали рассказкам Ахмедханова и Хамзаева и с уважением смотрели на двух бесстрашных горцев, раз в неделю отправлявшихся в полное опасностей путешествие по подводному миру.

Степановых встал из кресла, посмотрел сквозь маленькое оконце в переборке на рассевшихся во втором отсеке бородачей и уселся обратно.

– Как пассажиры? – сквозь зубы спросил Павел.

– Делают вид, что им всё по фигу, – Александр зевнул.

Погрузившаяся на лодку группа боевиков ничем не отличалась от предыдущих партий. Те же бесстрастные лица, те же густые бороды, та же гора разнообразного оружия, включающая в себя станковые пулеметы и гранатометные комплексы. Террористы вели себя нарочито раскованно, демонстрируя русским подводникам собственное бесстрашие и наплевательское отношение к предстоящему переходу.

Иногда Лазареву и Степановых хотелось проучить не в меру наглых пассажиров. Тогда они начинали дергать лодку вверх-вниз, менять скорость, и с удовольствием наблюдали, как меняются лица у гордых «волков ислама» и как кто-нибудь начинает лопотать молитву, вымаливая у Аллаха прощение за прошлую небезгрешную жизнь. Пару раз им удалось добиться того, что часть боевиков прибывала в пункт назначения с мокрыми штанами.

– Я что-то этих раньше не видел, – тихо произнес Павел. – Все новенькие…

– Ваха проболтался, что у них какое-то спецзадание. От самого Абу Джафара.

Лазарев облизал губы.

– За такое нелишне прибавку попросить…

– Брось. – Степановых постучал согнутым пальцем по экрану гидролокатора. – И так неплохо платят. От добра добра не ищут… Лучше помуркуй, как будем отход готовить.

– А чо мудрить? Я Ширвани сказал, что правая цистерна дохнет.

– И что он?

– Обещал подумать.

– Долго?

– Не знаю. – Павел чуть увеличил скорость, вводя лодку в ускорившийся на три четверти узла поток. – Как обычно, наверное…

– Может, сегодня спектакль устроим?

– Не вопрос. На всплытии дам частичную продувку, слегка поваландаюсь у поверхности…

Степановых потер руки. «Гибель» следовало готовить заранее, тщательно рассчитывая предварительные шаги. Вариант с частичным отказом одной из балластных цистерн казался беспроигрышным. Среди террористов не было ни – одного механика, разбирающегося в системах высокого давления и способного разоблачить ложь Лазарева.

– Тогда так и сделаем. – Александр поднял сумку с инструментами. – Пойду, почву подготовлю…

Первый Президент России прижался лбом к прохладному оконному стеклу и невидящим взглядом уставился на цветущие под окном хризантемы.

С момента добровольного ухода с высшего государственного поста в стране прошло уже почти восемь месяцев. Преемник строго соблюдал взятые на себя обязательства, и бывшему руководителю страны вроде бы не о чем было волноваться. Его семью оставили в покое, журналисты переключились на более животрепещущие темы, чем испарившиеся во времена его правления десятки и сотни миллиардов долларов, указ о неприкосновенности никто отменять не собирается, карманная Дума резво выполняет все распоряжения администрации.

Даже госдачу оставили…

Но все же экс-Президента не покидало какое-то нехорошее чувство, что он совершил серьезную ошибку, позволив себе передать бразды правления в чужие руки. Внешне новая власть выглядит благопристойно и даже в чем-то гораздо серьезнее, чем было при нем, но ощущается некая чревоточинка. Как камушек, попавший в ботинок. Фитюлька размером в миллиметр, а беспокойства причиняет словно грузовик щебня.

Особенно бывшего Главу Государства подкосила ситуация с погибшим «Мценском». Всего он ожидал от преемника, но не такого равнодушия.

Или проглядел?…

Еще обидно за отношения нынешней власти и СМИ. Понятно, что новоизбранный пока не научился скрывать свои мысли, частенько говорит, что на ум придет, но нельзя же до такой степени подставляться! Обвинил «некоторых журналистов» в гибели моряков, чем навлек на себя гнев всего репортерского сообщества.

Неумно…

Надо было сразу лететь в Северодвинск, топать ногами, срывать погоны и публично орать на адмиралов. Люди это любят. В такой ситуации Президенту простили бы всё, даже принародные оплеухи этим трусам Зотову с Самохва-ловым. Поддержали бы, поняли, что Президент – «свой парень». И журналисты бы не стали копать глубже.

