Великий диктатор. Книга третья - Alex Berest

…..

Подождать пришлось прилично. Сначала Мехелин принял чиновников, подпоручика из корпуса флотских штурманов и только затем дело дошло и до меня. Впрочем, ожидание я не провёл впустую. Под удивлённые взгляды военного, господин Диксон напоил меня чаем с изумительно вкусными ржаными бубликами.

А я сидел, пил чай, жевал финские бублики и всё пытался понять, что же произошло в приёмной с моим приходом. Почему Распутин от меня шарахнулся как от нечистой силы. Может, и вправду, он был наделён какими-то экстрасенсорными способностями? И из-за этого смог определить во мне попаданца? Хотя, зачем от попаданца иконой отмахиваться? Скорее всего он почувствовал остаточные эманации моего тоннту на мне, вот и шарахнулся. Перкеле! Мне только ещё всяких слухов про меня не хватало — от этого старца.

- Матти! Здравствуй, мой мальчик! Как ты вырос! Почти меня догнал уже! - радостно, но очень уставшим голосом произнёс Лео Мехелин, как только я вошёл в его кабинет.

- Здравствуйте, ваше превосходительство. Я тоже рад вас видеть. Можно поздравить вас с повышением, раз вы сидите в кабинете министра?

- Матти, давай без чинов. И нет, меня не повысили. Просто, ещё месяц назад генерал Лангоф написал прошение об отставке. И император его принял. Но нового министра статс-секретаря так и не назначил. Вот я и тяну два воза, - Мехелин устало вздохнул и растёр ладонями лицо.

- Это так трудно? Ну, найти нового чиновника? Я бы предложил нашего Константина Карловича Линдера.

- Ты не поверишь, но я тоже предложил Линдера. Но наш монарх отклонил его кандидатуру. Он хотел назначить Ивана Александровича Фуллона, но тут уже я не согласился. Да и в княжестве подобное назначение сочли бы оскорблением.

- Это точно, - согласился я с генерал-губернатором, вспоминая, что именно Фуллон дал добро Гапону на проведение манифестации, что и привело к «Кровавому воскресенью». - Дядя Лео, а почему бы тогда не предложить возглавить министерство графу Витте? Ведь у вас с ним были неплохие отношения в бытность им премьер-министром империи.

- Хм. А ведь я даже и не подумал про Сергея Юльевича. Видел его недавно. Жаловался, что все его забыли. Так что, очень даже интересный вариант. Надо будет его обдумать. Да! Чуть не забыл. Его императорское величество просило передать тебе огромную благодарность за присланную машинерию. Императору особо понравился трактор.

- Трактор? - искренне удивился я.

- Именно. Я сам поначалу удивился. Но затем поспрашивал у знакомцев из министерства двора и те подтвердили, что именно ваш «Бычок» пришёлся царю по душе. К трактору цепляют крытую повозку с сидениями и наш монарх катает всю свою семью по территории парка Александровского дворца. Кстати, министерство двора собирается прикупить у вас ещё с десяток тракторов.

- Чудны дела Его. Я-то думал, что нашему монарху мотоцикл понравится или новый легковой автомобиль, но уж точно не трактор.

- Мало того, его величеством принято решение, присвоить вашей компании почётное звание «Поставщик Двора Его Императорского Величества». На Казанской выставке император должен будет вручить грамоту об этом твоему деду. Я уже отписал Кауко.

- Ну ничего себе!

- Вот-вот. А тебя наш император, лично, внес в списки на получение полной Пушкинской премии. Так что тебе в этом году придётся ещё раз приехать Петербург, в октябре.

- Пушкинскую премию? Мне? За что?

- Как будто не за что? Насколько я в курсе, за твоих Мумми-Троллей. Кстати, только сейчас вспомнил! Поздравляю тебя, Матти! С начала этого года, зарегистрировано уже трое новорождённых, которым родители дали имя Мумми. Два мальчика и одна девочка. Так что ты стал ещё и основоположником нового имени. Гордись!

- Гордюсь, тьфу, горжусь, дядя Лео.

- Ты только не забудь, что должен будешь приехать в октябре при полном параде, со всеми своими наградами.

- Леопольд Генрихович, я же, наверное, буду учиться в университете. Кто же меня отпустит? - наконец вспомнил я о своих планах.

- Ректор. Кто же ещё? Вот с ним и приедешь. Я отпишу об этом Ивару Хейкелю. Сейчас запишу себе, чтобы не забыть.

- Так, а сейчас поговорим о твоих обязанностях на предстоящие две недели.

- Вы и этим самолично занимаетесь? - в очередной раз удивился я

- Только в отношении тебя, - подмигнул мне Мехелин. - Викстрём поработает на выставке, а ты с завтрашнего числа поступаешь в распоряжение Германа Германовича Лерхе. Это чиновник особых поручений Собственной Его императорского величества канцелярии по делам учреждений императрицы Марии. Он будет сопровождать тебя по сиротским приютам, где тебе следует выступить и передать в дар этим учреждениям свои книги на русском. Как меня заверили, нужное количество книг Ээро Эркко уже прислал сюда.

- Хорошо. Как скажете, Леопольд Генрихович.

- Ну вот и отлично, Матти. Был рад тебя видеть. Всего тебе хорошего. А сейчас извини, дела, - попрощался со мной генерал-губернатор.

…..

Поездки по сиротским приютам Санкт-Петербурга меня утомили. Как физически, так и эмоционально. Особенно мне не понравились военизированные приюты. И больше всего — самый первый.

В Гатчинском сиротском институте императора Николая I для встречи со мной собрали четыре младших класса. Начальник института генерал-майор Гейштор лично контролировал поведение своих подопечных. Бедные дети просидели оловянными солдатиками целый час, боясь шелохнуться. Я даже и не понял, слышали они мою речь или нет. Ну и ладно. Главное, что я оставил книги для их библиотеки, и они сами смогут ознакомиться с их содержимым.

Слава Богу, что подобные сцены были не во всех восемнадцати сиротских приютах, куда меня привозил Герман Лерхе. В фабричных и заводских приютах детишки с удовольствием слушали мои выступления и задавали вопросы. Как выяснилось, часть из них даже читала мои сказки.

Но наибольшее удовольствие мне принесла встреча с читателями, организованная в лютеранской народной школе на Большой Конюшенной улице. Я, конечно, догадывался, что у меня много почитателей. Но о том, сколько их в Петербурге, даже не задумывался. В большой гимнастический зал школы набилось несколько сотен взрослых и детей, и пришлось даже открывать окна, чтобы было чем дышать. По итогу, моё часовое выступление переросло в трёхчасовое. В течение которых я подписал громадное количество своих книг и ответил на множество вопросов.

А по истечении двух недель нашей,