Лабиринты памяти - Энн Вулф

— Хорошо.

Млисс сникла. Если они ничего не найдут… Она, как и Рейчел, не верила во всемогущую силу закона. Не верила в то, что в полиции отнесутся к ее рассказу серьезно и предпримут хоть какие-то действия. То она память потеряла, то приходит с какой-то сказочной историей о Секте Весты… Послушают, покивают головой, потом покрутят пальцем у виска. Вот и все, что ее ожидает. Но другого выхода у нее не будет. Господи, неужели она не сможет спасти Грэйс?

Они вышли из арки и двинулись вперед, к концу Лейвер-стрит. Млисс тщательно разглядывала каждый дом, каждый магазинчик, каждую… Интересно. Она остановилась у небольшой стеклянной витрины, завешенной фиолетовыми шторками. Фиолетовое отчаяние, фиолетовое платье Рейчел — фиолетовые шторки. Да, она, конечно, фантазерка. Но, может, есть в этом совпадении какой-то смысл. Ведь на двери помещения нет даже вывески, ничего не написано. Даже банального слова «ремонт», если таковой там, конечно, идет.

— Трэвор, — она неуверенно приблизилась к витрине. — Я не могу сказать ничего конкретного, я не верю в мистику и в чудеса. Но мне почему-то кажется, что Грэйс там.

— Ты можешь объяснить?

— Попробую. Ты видишь здесь хоть какую-нибудь вывеску? Представь себе, что ты прохожий, и тебе интересно знать, что здесь делается, чем торгуют? На обычных магазинах пишут: «Книжный магазин» или, например, «Косметика». Если это бар, то так и пишут «Бар». Здесь нет никаких надписей. Понимаешь, никаких.

— Может, он еще не открылся? Ты видела его, когда мы были здесь в прошлый раз?

— Не исключено. Но могу сказать тебе точно, что фиолетовых штор не было.

— Тебе что, нравится этот цвет?

— Нет, он связан у меня с определенными ассоциациями, именно поэтому я бы его запомнила.

— Ладно, попробуем положиться на твою интуицию.

Трэвор подошел к двери непонятного магазинчика и подергал ручку. Дверь была заперта, чего и следовало ожидать. Млисс, Млисс, ну нельзя же искать смысл в таких незначительных деталях. Он повернулся к взволнованной девушке.

— Закрыто.

— Нам нужно попасть туда во что бы то ни стало! — Ее решительный настрой привел Трэвора в замешательство.

— Ты что, хочешь, чтобы я средь бела дня вламывался в частную собственность, только на основании того, что там висят фиолетовые шторы?!

— А чего ты, собственно ожидал, что сектанты напишут на двери огромными буквами слово «Амата», так чтобы всем было видно? — вспылила Млисс.

— Ладно, Млисс, я надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Точнее, что я делаю.

Трэвор ударил по двери и, к его огромному удивлению, она поддалась с первого толчка, заставив его с размаху влететь в помещение. Не рассчитал, подумал он, отряхиваясь от деревянных стружек, посыпавшихся на него с выломанной двери.

Млисс зашла следом и огляделась. Ничего примечательного не было. Вокруг — обычный беспорядок ремонтируемого помещения. Сорванные обои, местами отвалившаяся штукатурка, перевернутые, закутанные в целлофан стулья и столы, валяющиеся на полу книжные полки.

— Довольна? — Трэвор бросил на нее сердитый взгляд. — Я был уверен, что ничего мы здесь…

Внезапно он запнулся. Его внимание привлекла еще одна дверь, которую не так-то просто было заметить среди царящего здесь беспорядка. Дверь была совсем небольшой, спрятанной за пирамидой стульев и так же аккуратно завешенной целлофаном. Трэвору просто повезло: если бы он стоял в другом месте, то ни за что бы ее не заметил. Кому и зачем понадобилось прятать дверь?

— Смотри. — Он подошел к стульям, отодвинул их в сторону, снял пленку и обнажил перед Млисс загадочную дверь.

