Тропинкой человека - Евгений Щукин

— Типа того. Да!

— И сколько я должен тебе платить?

Тьфу, балда!

— Ничего! Перестанешь травить людей — и мы в расчете!

— Хорошо… — он нерешительно уставился на зажатые в моей руке купюры.

Я протянул их снова. Он взял. Бог его знает, чего подумал при этом. Ну, погодим судить о людях плохо. В смысле, все имеют право на еще один шанс.

— Мы договорились? — я взыскующе ловил его взгляд. Смотрел строго, требовательно, как имеющий на то право. Хотя… кто может сказать, где заканчиваются наши права и властвует совесть другого?

— Договорились.

Глупо, конечно, но обошлось без заглядывания в его мысли. Всегда хочется сохранить хотя бы соломинку надежды.

Я развернулся и вышел.

Вот так неожиданно бойскауты и совершают хорошие поступки! Может, наставлю человека на путь правильный. Как говорится, сделать зло никогда не поздно. Но поздно бывает его исправить. Кем говорится? Ха, никем! Это я придумал! И еще успел исправить. Что интересно, сначала деньги хотел забрать. Тоже, умник великий! Приперся вершить суд без суда и следствия. Инквизитор хренов! Вот уж действительно: сила есть — ума не на…

Я рефлекторно шагнул в тень, пристально наблюдая за легко шагающим незнакомцем. Кого-то здорово напомнила эта походка. Кого-то очень нехорошего. Я бы сказал, неприятного.

Конечно, он почувствовал мой взгляд. Чуть сбившись с шага, повернул голову, встретился со мной глазами. Ё!!

Испуганный, я попытался отступить, но лишь уперся спиной в здание рядом. И почему я не вышел из подъезда на пять минут позже?!

Прятаться от такого существа не было смысла: наверняка он видит в темноте гораздо лучше меня. Изобразив гримасу, которая должна была напоминать улыбку, я пошел вперед.

Фаргел рассматривал меня спокойно, с явным любопытством:

— Кто ты?

— В-вампир, ты же сам видишь, — остроумно заявил я. Подумал и добавил. — Приветствую тебя, Сильнейший.

Судя по довольной ухмылке, лесть ему понравилась. Не каждый день, поди, Сильнейшим кличут.

— Я тебя раньше не видел. Откуда ты?

Чего пристал? Живу я тут!

— Я здешний. Из этого города.

— Из Омска? — недоверчивые глаза оглядели меня сверху донизу. — Последний раз я был в этом городе лет сто назад. Тебя здесь не было.

— Я новичок, Сильнейший.

— Верю. Но для новичка ты очень силен.

— Мой родитель отдал мне много крови, — совершенно честно признался я. — Это она сделала меня таким.

— Вот как? — Фаргел благожелательно смотрел на меня. — И кто же твой учитель?

— Николай Иваныч. Он попросил, чтобы я так к нему обращался.

— Как? — Вампир выглядел озадаченным.

— Николай Иванович, — повторил я и по-детски захлопал ресницами.

— А как его фамилия?

Фаргел больше не улыбался. Я тоже перестал — на всякий случай.

— Не знаю, он хотел, чтобы я называл его по имени-отчеству.

— Опиши его мне.

Сказано — сделано. Я прилежно набросал словесный портрет своего «учителя», даже твидовый пиджак не забыл.

— Борис! — обрадовано воскликнул Фаргел. — Так он здесь?!

Я пожал плечами:

— Не знаю. Два месяца назад был здесь.

— Ладно, найду. А тебя как зовут?

— К… Костя, Сильнейший.

Фаргел поморщился:

— Заканчивай подхалимничать. Или Борис рассказал тебе про Бессмертных?

— Конечно, — с готовностью откликнулся я. — Все вампиры бессмертны.

— Не все. Новички вроде тебя не могут без еды, постоянно ищут жертву. Но есть те, кто настолько стар, что может голодать долго, очень долго. Это и есть Бессмертные. Старейшие.

Я знал о них. Знал уже давно, но выбросил это знание из головы. Зря. В дальнейшем буду доверять снам. Фаргел истолковал мое молчание по-своему:

— Меня приняли в это сообщество семьсот лет назад. Тогда мне было всего полторы тысячи лет — слишком молод для вершителя судеб мира — но меня приняли.

— Ты, наверное, совершил какой-то великий поступок, — подозревая ответ, спросил я.

— Да, — он вдруг добродушно улыбнулся. — Убил отступника — вампира, который перешел на сторону людей, истребляя нас.

— Отступника? — я потупился, чтобы он не заметил моего бегающего взгляда. — Фельве?

— Да. Откуда ты знаешь?

— Учитель рассказывал. Тебя зовут Фаргел?

— Я вижу, Борис рассказал тебе очень много.

Старейший открыто веселился. Меня от этого веселья била дрожь. Непредсказуемый тип. От таких нужно держаться подальше.

— Да, наверное. Но как же ты победил Фельве? Он был так силен…

Фаргел не стал спорить:

— Очень силен. Друд всегда очень силен. Я перехитрил его: заставил израсходовать энергию на новичков, потом — напал сам.

Я медленно кивнул, соглашаясь с мудростью такого решения.

— Ты настоящий гений, Сильнейший.

— Перестань, — отмахнулся тот. — Я ж сказал тебе: хватит подхалимничать. Хочешь спросить что-то еще?

— Н-нет. Мне пора. Ты отпустишь меня, Сильнейший?

— Увидимся, юноша. Счастливой охоты.

Глава 30

Я помню чудное мгновенье: передо мной явилась ты…

Ничего подобного: МЫ ПРОПАЛИ!

Приблизительной к этой фразе сводилась моя речь внутри здания засекреченного НИИ. Я всегда так развлекаюсь.

Слушатели внимали с разными физиономиями: на чьих-то лицах виднелись отблески зароненных мной страхов; Сергей Викторович стоял неподвижно, заложив большие пальцы рук за пояс. Каменное лицо руководителя института ничего не выражало. Димка — если судить по его мордашке — чихал… ой, простите, даже плевал на каких-то там сра… загадочных вампиров. Вроде как даже удивляется: чего столько шума из-за какого-то там Фаргела? Оказавшийся здесь же отец Василий молитвенно шевелил губами, во взгляде — сосредоточенность и уверенность в себе.

И чего я тут разоряюсь?

— Давай проясним отдельные моменты, — сказал Дроботецкий, когда я выдохся. — Ты сказал, что видел этого Фаргела во сне.

— Да.

— Угу. И в этих снах ты тоже был вампиром, только тебя звали иначе. Фельгер?

— Фельве!

— Ладно, неважно. Допустим, раз это сокровище здесь объявилось; допустим, твои сны — вещие. Можно даже принять как версию, что ты в прошлой жизни был этим самым Фельве. Вот здесь меня интересуют два момента.

Я напрягся:

— Какие?

— Момент первый. Постарайся вспомнить, представить себя на его месте. Вживись в его тело, вспомни мысли… почувствуй его силу…. Готово?

Слишком занятый, чтобы отвечать вслух, я кивнул.

— Скажи, этот Фельве сильнее тебя, Кеши Скиба? И если да, то насколько?

Я молчал. Народ ждал.