До тебя - Пенелопа Дуглас

Дерек Роумэн, который сейчас учился на первом курсе в колледже, а прежде в нашей школе, время от времени возвращался в город, чтобы погонять. Он остановил свой «Понтиак Транс Ам» 2002 года выпуска рядом со мной, и я крепче сжал руль.

Роумэн обладал определенным авторитетом. Некоторые сегодня поставили на него. Немного обидно, но это было в моих интересах. Чем меньше шансов на победу, тем больше выигрыш.

– Итак! – крикнул Зак зычным командным голосом. – Освобождаем трек для главного события вечера.

Глава 20

Летом у нас проходило больше гонок, чем теперь, когда учащиеся колледжей вернулись к учебе. Сегодня заезды, в которых принимали участие Мэдок и я, были единственными в программе.

Сунув руку в карман джинсов, я вытащил кулон и повесил его на зеркало заднего вида. Бросив в него взгляд, я заметил, что Тэйт наблюдает за мной, и у меня сжалось горло. Не знаю, заметила ли она, но мне этого определенно не хотелось. Нелегко будет объяснить, откуда у меня кулон, принадлежавший ее матери.

Дэвон Петерсон, одна из тех немногих сексуальных девиц, к которой я не притронулся бы ни за что на свете, медленной походкой продефилировала к нашим автомобилям. На ней была короткая юбочка и майка на тонких бретелях. Дэвон училась в нашей школе на год младше меня и ясно давала мне понять, что упадет в мои объятия, если я того захочу.

Я не хотел.

Она вообще-то была довольно адекватной и милой, но милой она была со всеми. В этом и заключалась проблема. Иногда нужно вовремя понять, в каком случае хорошо проведенное время не стоит свеч.

– На старт! – выкрикнула она, глядя на меня горящими глазами.

Давай же. Давай. Моя левая нога буквально подпрыгивала на выжатой педали сцепления.

Никаких девчонок, никаких родителей… только я, убегающий ото всех.

– Внимание!

Наши с Роумэном моторы взревели.

– Марш!

Ноги сразу же бросились в бой, одна отпустила сцепление, другая вжала газ в пол. Покрышки долю секунды буксовали, а потом мы с Роумэном помчались вперед. Душа ушла в пятки, и я с улыбкой отреагировал на это ощущение.

Я его обожал.

Крепко обхватив руль, я снова выжал сцепление и переключился на вторую передачу, а потом сразу же на третью. Я часто забываюсь и пытаюсь перескочить через передачу, как делаю в повседневной жизни. Но на треке так нельзя. Помню, как мать взбесилась в прошлом году, когда купила новую машину на «механике», а я учил ее водить.

«Что значит, «можно пропускать передачи»? Джаред, их бы не поставили, если бы не нужно было ими пользоваться».

Я тогда просто покачал головой, решив, что из-за этого не стоит обострять отношения.

«Босс» снова рванулся вперед, когда я врубил четвертую передачу. Музыка и мощь машины будто разрывали меня на тысячу кусочков, развеивая по ветру. В тот момент я не смог бы ни думать, ни беспокоиться о чем-либо, даже если бы захотел.

Здесь я чувствовал себя живым. «Босс» не боролся со мной. Он принадлежал мне, от и до.

Мы с Роумэном мчались на равных, но приближался первый поворот. Я был чуть-чуть впереди, но он не собирался притормаживать.

Самодовольный сукин сын.

Когда-нибудь я задам ему трепку, которой он заслуживает. Мы не сумеем войти в проклятый поворот вместе, и Роумэн это знал. Одному из нас придется притормозить, но это будет не он.

И он знал, что мне это известно.

Я вцепился в руль и ударил по тормозам, встраиваясь за ним на внутреннюю часть трека. Сидя у него на хвосте, я тяжело дышал и качал головой, подавив соблазн дать по газам и протаранить его тачку.

Выкрутив руль влево, я прошел первый поворот, поднимая пыль и чувствуя, как сносит заднюю часть машины. Сердце подскочило к самому горлу.

Но Роумэна занесло еще сильнее.

Переключившись на вторую передачу и втопив в пол педаль газа, я сделал погромче песню I Stand Alone группы Godsmack и рванул вперед.

С каждой секундой кровь все сильнее пульсировала в висках, и мне было все равно, выиграю я или проиграю. Ничто не испортит этот момент, и ничто не сделает его лучше.

В каждом повороте Дерек Роумэн подреза́л меня и вынуждал пристраиваться за ним, или меня заносило больше, чем я того хотел. В любом случае, вперед я не выходил, потому как знал: этот мерзавец предпочтет вытолкнуть меня с трека, нежели провести честную гонку.

Говнюк. Я делал тысячу вдохов в минуту, но не потому, что нервничал, а потому что, мать его, злился.

Он скорее угробит наши машины, чем позволит мне победить.

Снова вдавив газ в пол, я сжал руль, и мы с Роумэном рванули по прямой. Толпа промелькнула сбоку, и внутри у меня все заколотилось, когда мы наконец пересекли финишную черту.

Я выдохнул и, стиснув зубы, затормозил. Я не знал точно, проиграл ли, но и в победе уверен не был.

И в тот момент мне было плевать.

Мне хотелось кому-нибудь врезать, и этим кем-то был Роумэн.

Я выскочил из машины, чувствуя, что руки напряжены, как стальные стержни. Я обошел машину, и он сделал то же самое, так что мы встретились посередине.

– Ты говнюк, – процедил я сквозь зубы.

Ну, давай, ударь меня.

Мы стояли практически нос к носу. Роумэн был почти одного со мной роста, но все же чуть пониже.

– Ты скидывал меня с полосы! – прошипел он. – А может, ты просто не в курсе, как управлять своей машиной.

Я едва не расхохотался.

– На этом треке нет полос. – Идиот. – И давай не будем о том, кто не в состоянии совладать со своей тачкой.

Роумэн, с его грязными черными волосами, зализанными назад, ткнул мне пальцем в лицо:

– Послушай, Принцесса. Возвращайся, когда отрастишь яйца и снимешь тренировочные колеса. Может, хоть тогда станешь мужиком и сможешь со мной потягаться.

Он произнес это дребезжащим голосом, будто два мусорных бака ударялись друг о друга, и мне захотелось его заткнуть.

– Стану мужиком? – переспросил я с такой гримасой, будто это было самое нелепое заявление, которое я когда-либо слышал. Повернувшись к столпившимся вокруг зрителям, я развел руки в стороны ладонями вверх. – Стану мужиком?

Они меня знали, большинство из них были моими одноклассниками.

И, как по команде, Пайпер отделилась от толпы и направилась ко мне. Толпа взревела от восторга, когда она прижалась ко мне всем телом и, одной рукой взяв меня за задницу, поцеловала – медленно и глубоко.

И тут же словно чьи-то невидимые руки принялись оттаскивать меня назад, пытаясь вырвать из ее объятий, и мне пришлось напомнить себе, что нужно окунуться с головой, а не пытаться плыть.

Я провел руками по ее телу, ощущая ее горячий язык у себя во рту.

То, что нужно.