Не-я. Магическая академия. Начало (СИ) - Девлин Денира

— Скажи спасибо, что ты еще вообще жива, принцесса, — скривился Фокси.

Да, это была та самая главная наша с Фокси тайна. Якобы я принцесса древнего императорского рода, происходившего от первого мага Альпецдрайшулера, который сместили после второго мировой войны несколько зимоисчислений назад.

После падения, древний род старались истребить. Особенно рьяно истребляли прямых и потомков близкого родства. Все родственники разбежались по империи и попрятались в щели. Кое-каким дальним удалось сохраниться, присягнув новой династии Циннеров. В любом случае их запугали настолько, что претендовать на трон они бы не осмелились, как и на близкие к императору посты.

Тот же самый Антуаш был из старой знати, и как бы это не ценили аристократы старые и новые, каким бы сильным магом он не был, занять действительно влиятельное место при императоре ему никогда не светит ни за какие заслуги.

Проблема лишь в том, что император умирал, а наследников у него не было. А, значит, в империи грядут перемены. Как не вспомнить тут и о старой династии, которая может предъявить права? Потому все чаще возникали слухи, что одному из многочисленных сыновей императора (а как же, кто сомневается, что у того был целый гарум из жен? И у каждой по выводку детей, чтобы закрепить свое шаткое положение рядом с императором) удалось скрыться. А также жениться и расплодиться. Мол, свидетели видели его как раз при таких обстоятельствах. Нет, не плодящимся, а в кругу семьи, удаляющегося все дальше в сторону Междумирья.

Фокси уверял меня, что это правда. Моему какому-то там далекому прапраотцу удалось скрыться, он был мастер иллюзии и один из самых сильных магов в империи. Жил он в бегах, семьи у него по понятным причинам не было, но законнорожденные дети, которые знали его тайну, были. И даже каких-то слуги императора дома Циннеров находили и уничтожали.

Но как обычно, судьба любит насмешничать, и род сохранялся. И вот она я, последний и единственный прямой потомок мага Дасковердишуевлиярина Альпецдрайшулера, принцесса по крови и праву. Которая в скором будущем, после смерти правящего императора, должна заявить о своих правах на трон.

И стать… не властвующей императрицей, нет, конечно. Кто же доверит управление империей бабе? Хоть и имеющей на то все права. Женой императора. Которому я должна буду преподнести свой трон под его достойный зад и ножки. То есть я заявляю о своих правах, их получаю, вместе с троном и империей, а потом все эту передаю своему нареченному.

Которого и должна сама выбрать. Так что не надо думать о Фокси так уж плохо. Наша с ним цель в академии — найти достойного императора будущей новой империи. И выбор этот должна сделать я. Хотя он сильно ограничен по очень длинному списку показателей, так что выбора особенно и нет. Кандидатуры можно пересчитать по пальцам одной руки, и все они мне известны. На самом деле Фокси действительно действует из благих побуждений. Он тоже за справедливость и считает сегодняшнее положение дел совсем не таким.

Он хочет вернуть идеальный мир, который недолго просуществовал во времена появления магии у людей после первой мировой войны и когда мой самый первый знаменитый предок — первый маг Дасковердишуевлиярин Альпецдрайшулер (которого для краткости называют первым магом Дасковердиярином) — взял на себя ответственность стать первым императором в новой империи, защищать всех подданных и учить людей магии.

И, по словам Фокси, это был действительно чудесный и удивительный мир, где сильный защищал слабого, а каждый вносил в благоденствие империи свой посильный вклад. И все делалось из благих побуждений во благо народа и с чистыми помыслами. Так просуществовала империя до смерти мага и до смерти его первых учеников. Через много зимоисчислений, как-то незаметно, все поменялось. И благие намерения уступили корысти, жажда подвигов — тщеславию, высокие порывы — низким и порочным желаниям, патриотизм — властолюбию и деспотизму.

