История советского библиофильства - Павел Берков

В истории советского библиофильства ЛОБ сыграл менее важную роль, чем московское Русское общество друзей книги, но все же очень значительную. В начале 1930-х годов ЛОБ как самостоятельная организация был закрыт и слит с более авторитетными, крупными коллекционерскими объединениями. О дальнейшей его судьбе, так как и под новыми наименованиями он пытался сохранить свой характер и традиции, будет сказано в следующей главе.

В библиофильской жизни СССР 20-х годов своеобразную роль играли книголюбы Казани. После революции здесь организовалась «казанская колония современных графиков», как ее назвал виднейший местный искусствовед и художник П. М. Дульский, пользовавшийся не только локальной, но и общесоюзной известностью. О работе казанских графиков и библиофилов мы в основном знаем по статьям П. М. Дульского и статьям и письмам другого крупного искусствоведа и библиофила П. Е. Корнилова.

В дореволюционное время в Казани существовала Художественная школа, основанная в 1896 г. как ответвление петербургской Академии художеств и в течение 20 лет влачившая серое существование. С приездом в 1919 г. художника Н. С. Шикалова, к сожалению, через два года утонувшего во время купанья, в Казани образовался талантливый кружок молодых графиков, сумевших в течение первого же пятилетия устроить несколько выставок, напечатать до 20 изданий и выпустить ряд художественных плакатов. По идее одного из участников кружка казанских графиков, И. Н. Плещинского, было создано издательское содружество «Всадник», выпустившее четыре сборника под тем же названием, а также ряд интересных альбомов.

Характеризуя деятельность казанских графиков начала 20-х годов, П. М. Дульский писал: «Обозревая графический материал казанцев за пять лет работы, надо сказать, что их усердие и увлечение свидетельствует о большом интересе к этому виду искусства, — и мы думаем, что, пожалуй, редкая какая-либо провинциальная область сможет противопоставить такой обильный и интересный подбор по графике, какой накопился у казанцев». Больше того, П. М. Дульский полагал, что «Казань имеет право на одно из первых мест среди современных достижений провинциальной гравюры в России». В то же время он считал, что «каких-либо открытий и завоеваний за казанцами пока нельзя признать» и что их графика «только… эхо тех течений и направлений, которые выковываются и чеканятся в Центрах» (47).

В статье П. М. Дульского по понятным причинам ничего не сказано о его собственной роли в подъеме графических искусств в Казани, в частности в изучении прошлого казанской книги. Между тем эта роль значительна и своеобразна.

Петр Максимилианович Дульский (1879–1956) родился в г. Оргееве (Бессарабия), учился в Кишиневе (гимназия) и Одессе (рисовальное училище). В 1898 г. он переехал в Казань, где поступил в упомянутую выше, отрицательно охарактеризованную им художественную школу, по окончании которой больше 10 лет преподавал рисование в маленьком городке Вятской губернии. Возвратившись в 1911 г. в Казань, Дульский до конца дней оставался в этом городе и вел напряженную творческую деятельность как исследователь художественного прошлого Казани, организатор выставок и популяризатор изобразительного искусства; а главная его заслуга, — по словам П. Е. Корнилова, — состояла в том, что он «приучал молодежь любить искусство и служить ему» (128, с. 4).

«В 1917–1920 гг., — пишет П. Е. Корнилов, — П. М. Дульский принимает участие в организации музейной жизни, в охране памятников и, особенно, в издательской работе. Его инициативе принадлежит создание первого в России журнала (по музейному делу. — П. Б.) „Казанский музейный вестник“, редактором и душой которого он был на всем протяжении его существования».

П. М. Дульский еще с дореволюционного времени живо интересовался историей и современным состоянием русской книжно-журнальной графики. Еще в 1914 г. он печатает любопытный «Обзор журналов по искусству». Затем в 1916 г. в Казани же им была издана небольшая работа, обратившая на себя внимание в центрах культурной жизни России, — «Современная иллюстрация в детской книге», переработанная затем и в соавторстве с Я. П. Мексиным изданная в Казани в 1925 г. под названием «Иллюстрация в детской книге». В 1922 г. в Казани была опубликована еще более ценная книга Дульского «Графика сатирических журналов 1905–1906 гг.», в которой он явился пионером изучения данного раздела истории русской книжно-журнальной графики. Но наибольшее значение имела и в момент своего появления и сохраняет и сейчас работа Дульского «Книга и ее художественная внешность (в связи с казанским книгопечатанием)», сперва напечатанная в качестве статьи в № 1 журнала «Казанский библиофил» за 1921 г., а затем вышедшая отдельным изданием.

