Комната из листьев - Кейт Гренвилл

разумеется. Он будет вести учет, осуществлять надзор за продажей товаров, распределять прибыль. И уж конечно, не преминет отщипнуть от каждого куска пирога, где-нибудь снизу, чтобы никто не заметил. Может, мистер Макартур и внук самого лэрда Аргайла, но если содрать с него все его высокомерие, вашему взору предстанет сын лавочника, для которого на первом месте только прибыль и убыток.

Была лишь одна трудность. Как и любая деятельность в колонии, осуществление плана требовало разрешения губернатора, а он, по условиям должности, не имел на это права. Уайтхолл на сей счет дал четкие указания: губернатор не вправе заниматься торговлей и позволять это делать другим в зоне влияния Ост-Индской компании.

Но мистер Макартур был уверен в успехе своего предприятия. С надлежащей скромностью он объяснил, в чем заключается подлинная гениальность его плана: они сыграют на сердечной доброте губернатора. В колонии до сих пор царили голод и нужда; мужчины и женщины, обессиленные от недостатка питания, валились с ног прямо на улице. Столь великодушный человек, как губернатор, не мог отказаться от предложения доставить в колонию судно с припасами.

– Помяните мое слово, он уступит, – уверенно заявил мой муж. – А нарушив инструкции, он станет… уязвим.

Последнее слово он произнес с наслаждением, смакуя его на языке. Мистер Макартур продолжал расхаживать по комнате. Огонь, пылавший в камине, отбрасывал блики на его лицо, по которому скользили тени. Он раздвинул губы в хищной улыбке, и я заметила блеск слюны на его зубах.

– Он окажется у меня в руках. И не сможет отказать нам в резонной просьбе.

– Например, пожаловать пятьдесят акров земли в Парраматте, – сказала я.

Мистер Макартур бросил на меня удивленный взгляд, в котором сквозило презрение.

– Моя дорогая жена, в вас совершенно нет авантюрной жилки. Пятьдесят акров! Сто акров, не меньше.

Он осклабился от удовольствия, обнажая верхние клыки.

– А может, двести?

Плоды подлого хитроумия

Некоторое время спустя «Британия» вернулась с мыса Доброй Надежды, привезя бочки с мукой и рисом, а также топоры и горшки для варки пищи, обручное железо и бумагу. Но основной груз составляли многочисленные бочки с самым доходным товаром – ромом. Офицеры просили за алкоголь в пять-шесть раз больше закупочной стоимости, и это в Сиднее, где только консорциум офицеров располагал средствами для снаряжения торгового судна и доставки товаров. И люди платили. Прибыль досталась всем. Мистер Макартур уже планировал очередной фрахт, и сослуживцы охотно его поддерживали, желая потуже набить карманы. Он позаботился о том, чтобы все были вовлечены в закупку большого количества спиртного, которое лилось с кораблей прямо в глотки колонистов. В этом были замешаны все – в качестве гарантии, что никто не будет поднимать по этому поводу шум.

Среди бочонков рома на «Британии» нашлось место и для деликатесов, которые были доставлены в дом Макартуров. О, та первая чашка изысканного цейлонского чая, после долгого перерыва! Я пила чай, смаковала сахар, от блаженства закрыв глаза. В данном случае я не стану пытаться обелить себя. Пусть супружеская жизнь с этим человеком и была для меня пыткой, я проявила малодушие, не отказав себе в удовольствии пользоваться плодами его подлого хитроумия.

Мистер Макартур нещадно давил на ДЗ, требуя, чтобы тот надавил на губернатора в решении вопроса об участке земли в Парраматте. ДЗ охотно молвил за него словечко, но губернатор упорствовал. Этому достойному человеку приходилось отбиваться не только от назойливого Макартура. Изо дня в день его одолевали все новые и новые проблемы. Мало того, что его постоянно терзала боль в боку; этого глубоко порядочного человека мучили окружающие его злоба и интриги. Голод для него был не так страшен, а вот козни сильно подтачивали его благородную натуру.

Ни для кого не было тайной, что губернатор просил разрешения вернуться в Англию. Причем неоднократно и каждый раз с удвоенной настойчивостью. Он знал: рано или поздно это разрешение ему дадут, и он отчалит к родным берегам. До прибытия нового губернатора колонией будет управлять его деятельный зам.

Мистер Макартур не спешил. Не было человека терпеливее, чем мой муж, если он задался какой-то целью. В этом было что-то нечеловеческое. Он как ястреб кружил и кружил над своей жертвой, наблюдая за ней холодным взором.

Счастливая женщина

Сочиняя письмо Брайди, я всегда помнила, что она до сих пор не замужем. В одном из своих посланий она намекала, что после капитана Мориарти у нее был на примете один интересный мужчина, но, видимо, не сложилось. «Рассказ о том, что было, но прошло, тебе не доставит удовольствия, – писала она, – а у меня вызовет чувство сожаления». Себя она называла «старой девой», словно оставила всякую надежду выйти замуж. Я переживала за подругу: ей, как и мне, было двадцать пять и никаких перспектив создать собственную семью.

В своих письмах я старалась не подчеркивать разницу в нашем положении, а как-нибудь тайно сообщить, что моему замужеству завидовать не стоит, разумеется, возможности у меня не было, так что я вовсе ничего не писала о своей жизни в качестве миссис Макартур. Я надеялась, что мое молчание на эту тему само по себе послужит намеком на то, о чем я написать не могла. Но это спровоцировало скандал. Мистер Макартур выхватил у меня письмо и пришел в ярость, увидев, что в нем содержатся лишь известия о поселении, его географическом и экономическом положении. Разве это письмо замужней женщины?

В следующий раз я избрала другую тактику.

«До сего времени в своих письмах я воздерживалась от упоминания о мистере Макартуре, – написала я, – дабы не создалось впечатления, что я хвастаюсь».

Ох и хитрая вы женщина, миссис Макартур!

«На земле не найдется двух более счастливых людей, нежели мы, – продолжала я. – Мистер Макартур как спутник жизни – умный веселый человек и хороший наставник, за свою порядочность он пользуется всеобщим уважением».

Как и большинство изречений мистера Макартура, это содержало крупицу правды. Да, он любил поучать. Нудно, свысока наставлял меня в вопросах морских залогов, курса испанского доллара, максимального количества воды в роме, которое нельзя превышать, иначе люди почувствуют, что алкоголь разбавлен. Я надеялась, что фраза «на земле не найдется двух более счастливых людей» позволит Брайди судить о моих истинных чувствах. Зная меня, она наверняка уловит в этой хвастливой гиперболе иронию. Что до сентенции «за свою порядочность пользуется всеобщим уважением», это была чистая выдумка.

И все же пусть я не была счастлива в браке, для меня это был не тупик. В моей жизни, конечно же, будет еще немало поворотов. Поворотов к лучшему или к худшему, но само наличие таких поворотов в будущем означает некую свободу выбора или хотя бы некую гибкость. У