Долг чести (СИ) - Романова Злата

— Поняла, — ответила она мрачно.

Ее это совершенно не устраивало, но Бьянка не была идиоткой и понимала, что это ради ее же безопасности.

— Я могу принимать гостей? Тетю или Джину. Раз я не могу выходить, то хотелось бы начать заниматься хотя бы дома.

— Можешь, — кивнул Викензо.

Он положил на тарелку немного яиц с овощами, которые она обычно предпочитала на завтрак, и вручил ей вилку.

— Ешь и не беспокойся ни о чем. Это не продлится долго.

Угроза в его голосе заставила ее поежиться, но она не стала думать о том, что Викензо собирается убить Терехова. Бьянка принялась есть, сидя на его коленях и чувствуя спиной мерное биение его сердца, пока он продолжал пить вторую чашку черного кофе, поглаживая ее бедра и слушая, как Тео спорит с Виви о необходимости прекратить занятия балетом на время ее домашнего ареста. Ей совсем не нравилось то, что происходит, но она ничего не могла поделать. Только ждать. Именно поэтому, Бьянка когда-то так мечтала вырваться на свободу, живя подальше от Фамильи и всего, что с ней связано. Жизнь в качестве жены Дона предполагала ограничения, к которым она не была готова, но девушка уже ничего не могла изменить. Только смириться и попытаться найти что-то хорошее. К счастью, со временем, делать это становилось все легче и легче.

Глава 34

Виктор Терехов снова все портил, причем в один из лучших дней в его жизни! Викензо был тверд в своем намерении убить этого ублюдка. Если не удастся его остановить.

— Ты слишком остро реагируешь, — скучающе сказал Тео, последний час сидящий вместе с ним в кабинете и со стороны наблюдающий за его деятельностью.

— Заткнись, Тео! Ты выбрал неудачное время.

— В таком случае, я пойду, — подняв руки, сказал брат с усмешкой.

Викензо не стал его останавливать. На самом деле, Тео был еще одной проблемой, из-за которой он потерял сон. Брат что-то затевал, предпринимал значительные шаги относительно Фамильи за его спиной, но Викензо никак не мог найти доказательства своих подозрений.

После ухода Тео, он, наконец, успокоился достаточно для того, чтобы быть хладнокровным при разговоре с Тереховым. Викензо решил переговорить с ним лично, в клубе, принадлежащим русским еще с середины прошлого века и считающимся нейтральной территорией, на которой было запрещено нападать друг на друга кому бы то ни было. Викензо знал, что их с Виктором отцы часто решали свои дела подобным образом, но сам он с Тереховым не сотрудничал до недавнего примирения, которое продержалось даже меньше, чем он рассчитывал.

В клубе «Бурлеск» он бывал лишь пару раз, но знал, что Терехов взял за правило проводить там по меньшей мере два вечера в неделю. Словно король, которым он являлся лишь в своих фантазиях, Виктор давал людям возможность попасть к нему на аудиенцию от девяти до десяти часов вечера. Викензо решил наведаться к восьми. Не хотел тратить свой вечер на него, когда мог провести его вместе с Бьянкой.

Клуб представлял собой странную помесь стриптиза и борделя. Каждый вечер проходило великолепное танцевальное шоу, после которого все девочки танцевали соло. Во время танца проходили анонимные ставки и танцовшицу забирал тот, кто поставил больше всех. В отличие от других заведений, девочки обслуживали только одного клиента за ночь. «Бурлеск» стал модным местечком еще при жизни отца Виктора и было просто смехотворно, что мужчины — сильные мира сего, боролись за каких-то шлюх, выбрасывая огромные деньги, словно за какие-нибудь часы ограниченной серии.

Викензо никогда не понимал этого. Для него секс был всего лишь приятным способом сбросить напряжение и он предпочитал делать это с какой-нибудь постоянной любовницей, которая будет осведомлена о его предпочтениях и будет держать язык за зубами. Викензо никогда не потакал потребностям своего тела, будь то даже еда или сон.

До Бьянки.

