Студент - Всеволод Советский

верхом светской изысканности. В голубых глазах я уловил одобрение в свой адрес… а при таком характере одобрение в мужской адрес неизбежно приобретает амурный оттенок.

Ладно. Поживем — увидим.

Здесь вдруг активизировался Витек.

— Э, товарищи мыслители, — забубнил он, — ну мы идем или нет?.. Долго рассуждаем!

— Тебе это, Витя, не понять, — отсекла Люба. — Показывай, что приобрели!

Без церемоний она сунула нос в нашу сумку:

— А! «Три семерки». А что, получше ничего не нашлось? Или жаба задушила?

Витька чуть покраснел, вспомнив, должно быть, как энергично и даже матерно протестовал против «Токайского». Я бросился ему на выручку:

— Ну ничего себе! А продукты? Коммунизм еще не пришел, бесплатно не дают!

— Продукты? — смягчилась Люба и тут же обрадовалась: — О, сок! Сливовый! Это кто купил? Ты, Вася?

— Отчасти, — скромно заявил я, чувствуя, что с чудным вкусом болгарского напитка мне придется на сегодня распроститься… Но таково бремя галантного кавалера.

— Ну, пошли, — скомандовала задиристая комсомолка. — Да, кстати! Ксюха к нам приехала.

— Как так? — вроде бы огорчился Витя.

Из дальнейшего выяснилось, что Ксения, с грехом пополам, наподобие Витька, сдав вступительные, поехала было домой в глубинку, но сегодня утром неожиданно нагрянула обратно. Видать, жизнь в большом городе, да еще в общаге, показалась неизмеримо интереснее, чем в патриархальной глуши.

— Постой, — засоображал Витек на ходу, — так это надо кого-то третьего звать… Саню, что ли?

— Это какого? — живо отреагировала Люба. — Лаврентьева, что ли?

— Ну да.

— Ха! Да не пойдет он. Боится свою Наташку. Та потом ему такие вилы нарисует!.. Подкаблукчник, одно слово. Саша плюс Наташа!..

Так — подумал я. Вот и еще порция информации подкатила. Дедукция мгновенно нарисовала расклады: если б неведомая мне Наташа проживала в общежитии, то я бы ее уже знал. Если б она жила тут, но уехала домой, вряд ли бы Саша задинамил… Так что, скорее всего, она местная, городская, и захаживает к нашему другу периодически.

— Тогда Леху, — озарился Витя. — Счас позову!

— От Лехи вашего мухи дохнут, — скривилась Люба.

— Так ведь другого никого нет, — с незамутненным простодушием ответствовал мой сосед.

Она лишь рукой махнула: дескать, плешь с ним, давайте вашего Леху-зануду.

— Ага, — засуетился Витек. — Я сейчас. Как метеор!

— Да метеор-то из тебя, Витя, как из говна пуля!..

Витя, отдадим ему должное, не стал дуться и обижаться, пока гитаристка всласть хохотала над собственным сомнительным остроумием. Он как-то довольно ловко отбрехнулся и припустил на четвертый этаж.

А мы пошли в 312-ю, и я подумал, что Любе туговато придется по жизни с таким бесшабашным характером и языком. Ждут ее синяки да шишки от судьбы, и кто знает, как сумеет она их пережить…

— Слушай, — сказал я по-дружески, — зря ты так с Витькой. Он же парень-то…

Тут я замялся. Сказать: хороший, неплохой… Ну, все же стоит выражения использовать понейтральнее.

— … Парень-то он дельный. Я ж за ним наблюдаю. Голова на плечах. Здоровья вагон. Немного безалаберный, но это же по молодости лет. Пройдет! Одним словом, парень перспективный.

— Ха! Ну это все-таки двумя словами. А что это вдруг ты его так рекламируешь?

Я понимающе засмеялся:

— Ничего от тебя не скроешь! Да, есть личная заинтересованность.

И я постарался как можно короче и яснее расписать свой мотив: пусть Таня будет с Витей посмелее.

— Она-то сама как к нему дышит? Ровно, неровно?

— Да как сказать… — Люба задумалась, тема увлекла ее. — Вот так уж прямо мы об этом не говорили. А по косвенным данным…

Она и шаг даже замедлила, видать, перебирая эти косвенные данные. Затем решительно тряхнула головой:

— Думаю, будет не против. Ей вообще от жизни весны хочется. Поэмы! А хотелки самые смутные. Ну, в ее возрасте это нормально. Нужно только сориентировать.

— И отлично. Вот ты и сориентируй.

— А тебе это так важно?

— Да, — твердо сказал я. — Важно. Он мне друг. И я должен ему помочь.

— Ух ты! Не «хочу», а «должен», — разобралась в нюансах Люба.

— Именно. Поможешь?

— Ладно, — самоуверенно заявила Люба. — Танька мне в рот смотрит. Найду подход! Да Ксюшка тоже. Но она, я поняла, не попадает в сферу интересов?

— Пока в резерве, — отшутился я.

Тем временем пришли. Спутница моя властно толкнула дверь комнаты:

— Соседки! Мы пришли. С гостем!

На девичьих лицах было детское любопытство. Эх, девчонки! Где мои семнадцать лет⁈.. А вот они! И мои, и ваши. Наши.

Конечно, я легко разобрался, что миловидная темноглазая шатенка, почти брюнетка — это Таня, а востроносенькая с немного птичьим личиком — Ксюша. Правда у нее были чудесные волосы, пышные, пшеничного оттенка, элегантная, точеная фигурка. Таня была по-крестьянски кряжиста, хотя и в этом имелась своя прелесть. На иной мужской взгляд вот именно такие кондовые Венеры и есть самые привлекательные…

Впрочем, все это я отмечал чисто теоретически. Ни в той, ни в другой личных перспектив я не увидел. Люба?.. Ну, вот тут другое дело. Это личность незаурядная. Она и сама не даст про себя забыть.

— Товарки, собирай на стол! — скомандовала она. — Сейчас еще гости будут!

И все быстро, умело занялись сервировкой. Вообще, в комнате был заметен образцовый порядок, не то, что в мужских берлогах. И разумеется, интерьер был дополнен всякими финтифлюшками, включая портреты эстрадных и киношных знаменитостей, вырезанные из журналов. И естественно, гордо висела на стене гитара. Из числа дорогих.

Делалось все шестью женскими руками споро, я глазом не успел моргнуть, как разномастные столовые приборы и всякая снедь заполонили раздвижной стол, предусмотрительно покрытый цветастой клеенкой.

Слова Любы о гостях напомнили мне, что предположительно здесь может появиться Алексей. Ну и какую модель поведения выбрать?.. О наших конфликтах никто из присутствующих не знает, высекать искры будет глупо; сидеть, надувшись друг на друга — не умнее. Делать вид, что все нормально?.. Нет, пожалуй, Саша прав: надо налаживать отношения.

Дверь распахнулась.

— А вот и мы! — объявил Витек.

— Здрасть, — невнятно буркнул Алексей.

— А, вот и ребята, — радостно воскликнул я, устремляясь им навстречу с дружескими если не объятиями, то рукопожатиями. Витька мигом сообразил, что это я делаю недаром, в ответ сделал