Крестом и булатом: Атака - Дмитрий Чераксов

– Надеюсь, до этого не дойдет…

– От ваших надежд нам не легче, – буркнул Индюшанский.

– Но уголовное дело в отношении вас, насколько мне известно, закрыто, – возразил эмиссар. – Так что спокойно решайте вопросы в арбитражном суде.

– Ошибаетесь! – разозлился медиа-магнат. – Дело не закрыто, а приостановлено! Я уже разговаривал с Зозулей. Так он намекает, чтобы я не обольщался. Расследование снова возобновят, если мы не пойдем на их условия!

– Какие условия?

– Передачу сорока девяти процентов акций в доверительное управление государству. А Зозуля с Рыбниковым еще свою долю хотят. По пять миллионов на рыло! Как откат от сделки…

Эмиссар Ицхака Гаона поджал губы и моргнул.

Эти русские опять создали патовую ситуацию, в которой нет нормального, удовлетворяющего все стороны решения. Вместо обсуждения и снятия противоречий и медиа-холдинг, и государственные служащие пошли по пути наибольшего сопротивления, начали масштабные военные действия, вмешали в спор Генеральную прокуратуру, собрали горы компромата, выплеснули по ушату грязи и теперь не знают, как из этого бурлящего котла выбраться.

Все как по нотам.

С момента первого серьезного конфликта независимого телеканала с властью, который произошел почти два года назад, ничего в методике не изменилось. Количество не перешло в качество, все остались на прежних непримиримых позициях. Сменился премьер-министр, сменился Президент, а Индюшанский продолжает гасить Зозулю, при этом не выходя из числа соучредителей многих фирм толстомордого министра. Тот, в свою очередь, использует должностные возможности, чтобы побольше нагадить медиа-магнату и отобрать у него нажитое имущество. Еще и своего заместителя Рыбникова подключил, известного всей стране фигуранта по десятку уголовных дел о коррупции, еле-еле избежавшего обвинительного приговора. И то в связи с амнистией.

– Это грабеж! – забубнил Аграновский. – Пять миллионов! И больше половины акций! Так мы потеряем не только телеканал, но и все остальное.

– Вы же предложили создать независимый совет управления акциями, – вспомнил эмиссар ВЕКа. – Так в чем же дело?

– Нас не устраивает его состав, – объяснил Индюшанский.

– Вы же сами составляли список! – удивился подручный Гаона.

– А теперь не устраивает!

– Там не те люди, – подтвердил Аграновский.

– Но позвольте…

– Нет, это вы позвольте! – владелец медиа-холдинга выставил вперед пухлую ладошку. – Мы выполняли наши договоренности, теперь нам требуется помощь!

– Какого рода?

– Надо надавить на нашего Президента.

– И как вы себе это представляете?

– Через западные СМИ, – подсказал Аграновский.

Эмиссар потеребил кончик носа.

– Это ничего не даст. Когда вы сидели в камере, ваш Президент заявил, что не вмешивается в дела прокуратуры. То же самое произойдет и сейчас.

– Пусть тогда ему позвонят Клинтон или Ширак, – пожал плечами Индюшанский.

– Другого предложения у вас нет?

– Нет.

– Это нереально…

– Тогда мы не станем держать в тайне наши договоренности, – с угрозой в голосе высказался Аграновский. – И дадим в эфир все материалы по Косову и Чечне, которые лежат в запасниках. А там есть много интересных кадров.

– Например, – эмиссар ВЕКа бросил взгляд на обнаглевшего очкарика.

– Записи подготовки боевиков израильскими инструкторами.

– Вы блефуете. Таких записей не существует. Израильтяне никогда не готовили террористов…

– Посмотрим…

– Можно даже не смотреть, – эмиссару стало смешно, что Аграновский попытался взять его, как говорят в России, «на дешевый понт». – Если бы вы сказали об американцах или англичанах, то я бы еще поверил. Но израильтяне – нет. Такая пленка лишь вызовет скандал между дипломатическими ведомствами и закроет вам дорогу в цивилизованное общество. Не стоит демонстрировать столь откровенные фальшивки.

Индюшанский кинул злобный взгляд на своего недалекого заместителя и насупился. Им ясно давали понять, что на Западе поддержки искать не стоит. Иностранные спонсоры холдинга были заинтересованы в том, чтобы телеканал проводил их политику, а не цеплялся с государством и не мешал им получать прибыль.

– Хорошо, – медиа-магнат взял себя в руки. – Мы готовы выслушать вашу оценку происходящего и принять ваши советы…

Казаки и бывшие рабы загалдели, перебивая друг друга.

– Я остаюсь!

– Влад, ты чо, сдурел?

– Куда идти?

– Да на фиг это дело!

