Лабиринты памяти - Энн Вулф

На эти вопросы Млисс никогда не находила разумного ответа. Ей казалось, что от подобного взгляда на жизнь человек избавиться не может. Это тот крест, который придется тащить на себе всю жизнь, по всем дорогам, которые без него казались бы прекрасными тропинками в благоуханном лесу, а с ним видятся огромными, бесконечными пыльными автострадами.

Млисс оглянулась — много ли она прошла? Да, прилично. Еще полчаса — и она будет практически на месте. Вдалеке маячила фигура — Млисс не одинока в своей прогулке, кто-то, идущий позади, тоже решил пройтись пешком. Наверное, ловит машину. Только зачем? В городе можно было бы без проблем взять такси.

Млисс продолжала идти вперед, задыхаясь от чувства растущей необъяснимой тревоги. Девушка оглянулась еще раз — нет, машину этот кто-то все еще не поймал. Не так уж часто здесь проезжают машины. Тревога щемила внутри, вгрызаясь в душу, и без того изглоданную переживаниями. Мания преследования — вот как это называется. Пора взять себя в руки — впереди еще адский перелет.

Млисс ускорила шаг и краем глаза обернулась на Кого-то, шагающего за ней вдоль дороги. Кто-то тоже прибавил скорость. Так. Он идет за ней. Он идет по ее душу. Он даже не следит за ней — он уже ее выследил. Млисс пошла еще быстрее, пока не решаясь перейти на бег, чтобы не вызвать у Кого-то ответную реакцию. В беге она не сильна — он догонит ее очень быстро и расправится с ней. Расправится… от этой мысли Млисс передернуло. Кто-то тоже прибавил шаг, явно не собираясь отставать. Слово «Исполнитель» закрутилось в голове Млисс адской каруселью. Исполнитель, Исполнитель… Почему бы Кому-то не оказаться именно тем зловещим палачом, о котором говорила Рейчел?

Нет уж. Млисс рано умирать. Ей двадцать пять лет, и она безумно хочет жить. И не менее безумно хочет видеть живой и здоровой свою сестру. Поэтому сейчас она напряжет свои крошечные, съежившиеся от страха мозги, и придумает выход из создавшейся ситуации. Млисс огляделась. Звать на помощь — бесполезно, вокруг ни одной живой души. Едва ли кто-то ее услышит. Разве что спрятаться. Но где?

Впереди виднелся овраг, заросший кустами. За ним — небольшой, куцый лесок. Глупое, отчаянное решение, но других у нее нет. Она спокойно дойдет до оврага, сбежит с него, а затем попробует укрыться в лесу. Безумно глупо! Но так она может выиграть время, которого, скорее всего, у нее осталось немного.

Она снова покосилась назад — Кто-то приближался. Темные очки, белая шевелюра. Ноги, ускоряющие шаг. У нее нет времени на раздумья — надо бежать сейчас. Млисс собралась силами и припустила к оврагу — будь что будет, но она сделает все от нее зависящее для того, чтобы остаться в живых.

Сердце ее превратилось в огромный стучащий барабан, готовый вот-вот разорвать маленькую грудь. Все мысли, все чувства слились в одно — я хочу жить. Она бежала, спотыкаясь о камни, ноги рассекала жесткая и острая трава, но она продолжала бежать, не оглядываясь назад.

Потому что знала: секунда промедления, и она распрощается с самым ценным, самым дорогим, что у нее есть — жизнью.

Кусты возле обрыва спасительными клочками маячили почти на расстоянии вытянутой руки. Еще чуть-чуть и… от внезапного удара, словно разбившего голову на тысячу осколков, Млисс рухнула с края обрыва, за которым так надеялась спастись.

12

Ни порывы промозглого ветра, ни мелкие, холодные капли дождя не заставили Млисс остаться в доме, где на ее жизнь покушался Стэнли Ларсон. Трэвор предложил ей провести эту ночь в гостинице, и Млисс с радостью согласилась.

В голове Млисс была полная каша. Теперь она вспомнила все, однако нельзя сказать, чтобы ей стало легче. Млисс пришлось пережить заново и свои страхи, и отчаяние, и пустоту, окружавшую ее. Только сейчас она полностью осознала, насколько была одинока до появления в ее жизни Трэвора. Млисс с нежностью посмотрела на своего сероглазого спасителя. Как она была благодарна ему за все, что он сделал! Как она хотела обнять его, прижаться к его теплому, взволнованному телу, согреть поцелуем его ласковые губы, влажные от моросящего дождя! Млисс поняла, что с ней случилось настоящее чудо, самое чудесное из всех чудес на свете — она полюбила. Даже в самых смелых мечтах Млисс не представляла себе это чувство таким ярким, волнующим, сильным. Вот она — та солнечная акварель, которая раскрасит ее серо-черный мирок, заставит его пестреть самыми немыслимыми и восхитительными цветами. Вот она — любовь. Мелисса улыбнулась своим мыслям — сейчас в ее жизни сплошная неопределенность, а она умудряется предаваться мечтам. Значит, не все так плохо.

— Улыбаешься? — Трэвор ласково потрепал ее по плечу. Слава Богу, он так боялся, что шок от последних событий окончательно сломит Млисс. Но не так-то легко ее сломать!

— Да. Глупо, правда? Все идет кувырком, жизнь переворачивается с ног на голову, а я улыбаюсь. Ты, наверное, опять скажешь, что у меня женская логика?

— Зависит только от того, чему ты улыбаешься. Какие мысли бродят в твоей хорошенькой головке, Млисс?

Млисс покраснела. Что она может ответить? Если она перескажет Трэвору свои мысли, то он сочтет ее полной дурой.

— Просто мне опять пришло в голову, что я ужасно нелепа. Со мной происходят какие-то совершенно безумные вещи. Знаешь, бывают люди, у которых всегда все не так. Я, кажется, отношусь к этой категории.

— Тебя это уже не расстраивает? Вчера вечером эта мысль привела тебя в отчаяние. Вот уж действительно — женская логика. Вчера она грустит, сегодня смеется. Ты страшно непоследовательный человек, Млисс.

— Объясни мне, Трэвор, почему непоследовательность считается исключительно женским качеством? — спросила раздраженная Млисс. — Полно ведь непоследовательных мужчин. Таких, например, как ты.

— Я? Да ничего подобного!

— А твое нелепое поведение после нашей прогулки? Это как называется?

— М-м-м… — Трэвору действительно нечего было сказать. Млисс права — непоследовательность чистой воды. — Ну, скажем, у мужчин это качество встречается реже, чем у женщин.

— Очнись, Трэвор. Это зависит от человека, а не от пола. Я удивляюсь тебе — интересный, умный человек, а высказываешь такое шаблонное мнение. Не ожидала.

— Если бы я часто общался с женщинами, — начал оправдываться смущенный Трэвор. — Атак, что с меня взять? Бирюк бирюком. Ладно, уговорила. Можешь считать, что я ничего о твоей логике не сказал.

Они почти пришли — впереди уже мигала розовыми огнями вывеска «Ричмонде Дрим». Млисс трясло от холода, а на Трэвора вообще невозможно было смотреть без содрогания. Сколько раз он бегал туда-сюда под дождем и ветром! Сейчас бы чего-нибудь горяченького! Кофе. Или виски. Лучше, пожалуй, виски. Да и Млисс совсем неплохо было бы выпить — расслабиться и согреться.