Шантажировать посредством дона мафии (ЛП) - Кресент Сэм

Перевод: Киара Форест.

Редактура: Киара Форест.

Вычитка: Киара Форест.

Глава 1.

Эйвери Финч никогда не была так напугана, как в ту пятницу вечером, читая записку, оставленную ей отцом. Неделю назад его положили в больницу со сломанными ногами, несколькими сломанными пальцами и множеством синяков. Ему повезло, что он остался жив, но он все еще улыбался и просил ее не волноваться. На прошлой неделе она не была в магазине и нашла отца только на следующий день. Он слишком долго находился без медицинской помощи, и врачам пришлось заново ломать кости, чтобы восстановить их. Это было плохо.

Теперь, подсчитывая недельный заработок, она испугалась. Ее отец признался ей, что взял деньги в долг у Джино Маццы. Одного имени было достаточно, чтобы напугать кого угодно.

Она держалась подальше от городских мафиози, но, поскольку Джино владел каждым бизнесом, было невозможно не знать, кто он такой и чем занимается. Сегодня вечером она надеялась получить те двадцать тысяч долларов, которые он ожидал, но вместо этого у нее было только пять. Это не то, о чем следует беспокоиться двадцатичетырехлетней девушке, по крайней мере сейчас в ее жизни. До сих пор она не осознавала, насколько плохо обстоят дела у ее отца. Через десять минут должен был появиться Джино или один из его приятелей, чтобы забрать долг или погасить его… другими способами.

Она любила свои ноги и нуждалась в них для работы. В течение недели она помогала в детском саду. Большинству родителей приходилось работать по восемьдесят часов в неделю, и она была одной из многих нянь, которые помогали их детям. Это была нелегкая работа, но ей хотелось продолжать заниматься ею, а не беспокоиться о том, что должно было случиться.

Закрыв глаза, она прижала руку к груди.

Несмотря ни на что, ей нужно было что-то сделать.

В дверь магазина позвонили, и, хотя она дрожала, она пошла к ней. Ее отец владел небольшим магазином фруктов и овощей. Насколько она помнит, он занимался этим уже почти двадцать лет, и ему всегда это нравилось. Когда она росла, ее ужины всегда были полны свежих продуктов.

После смерти ее матери, похоже, исчезла и его жажда ведения успешного бизнеса, поэтому она открыла дверь крупному мускулистому мужчине. Без сомнения, это был Джино Мацца.

— Я ищу мистера Финча, — сказал он холодным, уверенным и спокойным голосом. Она была совсем не такой.

— Он все еще в больнице.

— Вы, должно быть, его дочь.

Всякая надежда на его уход исчезла. Она кивнула головой и отступила назад, чтобы дать ему место для входа.

С учащенным сердцем она вернулась к стойке, быстро зайдя за нее, чтобы между ними было некоторое расстояние. Джино вошел в магазин с четырьмя крупными мужчинами. Ни один из них не был таким большим, как он, и она не понимала, зачем они ему нужны. Он был ответственным. Она не собиралась ничего пробовать.

Не бежать. Никаких криков. Она высоко подняла голову и ждала.

— Мой отец сказал мне, что он тебе должен, — она ненавидела то, как дрожала ее рука, когда она протягивала сумку. — Боюсь, я не смогу… не хватает выручки за неделю.

Джино не взял сумку. Вместо этого он снял одну из перчаток и схватил яблоко.

— Значит, твой отец даже не удосужился приехать ко мне самому?

— Я же тебе говорил, он в больнице, — она даже не хотела думать о счете за лечение.

— Мне все равно. Я видел, как многим мужчинам сломали ноги, и они все еще могли дать мне деньги.

— Я была здесь не для того, чтобы забрать его. Извини, но я не могу дать тебе денег.

— Это не один из твоих долгов, Эйвери.

Она сделала паузу. Откуда он узнал ее имя?

Джино улыбнулся.

Это была не дружелюбная улыбка. Она была наполнена насмешками.

— Ты думаешь, что я не знаю каждого члена семьи людей, которые мне должны денег? Я считаю, что члены семьи, близкие люди могут быть отличным мотиватором.

