Петля на зайца - Сергей Яковлев

— Да уж… — охотно согласился Боб. — Лишними «стволы» никогда не бывают. С этими штуками, как бы уверенность появляется.

— Это — пока за задницу менты не прихватят… Кстати о птичках: может, кассету дурную здесь оставим? Место надежное. Нет у меня особого желания таскать ее с собой. Почему-то.

— Интересно, почему? — попытался подколоть меня Борька.

— Даже и не знаю… Спрячем, и пусть лежит в темном углу, пока не сгниет, зараза. А там, может, и само все уляжется. Бывает ведь так, а, Боб?

— Бывает, бывает, — не стал спорить Борька и вздохнул.

— Ну… И я об этом. А «стволы» заныкаем в машине — ни одна собака не найдет, и под рукой всегда.

Борька взял у меня лампу и начал осматривать помещение.

— В самом деле — фантастика…

— А ты думал! Вот и поживем в этой фантастике. Пока. А сегодня я тебя назначаю дневальным.

— Эй, Заяц, что за тон? Ишь — командир нашелся! Я, между прочим, призвался и дембельнулся на полгода раньше тебя. Ты для меня — салабон. Был, есть и будешь салагой. Понял? Да к тому же я на дембель старшим сержантом ушел. А ты — всего лишь сержант. И три твои узкие лыки против моей широкой не играют.

— Ну, нашелся «старик». Во-первых, я в спецназе служил, а ты — в автобате. Чувствуешь разницу, шоферюга! А во-вторых, я тебя на четыре месяца старше. И самое главное, Боря, — если я от тебя убегу, брошу тебя здесь, как с-пальчика-мальчика, ты отсюда сто лет не выберешься.

— Запросто выберусь.

— Не-а. Будешь плакать, кричать, говорить, что никому ничего не скажешь… И не скажешь ведь, в самом деле. Некому будет. Здесь, Боб, закон — тайга, медведь — хозяин. Утопнешь в болоте, и кайки. Только пузырики: буль-буль-оглы…

— Ну, ты брат, хватил — тайга! Тайга — в Сибири.

— Ты на досуге, учебник географии потом как-нибудь полистай, раздел «о географической зональности», а после и поспорим. Значит сейчас, в этом конкретном случае, я — главнее. Вот такие, брат, дела. Так что я себя назначаю капитаном, ну а тебе присваиваю временное звание младшего лейтенанта… Или прапорщиком тебя назначить… Ладно, потом решу. А пока — кругом, молчать, смирно! Короче, я сказал — дневальным, значит — дневальным!

— Ну хорошо, хорошо… Согласен на дневального, но только не прапором. Умоляю, лучше уж ефрейтором, все-таки — друг человека! — Борька стал картинно кланяться и тут же задел головой какую-то потолочную балку. Трах-бах! — У-у-у… Зараза… Еще сотрясения мозга мне не хватает.

— Тебе это не грозит.

— А тебе, умный ты наш?..

— Да… Тут ты прав. Честно говоря, Боба, я слегка в ауте. Неадекватно как-то все воспринимаю. Как будто тоже башкой о притолоку приложился. В общем, тихо шифером шурша… Иногда забудусь слегка — вроде, все и нормально, а потом — снова. Перестрелял бы гадов! Ну, скажи, зачем квартиру-то жечь было? Козлы!

— Ладно, Витек, ладно… Не психуй. Сейчас этим делу не поможешь.

— Просто сказать: «не психуй»… Я до сих пор помню, как в семьдесят восьмом мы с Лидуськой трое суток в очередь за «стенкой» стояли. Номера мелом писали на пальто. Я тогда из поля денежку привез, да еще и премию в масть подкинули. Это сейчас всего везде навалом — были бы деньги, а тогда… И стенку нашу сожгли, и видики, и книги. Вообще все! Ты понимаешь?..

— Витек, ты только не злись, ладно… А может, все же ты сам не выключил чего-нибудь? Утюг, кипятильник. Я, честно говоря, подобное злодейство конкретно не могу и представить. В газетах, по «ящику» — это одно, как бы не с тобой, не с близкими, абстрактно как-то. А вот когда так… И потом, фактов нет. Прямых улик — так это, вроде бы, называется.

— Ну, все! Ну достал ты меня, гад! Какие тебе факты еще нужны?

— Да ладно, ладно… — забормотал Борька.

— Говори — какие факты?! Чтобы пуля — навылет? Чтобы больно было, да? Ты за дурака меня держишь? Вот увидишь всю эту срань госпдню на кассете, тогда… Прямые улики ему нужны! Козел тупой!

— Ну что ты в самом деле… — Боб завиноватился, заелозил и даже на «тупого козла» не обиделся. Ему очень хотелось объяснить пожар какой-нибудь случайностью. И я даже понимал его — конкретное зло всегда как-то не сразу в голове укладывается. Да и не видел он кассету, поэтому плохо понимает с чего вообще весь этот кипеш. Мне тоже хотелось, чтобы все как-нибудь быстро прошло-проехало, словно кошмарный сон. Но квартиры-то нет. И проката моего, по сути, тоже нет — единственного на сей момент источника существования. А деньжищ огромных не прикопилось. И семейство мое — в бегах. И зачем я с этим видеопрокатом связался? Но кто же мог представить тогда, что так все обернется.

