Смелая женщина до сорока лет - Денис Викторович Драгунский

class="p1">Наклонилась, посмотрела вниз.

Между скалами были кусты, там едва угадывалось его тело.

Кажется, он уже не шевелился.

«Ничего, ничего… – шептала она. – Наймем адвоката… А если докажут и посадят, ещё интереснее. Напишу автобиографический роман и буду знаменитая, почти как он».

* * *

Он выжил, несмотря на сильный сердечный приступ и перелом руки.

Они поженились и живут вроде бы счастливо.

Вот такие развилки и риски.

Фундаментальные диалоги

из подслушанного

ДИАЛОГ О МОРАЛИ

– Ты что, вот прямо так сразу прямо вся разделась? (С легким осуждением.)

– Во-первых, не сразу, а минут через двадцать. А во-вторых, не вся!

– Что ж оставила-то? (С искренним интересом.)

– Линзы.

ДИАЛОГ О ДИАЛОГЕ

– Хорошие трусы труднее найти, чем хорошего мужа.

– Ха-ха! В смысле ой.

– Я серьезно говорю. Белье не способно к диалогу и недоступно убеждению.

– То есть как?

– Да вот так. С мужчиной, если он умный, можно договориться. Найти общий язык. Или расстаться. А трусы вот какие есть, такие и останутся.

– А выбросить?

– Ты что, совсем уже? Купила маловатые трусы, три пары за десять тысяч – выбрасывать, да?

АПРЕЛЬСКИЙ ДИАЛОГ

ДВУХЛЮБЯЩИХ СЕРДЕЦ

– Давай будем у меня жить?

– Давай! Только я курю.

– Ничего. Будешь курить на балконе.

– А зимой?

– А к зиме бросишь или разбежимся.

ДИАЛОГ ОБ УВАЖЕНИИ

– Оказалось, она пишет с ошибками. Я вчера получил от нее три месседжа и за голову схватился. Нет уж. Увольте.

– Ты же говорил, что она красивая!

– Очень. И молодая к тому же.

– Ты что, дурак? Бросать красивую молодую женщину, потому что она пишет с ошибками?

– Потому что я отношусь к ней как к личности. Как к человеку! Но я не могу всерьез уважать человека, который путает «тся» и «ться» и пишет «в крации» и «опиляция». И непонятно, что это – эпиляция или апелляция! (Смеется.) Нет! Если я буду продолжать эти отношения – значит, для меня важна не личность, не внутренний мир, не интеллект, а стройные ноги и красивое лицо, упругая попка и тонкая талия… Типа «на всё плевать, лишь бы спала со мной». Нет! Я не могу позволить себе такого отношения к женщине. И оскорблять ее таким отношением тоже не могу.

ДИАЛОГ О ТЯЖЕЛОЙ ПСИХОТРАВМЕ

– Ненавижу отца. Вот как вспомню его лицо, у меня прямо всё сводит от ненависти. Хоть он давно умер, но простить не могу!

– Ого… За что?

– Он давал мне деньги с кислой мордой… Ты только пойми меня правильно, он не говорил типа «куда тебе столько», «зачем тебе это», «почему именно этот бренд»… Давал, сколько я попрошу. Но – с кислой мордой!

– Ну и что? Ведь давал же!

– Тьфу! Как ты не понимаешь?! Лучше бы не давал вовсе! Лучше бы сказал: «Обойдешься!» А он – давал! Но – с кислой мордой!

МЕТАИСТОРИЧЕСКИЙ ДИАЛОГ

Старик, потомок белогвардейца-эмигранта, горько вздохнул:

– От прежней, от нашей России остался только снег…

– Но зато какой холодный и белый! – приободрил его я.

ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЙ ДИАЛОГ

– Я тебя правильно понял? Или неправильно?

– Без разницы.

– Почему? Я хочу тебя правильно понять, и чтобы ты тоже меня правильно поняла.

– А мне всё равно. Ты меня, я тебя, понял – не понял, правильно – неправильно, какая фигня на самом деле.

