До тебя - Пенелопа Дуглас

– Ты знаешь, как тяжело мне об этом просить, – прошептал я. – Ты мне нужна.

Тэйт с шумом втянула воздух и на мгновение опустила глаза. Ну, по крайней мере, я заставил ее задуматься.

– А завтра, когда я не буду тебе нужна? – с вызовом спросила она. – Снова стану грязью у тебя под ботинками?

Сердце глухо забилось, в груди заныло.

Ты никогда не была грязью.

– Она поедет, – громко сказала Кейси за моей спиной.

– Кейси! – Тэйт злобно сощурилась. – Не надо отвечать за меня. Я не буду участвовать! – закричала она мне в лицо, и от ее ярости в моей груди разлился жар.

Это напомнило мне недавнюю сцену на кухне, и мне захотелось закрыть ей рот так же, как я сделал это тогда.

– Ты хочешь, – возразила Кейси.

– Возможно, – процедила Тэйт сквозь зубы. – Но у меня есть гордость. Он ни черта от меня не получит.

Пошло оно все.

– Спасибо, – процедил я сквозь сжатые зубы.

– За что? – огрызнулась Тэйт.

Я подошел к ней вплотную, но она не отступила.

– За напоминание о том, какая ты ненадежная, эгоистичная стерва.

– Достаточно! Заткнитесь, оба! – встрял Мэдок, и пока я продолжал смотреть в широко распахнутые, полные ярости глаза Тэйт, он встал между нами, бросая сердитые взгляды то на меня, то на нее. – Сейчас меня ни хрена не волнует ваше совместное прошлое. Нам нужен водитель для этой машины. Люди потеряют чертову кучу денег.

– Джаред? – Мэдок посмотрел на меня. – Ты сам потеряешь приличную сумму. И Тэйт? – Он повернулся к ней, но она по-прежнему сверлила меня взглядом, будто хотела перемолоть на мелкие кусочки. – Думаешь, к тебе раньше плохо относились? Две трети присутствующих здесь поставили на Джареда. Когда они услышат, что его первая кандидатка отказалась помочь, остаток школьного года станет для тебя адом, и нам с Джаредом даже пальцем пошевелить для этого не придется. Поэтому – оба – живо сели в гребаную машину!

Я уставился в землю, немного пристыженный, как ребенок, и чертовски удивленный услышанным.

Мэдок не имел привычки говорить столь эмоционально. Я мог по пальцам пересчитать те ситуации, когда видел его действительно разозленным, а вот этот менторский тон он вообще использовал крайне редко.

У меня всегда складывалось впечатление, что за его внешней беспечностью кроется нечто большее.

Все умолкли. Даже пара-тройка человек, что стояли неподалеку и оказались случайными свидетелями этой вспышки.

– Пусть тогда попросит вежливо, – скомандовала Тэйт.

– Что?

Я уже попросил вежливо. В самом начале.

Ну, ладно, может, и нет.

– Он должен сказать «пожалуйста», – пояснила она, обращаясь к остальным.

Я покачал головой, усмехнувшись про себя.

Да, она та еще штучка.

– Татум. – Я посмотрел на нее так, словно вот-вот сожру. – Ты поедешь со мной, пожалуйста?

Она снова сузила глаза, но сейчас в ее взгляде промелькнул восторг. Ей не хотелось слишком быстро хвататься за представившуюся возможность, но такой шанс она не упустит, и я это знал.

– Ключи? – Тэйт протянула руку.

Я бросил их ей на ладонь, и она побежала к моей машине. А я пошел следом.

Роумэн сдал назад, вернув свой «Транс Ам» на стартовую позицию. Толпа освободила трек. Народ вокруг засвистел, увидев, как Тэйт садится за руль моего «Босса».

Мы оба забрались в машину, и мое спокойствие сменилось досадой – я ощущал себя совершенно беспомощным. Мне никогда прежде не доводилось сидеть в этой тачке в качестве пассажира.

Я не мог заставить себя смотреть вперед, мой взгляд постоянно возвращался к Тэйт, которая поглаживала руль обеими руками.

Эта картина – она в моем кресле, ее руки на руле, – была уже чересчур.

Я поерзал на месте, не в состоянии контролировать собственный член.

Впрочем, как обычно в ее присутствии.

Не знаю, чем меня так заводила мысль, что Тэйт сидит в моей машине. Может, дело было в том, как она смотрелась в ней, или в том, что только этим двоим – девушке и машине – удавалось заставить мое сердце биться, а теперь они соединились воедино. Мне стало тесно в штанах.

Я сделал глубокий вдох. Перед глазами внезапно возникла картинка, как на машину обрушился дождь, а Тэйт, с лоснящейся от пота кожей, сидит верхом на мне.

Она была прекрасна. Ничто не могло быть хуже, чем хотеть что-то так сильно и знать, что тебе это не светит.

Во всяком случае, пока.

Повернув ключ в зажигании, Тэйт включила заднюю передачу, а я только и мог, что с восхищением наблюдать за тем, как она, положив руку на спинку сиденья и глядя через плечо, сдает задом к стартовой линии. Она легко управлялась с рулем и плавно работала педалями, и мышцы в ее ногах напрягались всякий раз, когда она тормозила или переключала передачи.

Это было все равно что смотреть порно.

Тэйт казалась расслабленной и довольной, улыбка играла на ее губах.

Улыбалась. В моем присутствии.

И снова на мои плечи опустился груз, и я почувствовал стыд за то, как поступал с ней. С ней и с собой.

– Ты улыбаешься, – заметил я.

Мне хотелось, чтобы она перестала, и одновременно я надеялся, что этого не случится никогда. Я мечтал вызывать у нее улыбку, и мне была невыносима мысль, что со мной Тэйт не улыбалась.

– Не порть этот момент разговорами, пожалуйста, – отозвалась она.

Справедливо.

Я откашлялся.

– Твой отец научил нас обоих водить машину с механической коробкой, на «Бронко» тоже «механика», поэтому, полагаю, по этой части у тебя вопросов нет, верно?

– Никаких. – Тэйт смотрела вперед, завороженная ощущением машины, и слушала меня лишь вполуха. Постукивала пальцами по рулю, изучая взглядом все вокруг.

Я вкратце рассказал ей, что нужно делать, когда тормозить и как поворачивать, но она только кивала в ответ.

Перед машинами вырос Зак, вероятно, потому, что гонщицам женского пола было бы неинтересно смотреть на то, как виляет задницей Дэвон Петер-сон. И тут мое сердце ухнуло вниз.

Черт!

Тэйт протянула руку и коснулась кулона. Ее кулона, который она сделала для своей мамы, и который я стащил и хранил у себя все эти годы.

Черт, черт, черт.

Я совсем забыл, что он так и висит на зеркале. Кровь стучала у меня в ушах, и мне потребовалось сделать над собой неимоверное усилие, чтобы голос звучал ровно и спокойно.

– Талисман на удачу, – объяснил я, пристегивая ремень безопасности и не глядя на Тэйт. – Забрал его через пару дней после того, как ты оставила его там. Побоялся, что украдут или сломают. С тех пор храню у себя.

Хуже всего было даже не то, что Тэйт поняла, где все эти годы был кулон, а то, что она захочет забрать его себе. У меня все-таки не было на него никаких прав.