Колдовство королевы - Брайан Наслунд

– Пятьсот драконьеров в подземном городе на острове посредине Великой Пустоты? Как такое возможно?

– Керриган с давних пор спасает бедолаг-изгнанников. Человек двадцать выручила сама, а потом объявила награду для любого, кто доставит в Душебродов Утес драконьера с татуировками на щеках. Выплачивала по пятьсот золотых за каждого, даже за тех, кого после беседы не допускали в город. Так все и началось. – Голл указал на Веша. – Вот этот ворчун отыскал меня в Трейндхорне. Мне было велено убить там серебряного чешуйника. А они жуть какие свирепые. Так что долго меня убеждать не пришлось – я наплевал на приказ и был таков.

– А что за беседа? – спросил Бершад.

– Ну, некоторых клеймят татуировками не просто так, а за дело, – объяснил Голл. – Поэтому Керриган и зовет на беседу каждого изгнанника, которого приводят в Душебродов Утес, а потом решает, кого оставить, а кого нет. Рассматривает татуировку на запястье, заглядывает в душу, отсеивает насильников, убийц и других закоренелых преступников. А если сочтет, что ты заслуживаешь доверия, приглашает тебя в город.

– А что делают с теми, кто не заслуживает доверия?

Голл замялся, потом ответил:

– С ними поступают иначе. – Он смущенно кашлянул. – Но обычно Керриган милостива. Говорит, что все дело не в прошлых поступках, а в характере. Вот, например, Кормо. Он был военным лекарем в баларской армии, спьяну отрезал какому-то генералу не ту ногу, и его отправили в изгнание. Ну да, лоханулся, конечно, потому что генерал в итоге лишился обеих ног, но Керриган решила, что это не та причина, по которой человека следует отправлять в брюхо дракона. В общем, Кормо уже четыре года лечит больных в Душебродовом Утесе.

– А почему Керриган питает такую любовь к драконьерам? – спросил Бершад.

Голл улыбнулся:

– Познакомишься с ней – сам поймешь. С ее легкой руки в Душебродовом Утесе драконьеров принимают радушно. А еще город – самый лучший схрон на свете, мы там отсиживаемся между набегами.

– Между набегами? – переспросила Эшлин. – Значит, вы пираты?

– Нет, – поспешно возразил Голл. – Мы корсары.

– А скажи мне, пожалуйста, неужели между пиратами и корсарами есть какая-то разница? – удивилась Эшлин.

– Вот теперь я верю, что ты – королева Альмиры, – с улыбкой заметил Голл. – Говоришь правильно, обращаешься ко всем вежливо. Нам тут очень не хватает хороших манер.

Фельгор расхохотался:

– Листириец не признает хороших манер, даже если они ему причинное место отгрызут.

– Ну ты и невежда, коротышка, – рявкнул Голл. – Листирийцы высоко ценят хорошие манеры, отвагу в бою и изобретательность в постели.

– Надо же, а я всегда считал вас дикарями.

Голл сплюнул:

– Именно этой наглой ложью вы, поганые шестереночники, прикрываете беспричинное убийство нашего народа.

– Поганые шестереночники? И где же твои хорошие манеры?

Голл скрестил руки на груди:

– Хорошие манеры я приберегу для вежливых людей. Балары разрушили мою родину, превратили плодородные долины в выжженные пустоши. Вся моя семья погибла под баларскими клинками.

– Я же их не убивал! – возмущенно заявил Фельгор. – Я в жизни никого не убил.

– Правда, что ли? – удивился Бершад. – Не может быть. С нами столько всего случилось…

– Правда-правда.

Бершад задумался:

– Верно. Но очень странно.

– Давайте вернемся к моему вежливому вопросу, – напомнила Эшлин.

Голл посмотрел на Эшлин. В его взгляде все еще горела злоба. Он сглотнул и, немного успокоившись, сказал:

– Прошу прощения, королева. Напомни мне вопрос, пожалуйста.

– В чем заключается разница между пиратом и корсаром?