— Ты хочешь сделать мне больно? — спросила Эйвери. — Ничего хорошего это не принесет. Сделав мне больно, ты не сможешь получить деньги.

— Нет, но я могу причинить твоему отцу еще больше вреда. В человеческом теле много костей, которые можно сломать.

Джино щелкнул пальцами, и она увидела, как один из охранников повернулся, чтобы уйти.

— Нет!

Она быстро носилась вокруг стойки, что было большой ошибкой.

Прежде чем она успела пойти куда-нибудь еще, Джино обвил пальцами ее шею. Она не сомневалась в том, какой вред он может ей причинить. Она была в его власти.

Она сглотнула комок в горле, надеясь, что слезы не потекут.

Она не хотела выглядеть слабой. Просьба о чем-то всегда оставляла горечь во рту.

— Пожалуйста, не бейте его.

Мужчина вышел из магазина, и она закричала.

— Нет! Как ты можешь это сделать? Он старик. Он не может работать с большим количеством сломанных костей. Оставь его.

Он не оказывал никакого давления на ее шею, и она пристально смотрела на него, ожидая, что он причинит ей боль. Никто не мог услышать ее криков. Она была совсем одна.

Мацца и его приспешники могли делать с ней все, что хотели. В конце концов ее тело будет найдено… или нет.

— Оставьте нас, — сказал Джино.

Она держала его за руку, впиваясь ногтями в ткань его куртки. Он был слишком толстым, чтобы она могла нанести какой-либо долгосрочный ущерб.

Дверь за мужчинами закрылась, но они не ушли из магазина. С колотящимся сердцем она снова переключила свое внимание на мужчину, обладающего всей силой.

— Ты интересная женщина, — сказал он.

— Что?

Он сжал ее шею, не настолько, чтобы перекрыть доступ воздуха, но, конечно, достаточно, чтобы заставить ее встревожиться на несколько секунд.

Она ждала, ожидая худшего, но он ослабил хватку.

— Ты первая женщина, которая просит сохранить жизнь мужчине. Я нахожу это интересным.

— Он мой отец.

— Да, но когда мысль о том, что они окажутся на плахе1 или плахе для разбивания костей, им это не нравится, и они предпочли бы, чтобы я не обращал на них никакого внимания. И все же ты не хочешь, чтобы я причинил вред твоему отцу.

— Это не делает меня особенной.

— Ты знаешь, кто я? — спросил он.

— Все знают, кто ты.

— И все же твой рот все еще продолжает работать, вместо того, чтобы оставаться закрытым.

Он еще раз сжал ее шею.

— Пожалуйста, оставь моего отца в покое, — она знала, что сейчас ей грозит опасность. Не было никаких шансов, что она выйдет отсюда живой.

— Ты не в состоянии торговаться со мной.

— Как насчет того, чтобы просто быть хорошим человеком?

Он откинул голову назад и засмеялся.

— Хороший человек? Серьезно? Ты собираешься попытаться убедить меня этим аргументом?

— Я не пытаюсь тебя чем-то завоевать. Я просто пытаюсь защитить своего отца. Ты можешь не понимать, что такое верность или даже любовь. Мой отец значит для меня все, и этот магазин — все, что у него осталось.

— Если этот магазин так много для него значит, почему он занял у меня деньги? — спросил Джино.

— Это было тяжелое время, — она не хотела рассказывать этому человеку обо всех проблемах своей семьи.

— Не достаточно хорошо. Я имею дело со шлюхами, наркоманами и жадными придурками. Мне нужны мои деньги.

Она подумала о том здоровяке, который пошел в больницу. Никто не мог остановить его. Медсестры, вероятно, отвернулись бы.

— Пожалуйста, я сделаю все, что угодно. Не обижай моего отца, — она ненавидела то отчаяние, в котором она звучала. Ее отец всегда говорил ей, чтобы она никогда не позволяла мужчине заставлять ее просить милостыню, и тем не менее, она просила милостыню от его имени. — Мне нечего тебе предложить, мистер Мацца. Мой папа, когда он поправится, он будет много работать. Я гарантирую это.

Джино продолжал смотреть на нее сверху вниз. Она понятия не имела, о чем он думает, и глубоко внутри знала, что никогда не хотела даже взглянуть на то, что происходит у него в голове.