Не то, что теперь…

Теперь уже поздно.

Слишком многих Президент задел за живое, когда в интервью американскому телевидению на вопрос: «Так что же с вашей лодкой?», заявил: «Она утонула…»

И ухмыльнулся, как первоклашка, обманувший учительницу. Немногим понятно, что произошло это от зажима перед камерами и от волнения. Ничего дурного не хотел сказать Президент. Но большинство только озлобились и посчитали главу государства бездушным бюрократом. Одна непродуманная фраза, которая может стоить ему победы на следующих выборах.

А ведь на него возлагалось столько надежд!

И страну вытянет, и войну закончит, и экономику поднимет…

И где это все теперь?

Растворилось всего в двух словах. «Она утонула…». Так можно сказать и про атомную подлодку, и про Россию в целом. С той же интонацией и с тем же безразличием в глазах. И растянуть, понимаешь, губы в неискренней улыбке…

Экс-президент прикрыл глаза и тяжело опустился на стоящий у подоконника стул.

По приказу Рокотова девять десятых ламп в пещере были погашены, так что освещенным оставался лишь проем коридора, ведущего наружу, и участок около пирса.

Казаки замерли в напряженном ожидании. Влад, Кузьмич, Славин-младший и прибывший к трем часам Лукашевич держали руки на гашетках двух «Утесов», одного ДШК и одного «Мэдсена» МКЗ, расставленных в один ряд с промежутком в двадцать шагов друг от друга. Отец Арсений и Виталий Янут расположились в тридцати метрах справа и слева от линии крупнокалиберных пулеметов, имея в запасе по четыре РПГ-22[36]. Рядом с каждым стрелком лежали АКМы на случай отказа основного оружия. Пуля из АКМ на расстоянии до ста метров способна пробить шестисантиметровый стальной лист и серьезно повредить обшивку небольшого подводного аппарата, явно имеющего меньшую толщину.

У входа в пещеру остался один Руд ометов, который, помимо своей СВУ-АС, был вооружен еще пулеметом «SIG 710-3»[37] и гранатометом «MGL»[38].

Без пяти четыре Владислав поднял руку и уставился на черную поверхность озера.

– Что? – негромко спросил Пышкин.

– Отблеск. Ребята, свет под водой. Прямо и правее…

В глубине показалось неясное светлое пятно.

Четыре пулеметных ствола одновременно передвинулись немного в сторону и вниз, выискивая цель.

– По моей команде! – в последний раз предупредил Рокотов.

Священник и Виталий подняли трубы гранатометов и застыли.

Озерную воду пронизал луч прожектора выходящей из тоннеля подводной лодки.

Телефонный звонок бывшего сослуживца прозвучал в кабинете адмирала Зотова в ту секунду, когда командующий Северным флотом России уже собирался домой.

– Здоров, Слава! – прогудел капитан первого ранга в запасе Альберт Токарев.

– Привет, Алик. – Адмирал понял, что сейчас ему опять принесут недобрую весть. – Что случилось?

– У нас проблемы…

– Слушаю.

– По-моему, где-то подтекает…

– Что ты имеешь в виду?

– В твоем ведомстве завелся Павлик Морозов.

– Не может быть!

– Может, Слава, может. Снова публикация, и снова аргументированная…

Зотов откинулся в кресле и до боли в пальцах сжал телефонную трубку.

– Где?

– Там же, – сообщил Токарев.

– Черт…

Неделю назад на страницах «Нового Петербурга» появилась заметка, в которой автор прямо заявил о том, что «Мценск» был потоплен либо из-за халатности капитана подводного крейсера, либо столкнулся с тяжелым надводным кораблем. В редакционном примечании говорилось о том, что журналисты намерены представить более подробную информацию в следующем номере.

И этот день наступил.

– Много сказано? – обреченно спросил адмирал.

– Предостаточно… Статья на всю страницу. С рисунками и схемами…

– Факты есть?

– Даже корабль назван. Естественно, без утверждения, чтобы мы в суд не подали, но предположение дано.

– Придраться можно?

– Вряд ли. Они ученые, каждый абзац предвосхищают словами «по нашему мнению…» или «если рассуждать логически…». Провалим процесс…