— Ты уже забыл, как нас вчера по городу, словно вшивых по бане, гоняли? Белую «копейку» с черненькими стеклами отчетливо видел? Или это мои глюки? — Боб насупился и молчал.

— Думаешь, случайно белая машинка нас почти два часа пасла? Ну да, ну да, наверное, совпадение… Бывает. Разве это факты? Так — мелочь. Зачем же ты от нее через трамвайные рельсы и поребрики козлом скакал, амортизаторы и рессоры мои почти новые гробил?

Зачем же ты, душегуб, людей на погибель в котлован отправил?

Вспомнив о своем трюке на строительной площадке, Борька сник окончательно.

— А передатчик под машиной, кто искал — дядя? Ясное дело — поспал, пожрал, расслабился на свежем воздухе… Улики, факты, презумпция невиновности… Ты что, юрист, что ли? Филолог хренов! Заткнись. — Впрочем, он и так уже молчал. Заткнул фонтан и я. А что тут еще скажешь? Ни фига тут не скажешь…

— Ладно, Витька, успокойся.

— А я и так уже спокоен. Прошло… Только и ты волну не гони, ладно?

— Ладно, ладно… Ну, сказал и сказал. Ты не обращай внимания.

— Я и не обращаю. Просто эмоции через край лезут, а ты как раз под руку… Все, давай, Боб, не будем больше попусту трендеть, а тихо ляжем в люлю. Проспим без напряжения минут по триста, подумаем, сил подкопим. После вчерашнего в себя пока еще не совсем пришел.

— Другой бы против… Я лично — всегда готов. Поспать да пожрать — святое дело. Вчера я тоже слегка притомился, не без этого. Особенно, когда по этим болотам шлепали.

— Ты-то хоть ночь поспал нормально на свежем воздухе.

— А ты не спал? Вроде, рядом валялся. — удивился Борька.

— Ага, валялся… Именно валялся. Ты, гад, ночью так храпел под елкой, что отсюда все звери в Африку ускакали.

— Ври, ври… — сказал Боб.

— Кто! Я? Я — вру? Да я ни на минуту глаз не сомкнул! Хотел даже тебе на морду портянку накинуть…

— Соври еще что-нибудь…

— Дразнишься, да?

— А что еще делать? — вздохнул Боб и потянулся. — Поели, попили… Можно и поспать.

— Именно, именно. Я как раз об этом и толкую. Сейчас вот макарончиков со свининой китайской поклевал, и совсем невмоготу стало. Давай тихо полежим, немножко покалякаем, наметим планчик. А потом, к вечеру, рыбки в ручье наловим, грибков поищем — лес ведь.

— Я же говорю: категорически «за». Любую работу, хоть камни ворочать, но только — лежа.

Борька, прикрутил фитиль в лампе и рухнул на один из двух топчанов, застланных солдатскими, или как их раньше называли, сиротскими одеялами. Я улегся на соседний.

— Курить здесь можно, не взорвемся? — спросил Боб.

— Не взорвемся, кури, сколько влезет. Вон, банка под столом — пепельница.

Закурили по «беломорине».

— Балдею, старик… Хорошо! — внезапно Борька привстал. — Слушай, Витек, а почему мы ночевали на улице? Я вчера себе ногу натер, лоб рассадил, промок в болоте, как пес, и еще всю ночь на ветках этих гадских мучился… рядом с такими шикарными постелями, — он сладко зевнул. — Собака ты вредная, Витька! Сволота. Всегда собакой был и собакой остался, с детства…

Я сквозь внезапно накатившую дремоту попытался объяснить моему обиженному другу, что ночью вход в схорон скорей всего и не смог бы найти…

Комары были и здесь, под землей, но — мало. Несколько подлых тварей пищали над ухом. Пытались добраться до тела, кровушки испить. И, кажется, добирались… Все хотят моей кровушки! Надо будет поискать, порыться в Колином хозяйстве. Не может быть, чтобы он против этих мелких вампиров ничего кроме пистолетов, винтовок и автоматов не припас. Наверняка есть в заначке «диметилфталат» или «дэта»…

Глава семнадцатая

На следующий день с утра Логинов, как обычно, начал работу с просмотра суточных сводок МВД, ФСБ и аналогичных контор. Потом наступал черед специального ежесуточного дайджеста российской и зарубежной прессы, подготовленного в «Аквариуме» и рассылаемого циркулярно во все оперативные подразделения. Наконец — текущие дела — планерка, то да се…

Из сводок МВД и ФСБ Геннадий Алексеевич с удивлением узнал, что по недавнему ЧП на железной дороге — пожар в электричке с шестнадцатью трупами и тридцатью ранеными — выяснились занятные подробности. У пострадавших, как у живых, так и у погибших, были обнаружены признаки отравления не только продуктами горения, что естественно, но и неким газом типа боевого. Анализ тканей, характерные признаки, молекулярный анализ…