Глава 54

Фокси потерял на какое-то время нашу ветвь, но когда заметил меня, пятилетнюю сироту, я чем-то привлекла его внимание. Он присмотрелся и смог увидеть мою спрятанную истинную сущность. Он боялся за мою безопасность, запечатал мой сильный дар, изменил ауру, поставил сильный ментальный щит, на который понемногу ювелирно накладывал мою историю новой жизни. Таким образом, я оказалась в поместье Литтерацев и росла там в относительной безопасности под присмотром Фокси и его обучением.

Учитель он был странным. Например, научил читать, а писать — нет. В академию я попала, не умеющая писать и мне пришлось пройти процедуру магического обучения быстрописанию. Рассказывал о домах аристократии и при этом толком не объяснял, чем занимается мой хозяин. То есть давал мне те сведения, что считал нужным, и не считал обязанным объяснять мне свои мотивы. Присмотр за моей безопасностью тоже был так себе. Некоторым гостям он просил не показываться на глаза, даже скрывал. А однажды я себе топором чуть не оттяпала ногу, и чуть не умерла от попадания под копыта взбрыкнувшей кобылы под молодой хозяйкой. И где он был в это время? Ну и были еще случаи, за невмешательства в которые мне трудно его простить.

Поэтому я Фокси не особо верила и сказала, что якобы я принцесса. По его словам. Я же чувствовала игрушкой в его руках в его целях. Он даже не считал нужным привести доказательства, заверив, что предоставит их сам в мою пользу, когда настанет время.

Не сомневалась я только в одном, ему действительно надо было, чтобы я присмотрелась к претендентам на трон будущего императора. Для этого я была послана в академию, где учатся самые сильные маги. Для этого он хочет, чтобы я стала рабыней одного из них.

У нас с ним заключено соглашение. Я предоставляю ему свой выбор кандидатуры императора, якобы, конечно, своей пары, своего мужа. Он мне помогает, защищает и исполняет одно мое желание при моем требовании когда угодно. Фокси — единственный из оставшихся богов, который может повернуть время вспять. Правда, ненадолго. Он может вернуть меня не далее, чем на шесть месяцев.

— Да, я жива благодаря тебе, но без денег я также умру, Фокси. Потому что заболею. Не смогу нанять целителя. Замерзну и прочее. И все равно итог будет один — я вылечу из академии. Так что, Фокси, если ты решил мне денег не давать и ничем не помогать, чтобы я прочувствовала все тяготы жизни бедняков, не вмешивайся до конца. Моя работа не повредит нашей цели, обещаю.

- Упрямица, — недовольно качнул головой Фокси. — Хорошо хоть то платье взяла. Оно тебе идет, — подмигнул он. — На вечеринку иди, не вздумай взбрыкнуть. Ты должна быть ближе к Фаргусу.

— Буду, Фокси. Но не сразу же падать перед ним. Хотя с этим я опоздала, уже упала к его ногам. Реакцию ты видел, перешагнул и дальше пошел, — усмехнулась я.

— Так ты его маринуешь что ли? И давно ли ты стала умелой в этих играх? — спросил он.

— Любая девочка с рождения женщина, — заверила я его.

— Тебе перестали сниться твои странные сны? — нахмурился он.

— Да, почти. Я же тебе говорила, они становились все реже и реже. А сейчас у меня такая жизнь, что едва я голову положу на подушку, отключаюсь до утра без всяких снов.

Это было почти единственным, в чем я лгала Фокси. Когда-то я рассказала ему о странных моих снах. Они были как будто о другом, чужом мире. Непонятные, хаотичные, пугающие. Там были какие-то чудовища, которые назывались машинами — они неслись на меня с такой скоростью, с какой не двигается ни одно существо, при этом огромные, неживые, как будто все из железа. Там были войны и много крови. Там были полные ужасы лица и несчастная я — вернее та, которой я была в этих снах. Там было все странное, чужое и страшное, и я не любила эти сны. И Фокси они по какой-то причине не нравились. А я не люблю осуждения за то, в чем нет моей вины.

А потом я уже поняла кое-что из того что мне снилось, и мне еще меньше хотелось обсуждать это с Фокси. Поэтому я опять говорила полуправду, ведь врать не в моей привычке. Что сны мне снятся все реже и реже, и они все бледнее и бледнее. Что к утру я уже их и не помню.