ДИАЛОГ О ВЕРХЕ И НИЗЕ

Две дамы обсуждают третью:

– По-моему, она полная идиотка.

– Но зато она такая сексуальная!

– Естественно. Ты когда-нибудь видела, чтоб лифт был одновременно на первом и на десятом этаже?

ЛОГИЧЕСКИЙ ДИАЛОГ

Две женщины беседуют:

– В интернете было: какой-то начальник убил любовницу. Красивая баба. Там фотка была. Правда красивая. Он ее задушил!

– А почему?

– Говорят, жена была против этой связи.

– Где логика? Надо было жену душить.

ИСКРЕННИЙ ДИАЛОГ БРАТЬЕВ– ПИСАТЕЛЕЙ

– Что пишешь, Вася?

– Бестселлер заканчиваю! Уже пятый в этом году.

– Для АСТ? Для ЭСКМО? Или для «Альпины»?

– Фу, какой ты меркантильный. В стол, Петя, в стол!

ДИАЛОГ И МИНУТОЙ ПОЗЖЕ

Два писателя встретились, и один сказал другому, щелкая пальцем по свежему номеру журнала:

– Приятно оказаться с вами под одной обложкой! Прочитал ваш рассказ. Понравилось. Особенно поразила высочайшая степень искренности. Ну и конечно, язык. Настоящий, реальный, крепкий. Народный!

– Благодарю вас, коллега, – сухо ответил другой. – Но, увы, не могу вернуть комплимент. Ваш текст показался мне надуманным в смысле сюжета, переусложненным в смысле языка, ну и, уж извините, слезодавильным.

– Что ж, – вздохнул первый. – Но я, кажется, понял, почему вы столь суровы.

– Почему же?

– Потому что вы, как тонкая творческая личность, не могли не уловить лицемерия в моих словах. Ведь ваш рассказ – это сплошное назойливое самолюбование на гопнической фене.

– Понимаю, понимаю! – воскликнул второй. – Вот если бы вы сразу так сказали, я бы в своем ответном слове оценил изобретательный сюжет, виртуозный язык и простую, но столь нужную читателям трогательность.

Потом они пошли пить пиво.

Но платил каждый за себя.

Ковер и паркет

Мне прощение, и Аз подумаю

– Что вы на меня смотрите?

– Простите, вам показалось.

Этот странный разговор с незнакомцем вдруг начался на бульваре. Вдруг что-то стало мешать в туфле, тереть и царапать. Надо было разуться и посмотреть, в чем там дело. Я присел на лавочку. Я искал свободную, но лавочки были по-новому короткие, максимум на трех человек, и на каждой сидели парочки, и была только одна, где с краю сидел пожилой мужчина в солидном пиджаке и драных джинсах. Драных не по-модному, а на самом деле старых и обтрепанных. Ботинки были приличные. Рядом стояла высокая черная сумка.

Я уселся с другого краю, снял правую туфлю.

– Но я же вижу! – настаивал он.

– Я смотрю на свои носки, – сказал я.

– А зачем всё время на меня коситесь? – он не отставал. – Что, никогда не видали такого пиджака? «Джеф Уотерс», если угодно. Небось вы и марки такой не знаете… Вот, глядите, – и он чуть ли не в нос сунул мне свой рукав. – Пуговички не сверху нашиты, а с петельками, первый признак настоящего пиджака… А что у вас с носками?

– Передний шов стал натирать пальцы, – машинально ответил я.

Он расхохотался:

– Ах! Жесткий шовчик! Натирает пальчик!

Сбросил свой правый ботинок, и я увидел рваный носок, даже на взгляд – грязный и липкий. Нечистые пальцы торчали наружу. Мне на секунду показалось, что до меня долетел гнусный запах пикантного «Дорогобужского» сыра, который мы в детстве называли вонючим, и говорили, что он пахнет немытыми ногами.

– А ботиночки-то «Грейсман»! Видали прошивку?