Второй Шанс 4 - Аргус

этом только потом, — вздохнул монах, — когда все уже свершилось. Так вот, я продолжаю. После того, как я высказал свои опасения, вечером, на привале, молодой капитан пригласил меня к себе в палатку. Нужно сказать тебе, брат Альфонсо, этот аристократ не отказывал себе ни в чем: золотая и серебряная посуда, изысканное вино, заморские деликатесы — все это было у него на столе.

— Я так думаю, — усмехнулся мой хозяин, — что ваш отряд сам представлял немалую ценность для дикарей, учитывая, что он возил с собой в своем обозе.

— Ты совершенно прав! — согласился Диего. — Так вот, он пригласил меня разделить с ним ужин. За трапезой он стал меня расспрашивать о местных туземцах, их обычаях, а в конце — задал мучивший его вопрос:

— Почему, Святой Отец, Вы считаете, что нас заманивают в ловушку?

— Смотрите сами! На нас не нападают, хотя мы уже разорили немало поселений. Мы идем по давно проложенным тропам, как будто нас специально ведут куда-то. Впереди начинаются горы, а в них легко устроить засаду.

— Мне кажется, что Вы излишне осторожны и преувеличиваете возможности этих первобытных язычников. Что они могут противопоставить нашему оружию и латам, сделанными из лучшей толедской стали? Нашим аркебузам и мушкетам. Свои стрелы и копья с каменными наконечниками? Это просто смешно! Думаю, они просто нас боятся и прячутся по своим норам. Мы всех их найдем и уничтожим! Я больше не смею занимать Ваше мнение, Святой Отец.

Я поклонился и вышел из его шатра. Мне стало ясно, что переубедить этого высокомерного, но недалекого аристократа мне не удастся, — вздохнул монах, и продолжил свой рассказ дальше:

— На следующий день разведчики, двигающиеся впереди основного отряда, принесли в лагерь истощенного и израненного человека, который был без сознания. По одежде, чертам лица и цвету кожи мы все решили, что это европеец. Его передали в мои руки, так как я выполнял в нашей экспедиции не только роль утешителя духовного, но еще и врачевателя ран телесных.

Осмотрев несчастного, я понял, что он сильно обезвожен. Осторожно я стал вливать ему в рот воду, чтобы он не захлебнулся. Постепенно, он начал приходить в себя. Я его оставил и занялся своими делами. Обернувшись, я увидел, что он пристально смотрит на меня.

— Кто ты, сын мой? — обратился я к нему. — Ты испанец? Ты заешь испанский язык? Ты христианин? Как тебя зовут?

— Меня зовут Хорхе Родригес, я дворянин из Гренады. Верую в Господа Бога нашего — Христа, и нашу мать святую — Католическую Церковь, святой отец!

— Прекрасно, сын мой! Ты среди своих единоверцев! Расскажи мне, как ты оказался тут, один, совершенно в отчаянном состоянии?

— А где я, и кто Вы?

— Я смиренный монах ордена иезуитов — отец Диего. Сопровождаю отряд посланный губернатором провинции на усмирение мятежных язычников.

— А я был в отряде благородных идальго, которые искали тайное капище идолов. Нам сказали, что туземцы сделали их из чистого золота!

— И вы поверили в эти сказки? — с укоризной сказал я. — В этой местности нет такого количества золота.

— Это я понял потом. Нас всех обманули господа, которые нас наняли. Они искали не золото, — прохрипел несчастный.

— А что же? Разве благородных аристократов интересует что-то помимо золота и серебра? — спросил я его.

— Есть и более важные вещи!

— Конечно! Это спасение наших душ! — строго произнес я. — Как сказал основатель нашего Ордена — великий Игнатий Лойола — цель оправдывает любые средства, если эта цель — спасение души! Боюсь, скоро это его выражение исказят…'

— Этот Диего оказался отличным провидцем, — оторвался от чтения Сергей Порфирьевич, — так и вышло. Сейчас все знаю только первую часть этой фразы — «Цель оправдывает средства». А вторую часть и не знают! А ведь смысл-то совсем другой!

— Точно, деда! Но ты не отвлекайся, пожалуйста, — попросила заинтригованная рассказом Катя.

— Хорошо, — рассмеялся старый академик, — продолжаю:

'Нет! — ответил мне Хорхе Родригес, — они искали не спасение души, а нечто иное.

— И что же, если это: ни золото, ни серебро, ни спасение души?

— Они искали жизнь вечную! — скривился бедняга.

— Что? Они хотели умереть? И попасть в Рай? — удивился я. — Это можно было бы сделать и более простым способом.

— Нет! Они хотели обрести жизнь вечную на Земле!

— Это богохульство и ересь, — строго сказал я, — святые отцы Церкви учат нас, что Вечная Жизнь возможна только после гибели нашего греховного тела — с его страстями и пороками! Когда душа наша отправляется на небо, в Царствие Божие! А на Земле жизнь вечная — это искушение дьявольское! Вижу те, кто нанял вас, были не тверды в Вере Христовой.

— Зато у них было много денег! — ответил Хорхе решительно.

— Они были еретиками? Поклонялись Сатане? Целовали козла в зад? Творили черные мессы? Приносили честных христиан в жертвы Врагу Рода Человеческого? — стал я допрашивать его.

— Нет! Святой отец, мне кажется они вообще не верили: ни в Бога, ни в дьявола!

— Как же они к этому пришли? Что искали тут? И как ты об этом узнал? — не отставал от него я. — Покайся и расскажи все. Очисти свою душу от скверны сатанинской!

— На одном из привалов я отошел по нужде, — начал он свой рассказ, — и невольно услышал разговор наших нанимателей. Они прибыли в город из Испании. Из разговора я понял, что один из них интересовался древней историей. И в тайнике старого заброшенного испанского монастыря, который находился на территории мавров, и который был отвоеван у них в результате святой Реконкисты, он нашел старое письмо времен римского владычества.

— Ты уверен? — спросил я его. — Как же оно там сохранилось?

— На самом деле, этот дворянин искал там тайники, в которых — как он надеялся — монахи, перед приходом арабов, могли спрятать золотую и серебряную церковную утварь. И нашел такой тайник. Но в нем не было ничего из драгоценных металлов, а только это письмо на латыни, — ответил Хорхе.

— Да, вижу твои наниматели были одержимы бесом наживы, — строго сказал я.

— Еще какой, — подтвердил он, — так вот. Сначала он хотел