– Когда говорят «пират», сразу представляют себе грабежи, разбой, убийства и прочие злодейства. А корсары действуют профессионально. Безусловно, мы опустошим трюм торгового корабля, и если для этого понадобится махать саблями и настучать кому-то по черепушке, то мы так и поступим. Но в общем мы предпочитаем проворачивать дела без кровопролития, понимаешь? Нам и обычных угроз вполне достаточно. – Он ухмыльнулся. – В большинстве случаев груз все равно застрахован, так что никто особо не сопротивляется. А если отсыпать команде немного золотишка, то все превращается в обычную сделку, с прибылью для обеих сторон.

– Керриган говорит, что взаимовыгодные отношения – самые прочные, – добавил Венделл.

Веш ничего не сказал, но одобрительно кивнул сыну.

– Надо же, – удивилась Эшлин. – А по слухам, остров Призрачных Мотыльков населен кровожадными злодеями, у которых нет ни стыда, ни совести. Может, вы и действуете профессионально, но слухи не возникают на пустом месте.

Ухмылка Голла исчезла.

– Да, в северной оконечности острова есть другая банда. Мы с ними никаких дел не ведем. Их изгнали из Душебродова Утеса за связи с демонами.

– С какими еще демонами? – спросила Эшлин.

– Мы их не поминаем, – буркнул Веш.

Все умолкли. Капли медвежьего жира шипели на горящих углях.

– Ну ладно, – наконец сказал Фельгор. – Значит, если Душебродов Утес – чистый рай, а на севере, среди демонов и медведей, обитает банда мерзавцев, с какого перепугу вы трое оказались здесь?

– Нас отправили за провизией, – ответил Венделл, когда стало ясно, что никто из его спутников не желает ничего объяснять. – Керриган велела пополнить запасы мяса, чтобы подготовиться к зиме.

– Только я так и не понял зачем, – проворчал Голл. – Я недавно заглядывал на ледник, там туши лежат штабелями.

– Это тебе сейчас кажется, что мяса много, – рассудительно заметил Венделл. – Если мы не запасемся провизией, то зимой будем локти кусать. Вдобавок уже начались осенние шторма, так что в море все равно не выйдешь.

Голл недовольно поморщился:

– Ну да, ну да. Вот только медвежатина невкусная.

– Не важно, вкусная она или нет, а запастись не помешает, – сказал Веш, разглядывая освежеванную тушу, с которой Голл и Венделл срезали пласты мяса и обмывали их студеной озерной водой. – Венделл, начинай засаливать.

– Хорошо, пап.

Мальчик зачерпнул пригоршню соли из доверху набитой котомки и начал втирать в пласт медвежатины.

– Откуда у вас столько этого добра? – удивился Бершад.

Соль не была такой редкой и ценной, как божий мох или драконье масло, но стоила недешево. Альмирским воинам нередко выплачивали жалованье не деньгами, а солью – совсем немного, небольшой мешочек.

– Прошлой весной мы захватили торговый корабль с грузом соли, – объяснил Венделл. – Но Керриган говорит, что ее все равно надо беречь.

– Ага, – кивнул Голл. – Вот мы и запасаемся провиантом. Обычное дело. Ну там, орехи собираем, охотимся, засаливаем мясо на зиму. – Он отхлебнул ром из бутыли. – А вот мне очень любопытно, что привело на остров вас троих?

– Мы должны спасти мир, – заявил Фельгор.

Голл удивленно вскинул брови и посмотрел на Эшлин:

– Правда?

– Фельгор несколько упрощает, – вздохнула Эшлин, – но в Терре вот-вот вспыхнет новая война. И сражения будут происходить не на поле боя и не на море, а в небесах. Мы приплыли на остров, потому что много лет назад именно здесь разработали технологию для производства нового оружия. Мы хотим выяснить, как с ней бороться.

– Технология? – переспросил Голл. – А что значит это слово? Я такого не знаю.

Эшлин задумчиво склонила голову набок:

– Новые механизмы, новые устройства, новое вооружение… – Помолчав, она продолжила: – Но больше всего мы хотим отыскать скелеты