Чаша Грааля. Софиология страдания - Отец Сергий (Булгаков)

Таким образом «прободение» на Кресте неожиданно истолковывается в смысле победного земного царственного служения, одоления врагов, всеобщего признания и любви. Таким образом, если первый текст относится к тому, что в Послании к Евреям истолковывается как первосвященническое служение Христово, в котором Он есть и Жрец Приносящий и Приносимый, то во втором Он же свидетельствуется как Царь Иудейский в Своём царском служении. Первое истолкование является очевидным и как бы само собою разумеющимся, второе же, напротив, неожиданным, указующим на особое та́инственное значение события.

В своем очерке «Св. Грааль» я с разных сторон рассматриваю это излияние крови и воды из пронзённого ребра Спасителя и не могу здесь повторяться. Основной факт, здесь привлекающий, таков, что излившаяся кровь и вода Христовы остаются в мире как бы в отдалении от Его тела, погребённого, воскресшего, вознесённого на Небеса и сидящего одесную Отца. Человеческое естество Христово здесь как бы раздвоилось на небесное и земное.

Как и все события земной жизни Спасителя, и оно имеет пребывающее значение, притом особой, исключительной важности в ряду событий Боговоплощения. Крестная смерть, Воскресение и Вознесение осуществляют удаление Христа из мира, которое, однако, не упраздняет Его связи с ним (се Аз с вами есмь). Эта же связь и после удаления Христа из мира осуществляется в Божественной Евхаристии как «воспоминании», но также и в излиянии крови и воды из ребра Иисусова, как пребывающих в мире, чрез Св. Грааль.

Никоим образом нельзя понимать это излияние только как знак совершившейся смерти Иисуса, хотя воины пришедши ко Иисусу, увидели Его уже умершим (Ин. 19:33). Смерть есть отделение духа, который Он предает в руки Отца (Лк. 23:46; Ин. 19:30), от души и тела, которое не было оставлено духом Христовым и потому и остаётся нетленным (Деян. 2:31; Пс. 16:10). Душа же вообще не умирает в естественной смерти, а лишь замирает, обессиленная для жизни. Но душа и есть кровь, согласно учению Моисея (Быт. 9:4; Лев. 17:14), в ней выражается посредство и связь между духом и телом, энергия жизни. В излившейся в мире крови пребывает человеческое естество жизни Христовой, «вода» же есть первоэлемент, из которого создана вселенная (Быт. 1:16), живая телесность Христова тела.

Одним словом, излияние крови и воды означает, что Господь и в смерти Своей оставляет в мире Свою человечность в том состоянии, которое ей свойственно на земле ранее прославления в Вознесении. Мир не расстаётся с Богочеловеком и после Его удаления из мира силою Его прославления, но сохраняет в себе эту Его человечность. Он сам есть Св. Грааль, в себе имеющий пришедшего Христа.

Это излияние крови и воды из ребра Иисусова, поэтому было бы нечестиво и слепо рассматривать только как момент смерти Христовой. Напротив, оно есть особый таинственный образ сохранения на земле Христова человечества наряду с его прославленностью в Вознесении (как и свидетельствуется Православной Церковью в кондаке Вознесения: «Еже о нас исполнив смотрение, и яже на земли соединив небесным, вознеслся еси во славе, Христе Боже наш, никакоже отлучаяся, но пребывая неотступный, и вопия любящим Тя: Аз есмь с вами и никтоже на вы»).

[Чаша Грааля и Чаша Евхаристии]

Для правильного уразумения чаши Св. Грааля её нужно не отожествить, но отличить от чаши евхаристической. Разница здесь состоит не только в нарочитом предназначении Даров Евхаристических (приимите, ядите, пийте от нея вси), но и в том, что Евхаристические Дары та́инственно принадлежат к прославленной человечности Христовой, между тем как Чаша Св. Грааля принадлежит к Его человечности природной. Кровь евхаристического причащения на Тайной Вечери была уже эта прославленная Кровь, которою – упреждая события прославления, со снятием граней времени – Господь причащал учеников ещё в то время, когда Его собственная кровь ещё пребывала в том же состоянии, в каком излилась из ребра Его при пронзении копием, т. е. до Его прославленности. Иначе можно сказать, что Кровь причащённая была преподана чрез та́инственное преложение вина, в отличие от природной крови человеческого естества, которая была свойственна Самому Христу на Тайной Вечери, позднее же явилась из ребра Его от удара копием.

Эти два образа спасительной крови Христовой соответствуют разным образам Его пребывания в мире после Вознесения. Первый, та́инственно-евхаристи-ческий, как praesentia realis чрез вкушение соединяет верующих со Христом, вселяет их в Него или Его в них силою Духа Святого – это есть духовное единение с Ним, которое осуществляется однако чрез духовно-телесный акт причащения: Христос и Дух Святой в Двоице преложения соединяются нераздельно и неслиянно, подобно как человеческое и Божеское естество во Христе Самом. Praesentia realis, совершившееся преложение, обеспечивает возможность причащения, т. е. евхаристическое пребывание Христа в мире, невидимое и видимое, таинственное и ощутимое, но лишь в причащении и только для него. Но есть ещё и иное присутствие Христа в мире, невидимое, но ощутимое, не тaинственное (сакраментальное), но тайное, недоведомое, слышимое сердцем, зримое лишь очами веры, земное Его присутствие, как продолжающего Своё земное служение по чину Мелхиседекову не только как первосвященника-царя, но царя-первосвященника, в продолжающейся человеческой жизни, в истории. Это соответствует Его пребыванию на земле вне Тайной Вечери.

Нелепо и злочестиво почитать кровь и воду, излившуюся из тела Христова после Его смерти, мёртвою или омертвевшею, ибо и смерть Христова не была окончательной смертью, свойственной всем человекам, но лишь перерывом, или обмороком жизни, поскольку тело Христово, сохранившее и во гробе связь с Божественным Его духом, не знало истления. Таким образом, излияние крови Христовой в мир, который, прияв её, сделался в этом смысле Св. Граалем, означает пребывание в мире жизни Христовой и силы Христовой в этой крови. Если чин Мелхиседека существовал уже в Ветхом Завете, т. е. до пришествия Христа на землю, и существует навеки в небесах, то и после Вознесения на земле продолжается это же служение. Вознесение с удалением из мира означает свершение спасительного дела Христова в его полноте, интеграл истории, но он не снимает его дифференциального ряда, т. е. продолжающейся истории. Надо принять praesentia realis Христа в мире не только таинственное, сакраментальное, но и тайное для мира.

Как Слово, имже вся быша, как Премудрость, Христос имманентен миру, оставаясь, как Бог, трансцендентен ему; пребывая в вечности, Он присутствует и в каждом моменте времени. Его спасительная жизнь на земле, от рождения до вознесения, содержит в себе всю полноту искупления её всей тяжестью Креста и крестного «совершишася», интенсивно, так что в трёхлетии земного служения свились все времена мира, и сияние