Работа Дульского не вполне отвечает своему названию: она представляет краткий очерк развития западноевропейской и русской иллюстрированной книги и более подробную историю казанской книги (включая и журналы) до 1917 г. Никаких теоретических соображений по теме, сформулированной в заглавии своей работы, Дульский не излагает. Те немногие замечания общего характера, которые имеются в его статье, — например, указания на то, что прекрасной внешности русских изданий первой половины XIX в. способствовала «хорошая, плотная тряпичная бумага, иногда вырабатывавшаяся в приятных серых или синеватых оттенках, придававших книге спокойный художественный вид», — свидетельствуют о сильном влиянии на него доклада П. П. Вейнера на I съезде русских художников «Художественный облик книги» (25); кстати, эту статью П. М. Дульский упоминает в библиографическом перечне, который приложил к своей работе.

Рецензируя эту работу, А. А. Сидоров писал, что «небольшая книжка П. М. Дульского искренно порадует и библиофила, и историка искусств, и изучателя культуры». «При очень бедном нашем багаже литературы по книговедению, — продолжает рецензент, она чудесно восполняет пробел, всегда бывший особо чувствительным: она посвящена в первую очередь культуре книги в русской провинции, которую мы всегда в центре знали чрезвычайно плохо» (150).

П. М. Дульский принимал также участие в качестве редактора в издании журнала «Казанский библиофил» (1921–1923), единственного нестоличного издания подобного характера. В первый год издателем журнала был Библиографический кружок друзей книги при Госиздате, с № 3 (1922) — сам Госиздат Татарской ССР. Всего вышло четыре номера.

Библиографический кружок друзей книги возник во второй половине 1920 г. Как видно из его «Устава», помещенного в № 1 «Казанского библиофила» и изданного также отдельно, основной его задачей была библиографическая регистрация литературы, вышедшей после Февральской революции 1917 г., а также «пропаганда хорошей книги среди широких народных масс». Издававшийся кружком журнал не совсем законно назывался «Казанский библиофил» — и в программе его, опубликованной в № 1, и практически «библиофилия» занимала очень скромное место. Так, в № 1 чисто библиофильский характер имела рецензия Bis (Б. И. Смирницкого) о книге И. И. Лазаревского «Среди коллекционеров», некрологическая заметка о старейшем казанском букинисте Ибрагиме Искаковиче Барышеве и статьи П. М. Дульского «Книга и ее художественная внешность» и «В. Д. Фалилеев». В № 2 библиофильского материала больше. Отметим статьи В. Я. Адарюкова «Враги книги», М. И. Лопаткина (М. Л.) «Старая книга (Штрихи из истории книги)», Б. П. Денике «Миниатюры рукописей Соловецкой библиотеки», П. М. Дульского «В. И. Соколов», заметка Б. П. Денике «Издания графического коллектива „Всадник“» и т. п. Наименее богат библиофильским или хотя бы близким к нему материалом № 3 журнала: это всего лишь статья Ник. Столова «Книжное искусство на Симбирской выставке», большая рецензия Г. Ф. Линсцера «1905-й год в живописи» на книги П. М. Дульского «Графика сатирических журналов 1905–1906 гг.» и В. М. Лобанова «1905-й год в живописи», и его же рецензия на книгу «Гравюры И. Н. Павлова». Последний номер «Казанского библиофила» столь же небогат материалом, который подтвердил бы его название: статьи П. Е. Корнилова «Казанский книжный знак» и В. Я. Адарюкова «П. А. Ефремов», несколько рецензий на издания, посвященные современным русским художникам, графикам, Б. М. Кустодиеву, 3. Е. Серебряковой, В. Д. Фалилееву, А. Г. Платуновой и пр., — вот все, что так или иначе может быть отнесено к библиофильской тематике.

В целом историко-литературный и общенаучный материал в «Казанском библиофиле» занимал основное место. Объясняется это уже указанным характером первого издателя «Казанского библиофила» — Библиографического кружка друзей книги, в состав которого входили люди разных научных и художественных интересов. Так, например, одним из первых изданий казанских «друзей книги» была книга проф. Б. Н. Вишневского «Указатель русской антропологической литературы» (Казань, 1921). В № 1 «Казанского библиофила» за 1921 г. тот же проф. Вишневский напечатал статью «Взаимопомощь как закон природы и фактор эволюции по учению П. А. Крапоткина». П. Е. Корнилов любезно сообщил нам некоторые подробности о создании кружка: «Во главе издательства стоял культурный человек И. Кочергин. Ему, видимо, в содружестве с П. М. Дульским и Б. И. Смирницким (физик из университета) и некоторым другим пришла мысль об организации библиографического кружка „друзей книги“. Чисто библиофильского характера кружок, конечно, не имел. Научная библиография и история книги были основными его задачами. Я не припоминаю систематических заседаний и не знаю никаких печатных повесток, памяток и прочее, кроме известного Вам устава.