– Финиш, блин!

– А кто потащит раненых?

– Не, я точно никуда не пойду! Рокотов поднял руку, призывая собравшихся к спокойствию.

– Значит, так. О демократии и возможности выбора делегатов забудьте. Наш поход еще не окончен, и я продолжаю оставаться единственным командиром. Надеюсь, не забыли, что каждый из вас обещал признавать принцип единоначалия? – Биолог обвел взглядом притихших бойцов. – То-то… Далее. Ослаблять отходящий отряд мы не можем. Поэтому Никита и Миша идут однозначно. Как и все без исключения экс-заложники… Кто-то должен будет нести Дениса и Семена. Двое носилок в две смены – восемь человек… С Мишей уходит Митя, с Егором – Ираклий. Отец Владимир и его коллега, а равно – Жора, не могут считаться полноценными боевыми единицами. Соответственно, тут им делать нечего… Как и остальным освобожденным. По причинам зело прозаическим, главная из которых – отсутствие физических сил… Магомед, сиди смирно!

Воспитанный в традициях уважения старших ингушский юноша быстро захлопнул рот. Спорить с Рокотовым он не посмел, хотя его горячая кровь мгновенно вскипела от того, что ему было отказано в возможности остаться и принять бой.

– Не надо думать, что обратный путь легче, чем была дорога сюда, – после секундной паузы продолжил Владислав. – Нам важен любой этап операции. Просто одни занимаются одним делом, другие – другим. Вот и все… Хочу напомнить гражданам казакам, что нашей задачей было освобождение Мити, Ираклия и его товарищей по несчастью и доставка их целыми и невредимыми в безопасное место. Эта задача выполнена? Только наполовину… Так что митинг считается закрытым. Обсуждать нечего. Со мной остаются Кузьмич, отец Арсений, Вася, Гоги, Данила и Виталик. Остальные после проведения несложных работ отправляются в обратный путь…

– Каких работ? – прогудел Веселовский.

– Надо кое-что доставить поближе ко входу в пещеру, – объяснил биолог.

– Понятно, – Миша Чубаров встал. – Так, мужики. Влад прав, хорош дурью маяться. Толпой здесь действительно делать нечего. Давай, командир, ставь задачи…

– А поручения будут простыми, – Рокотов оглянулся на раскинувшийся за его спиной полуразрушенный аул. – Подогнать один из бензовозов с солярой, подтащить пару дизель-генераторов, привезти катушку кабеля и отгрузить со склада у скорняжной мастерской всю соль, которую вы найдете. А мы с Виталиком и Толей пошли разбираться с оружием… Да, еще! Не забудьте пару тачек или тележек. И не надо перенапрягаться. Пикапов и джипов тут в избытке, так что все грузы возите на них…

Янут опустился на корточки рядом с Рокотовым, рисующим на листе бумаге замысловатые схемы, и заглянул биологу через плечо.

– Соль привезли…

– Отлично! – Влад отвлекся от работы и указал пальцем на площадку возле пирса. – Сюда затаскивайте. Кабель протянули?

– Как ты и говорил, в четыре нитки.

– Добро. Теперь найди мне пяток листов кровельного железа, причем новых и некрашеных. Кроме этого – отпили четыре деревянных бруска по полтора метра длиной. Подбери толщиной сантиметров в десять, не больше. Я видел тут недалеко сваленные стройматериалы, там должно быть…

– Ясно. – Виталий отошел.

Владислав вернулся к своим расчетам и замурлыкал себе под нос какой-то непонятный мотивчик.

– И что это будет? – Рудометов наконец скрепил вместе два железных листа и два деревянных бруска, обмотав их пеньковой веревкой.

– Гоги, ты кипятильник из бритвенных лезвий и спичек никогда не делал? – вопросом на вопрос отреагировал Рокотов.

– Опа! – удивился снайпер. – Я так и подумал, но решил, что сошел с ума.

– Ничего подобного. Это и есть кипятильник. Только большой…

Отец Арсений, Кузьмич и Лукашевич заволокли на каменистую гряду, возвышающуюся над кромкой воды, очередной крупнокалиберный пулемет и принялись крепить его на треноге.

– Мешки с песком не забудьте, – напомнил Влад.

– Песок щас подвезут. – Пышкин присел на огромный валун и расстегнул куртку.

Биолог закрепил в отверстиях металлических листов оголенные концы кабеля, поставил между ними деревянную распорку, перетянул куском капронового шнура и пламенем зажигалки оплавил узлы.

– Всё, стоит намертво. Взяли с двух сторон и потащили в конец причала…

Конструкция без всплеска ушла в воду. Рокотов стравил метров семь кабеля и обвязал его о выступающее бревно, служившее кнехтом для швартовки подводной лодки.