Она пробудила в нем хищную животную сторону, которую невозможно было утихомирить. Он хотел ее — днем и ночью, и никакие доводы разума не были способны обуздать его разбушевавшиеся эмоции и их воздействие на тело. Викензо отдал бы за нее все свое состояние, не раздумывая. Теперь он понимал такую одержимость женщиной. Она просто должна была быть его и ничьей больше. Он хотел, чтобы не только ее тело, но также ее мысли и чувства принадлежали ему одному. Так что неудивительно, что он не впечатлился знойными красотками на сцене, которую видел в двустороннем зеркале, пока ждал, когда Терехов соизволит принести свою задницу из задних комнат в свой кабинет, куда Викензо сопроводила охрана клуба.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Рад тебя видеть, старый друг, — заявил хозяин этого притона, наконец, появляясь и сразу же направляясь к бару в углу комнаты.

Викензо остался сидеть в кресле, покуривая одну из своих сигар. Он редко делал это в последнее время из-за Бьянки, но ему требовалось расслабиться, чтобы не вбить голову Терехова в стол за то, что тот посмел приблизиться к его дому.

— Хотя, ты мог бы просто позвонить, — ухмыльнулся Виктор, наливая себе текилу. — Будешь?

— Предпочитаю свою сигару, — заметил он, откидываясь на спинку кресла. — И разговор наедине.

Терехов взмахнул рукой и девица, вошедшая вслед за ним в одних чулках на голое тело, ушла.

— Понимаю. Если бы меня ждала дома такая горячая штучка, как Бьянка Марино, я бы тоже не стал размениваться на шлюх. Особенно в твоем возрасте.

Викензо не купился на эту провокацию.

— Ближе к делу. У меня есть еще планы на эту ночь.

Терехов прихватил с собой бутылку той гадости, которую пил, и сел за стол.

— Давай начистоту, Гвидиче, — хищно улыбнулся он. — Кто-то стравливает нас. Мне сложно поверить в то, что ты этого еще не понял, но судя по всему, так и есть.

— Ты так хорошо меня знаешь? — усмехнулся Викензо. — Перестань вести себя, как влюбленная фанатка, Виктор, и не мешай моему расследованию. Принимая меня за наивного идиота, ты только все портишь. Нам не нужно общаться.

Их взгляды встретились, перекрещиваясь в немом разговоре, а потом, Виктор резко опрокинул стопку и ухмыльнулся.

— Твой брат? — приподняв бровь, спросил он.

— Твой брат? — задал ответный вопрос Викензо.

Это сломало броню самоуверенного мальчишки.

— Не смей, Гвидиче! — прорычал он. — Абрахам верен мне, как пес.

— Его отец был верен, как пес, — спокойно возразил Викензо. — Абрахам давно забыл свое место и не будь ты так эмоционален, сам бы это признал, потому что я не верю, что ты настолько тупой.

— Ты пришел оскорблять меня? — снова надевая маску спокойствия, спросил Виктор.

Жилка на его виске бешено пульсировала, выдавая злость. Викензо наклонился к нему, сокращая расстояние между их лицами и врываясь в его личное пространство.

— Я пришел сказать, что если еще раз, кто-то из твоих людей посмеет приблизиться к моему дому, то ты — труп, — прошептал он, прежде чем отстраниться. — Не мешайся под ногами, Виктор, и я устраню все наши проблемы. Тебе это нужно не меньше, чем мне.

— Мне не нужно, чтобы ты решал мои проблемы, — ощетинился наглый щенок.

— А это не тебе решать, — улыбнулся Викензо. — На данный момент ты — часть моего бизнеса, а я не привык перекладывать ответственность за свои дела и за своих людей на кого-то еще. Если выяснится, что за убийствами стоял все же ты или твой зарвавшийся кузен…

— То мы оба трупы, — прервал его Терехов. — Да, я уже понял. Ты недооцениваешь меня, но позволь развеять твое заблуждение — я не твой инфантильный брат, гоняющийся за юбками и отсиживающийся в роли помощника, потому что кишка тонка взять на себя ответственность за людей. Не нужно представлять себе мальчика, которого ты пытал по указке отца, размазывая по лицу слезы, недостойные мужчины, а потом тайком носил ему еду. Правда в том, что я знаю тебя. Да, я эмоционален, но мои эмоции касаются только меня и Абрахама. Убьешь его — я буду горевать, но оправлюсь. Ты же можешь сколько угодно притворяться холодной рыбой без чувств, но, правда в том, что сломать тебя легче, чем бороться с тобой. Потеряешь семью — и что останется? Ничего. Не нужно пытаться меня запугивать, Энзо. Мой дом, в отличие от твоего — пуст. В нем нет дорогих мне женщин и никогда не будет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})