— Вот это да! — Млисс даже присвистнула от удивления. — Ты гений, Трэвор. Только не разгоняйся так, как в прошлый раз, — мы ведь незнаем, что за ней находится.

С этой дверью Трэвору пришлось повозиться чуть дольше. С каждой минутой тревога Млисс усиливалась. Что, если она ошиблась, и это помещение — самый обычный магазинчик? Что, если они не найдут здесь Грэйс? Что, если тот, кто является хозяином всего этого хаоса, придет раньше, чем они успеют что-нибудь узнать? Волнение холодило кожу, замораживало дыхание. Ожидание становилось все более мучительным.

— Долго еще?

— Млисс, ты хочешь от меня слишком многого, я же не профессиональный взломщик. Хотя с тобой станешь кем угодно. От детектива до медвежатника. Готово.

Перед ними обнажился маленький узкий коридорчик, в конце которого маячил тусклый свет. Млисс посмотрела на Трэвора и прочитала в его глазах те же страхи, которые терзали ее. Однако Трэвор не собирался сдаваться.

— Будет лучше, если ты останешься здесь, Млисс, а я пойду на разведку один. Мало ли что может случиться.

— Черта с два, Трэвор Лоу. Я тебя одного не отпущу. Мы пойдем вместе.

— Ладно уж, — сдался Трэвор. — Надеюсь, мы не ошиблись дверью.

Он сжал дрожащую руку. Млисс и они двинулись вперед. Они крадучись шли по коридорчику, прислушиваясь к темноте, но слыша лишь тяжелое дыхание и бьющиеся сердца друг друга.

Тусклое мерцание приближалось. Коридорчик вывел их в крошечную комнату без единого окна. На коврике, в углу комнаты, освещенной старенькой унылой лампой, лежало что-то, укрытое куцым одеялом. Услышав шаги, что-то зашевелилось и подняло голову.

Сердце Млисс сжалось от боли и жалости. На нее смотрели тусклые, полные тоски и отчаяния глаза ее сестры.

— Грэйс!

Млисс кинулась к сестре, обняла ее, прижала ее осунувшееся лицо к своему, влажному от слез, лицу.

— Грэйс, Господи, что они делали с тобой здесь?

— Млисс, — слабо простонала сестра. — Я думала, мы никогда больше не увидимся. Эти сволочи накачивали меня всякой дрянью, когда я приходила в себя. Им нужен был номер банковского счета, на который я положила деньги. Но я не могла сказать — они бы сразу разделались со мной, как только получат желаемое.

— Пора выбираться отсюда. Пока нас здесь не застукали. У меня дурные предчувствия. — Трэвор посмотрел на сестер. Безумно похожи: огромные зеленые глаза, четкий изящный профиль, чувственный рот. Только Грэйс страшно бледная и совсем уж худая. Не удивительно: сколько времени ее здесь продержали.

— А вот выбраться, боюсь, у вас не получится, дорогие мои, — раздался голос за спиной Трэвора.

В комнатку, взяв Трэвора на прицел пистолета, вошел хорошо знакомый Млисс Стэнли Ларсон. За ним, злобно сверкая круглыми глазками, стоял какой-то неизвестный тип.

— Ну что, девочки, поздоровались? Теперь можете попрощаться, — ухмыльнулся Стэнли. — Потому что ни одна из вас в живых не останется. А с тобой, — обратился он к Трэвору, — я разделаюсь с великим удовольствием. Ты постоянно стоишь у меня на пути. И зачем тебе понадобилось лезть в это дело? Не впутался — был бы жив и здоров. А теперь — пеняй на себя. Я хотел прикончить ее еще в Италии. Да, моя живучая девочка, да. Тем парнем в черных очках, преследующим тебя на автостраде, был именно я. Но я ошибся: думал, что удара по голове и каменистого обрыва тебе будет достаточно, а ты лишь потеряла память. Я чуть было не лишился работы Исполнителя, за которую, поверь мне, неплохо платят. А все из-за тебя.