Гарри Поттер и Змей Слизерина - Мышь88

Рон бросил на него смущенный взгляд.

— Гарри, я…

— Забудем, Рон. Я и сам что‑то до крайности стал вспыльчив, так что прошу прощения.

— Я вас обоих когда‑нибудь прибью! — фыркнула Гермиона и повернулась к Гарри. — Ну, что нового?

— Пришел в себя.

— Правда? И?

— Ничего, мадам Помфри меня тут же вышвырнула.

— Правильно, пусть отдохнет от тебя немного, — хихикнула Гермиона.

— Опять ты начинаешь, — проворчал Гарри и потянулся за вилкой.

— Просто знаешь, когда наступает мирное время, многое меняется, — мудро заметил Рон.

Гарри проигнорировал это замечание. На какой‑то момент он был готов себе признаться в том, что испытывает к мастеру зелий симпатию, а не только сострадание и старую неприязнь одновременно. Все разом сделалось очень сложным.

Гермиона, казалось, угадала его мысли, она положила руку ему на плечо и легонько сжала его.

То самое письмо

Весенний ветер резкими порывами бил в лицо и заставлял то и дело выравнивать метлу. Гарри отыскивал глазами снитч и в первый раз за много месяцев был в своей стихии. Маленькие фигурки зрителей и других игроков расплывались где‑то внизу, а он летел в прохладном утреннем воздухе, легко и свободно, охваченный спортивным энтузиазмом. Благодаря хорошей балансировке метлы ему удавалось легко преодолевать все воздушные потоки. На трибунах царило большое оживление, хотя это была всего лишь тренировочная игра. Рон и Гермиона размахивали небольшими флажками с эмблемой Гриффиндора, рядом с ними Хагрид выкрикивал что‑то своим зычным голосом. Все это длилось не более двадцати секунд, — обычное время, которое Гарри всегда посвящал настоящей охоте, — и золотой снитч уже у него в руке! Он вышел из особо опасного пике и тут же попал в объятия всей команды сразу. После бурных поздравлений он направился в раздевалку, куда вскоре заглянули его друзья.

— Это было классно, Гарри! — восхищался Рон. — Ты на пике формы. В следующий раз я обязательно приму участие, плевать на то, что у них уже есть вратарь! Жаль только, что ты больше не капитан команды.

— Я последний раз играл в квиддич на шестом курсе, — ответил Гарри, смеясь. — Честно говоря, я сам крайне удивлен, что вообще смог что‑то показать на поле.

— Рональд, но ведь ты будешь уделять внимание экзаменам, не так ли? — с нажимом осведомилась Гермиона.

— Конечно… э–э, Гермиона, дай нам немного расслабиться, мы ведь это заслужили.

— Не думаю. Что мы действительно заслужили, так это хорошую головомойку от директора!

— Гермиона, что с тобой? — Рон даже рот открыл.

— Я… нервничаю.

— Ну, это‑то сразу видно. Не бойся старухи, она же к нам хорошо относится, так?

— О какой такой старухе идет речь, мистер Уизли?

Это была Макгоннагал, незаметно зашедшая в раздевалку. Рон покраснел и забормотал что‑то невразумительное. Гермиона, к счастью, быстро сориентировалась:

— Нет–нет, профессор, он совсем не это имел в виду! Кто же в здравом уме назовет Вас старухой? Да Вы каждому из нас дадите сто очков форы!

— Бросьте, мисс Грейнджер, — Макгоннагал почти улыбнулась, но ее голос оставался строгим. — Мы еще обсудим ваше поведение во всех деталях, обещаю, а сейчас, мистер Поттер, мне надо Вам кое‑что сообщить.

— Что именно? У меня нет тайн от…

— Разумеется, но раздевалка — это место, куда может зайти каждый, Вы не находите?

— Хорошо, я сначала переоденусь, можно?

— Да, разумеется, я буду ждать Вас в своем кабинете, — с этими словами она ушла.

— Что происходит? — удивился Рон. — Что ты там еще натворил?

— Поставил ее в неловкое положение, — вздохнул Гарри. — Кажется, я уже знаю, о чем пойдет речь… Проклятье, у меня было такое хорошее настроение!

— Не волнуйся, Гарри, мы с тобой! — сказала обеспокоенная Гермиона.

— Попытаюсь как‑нибудь, — Гарри очень долго переодевался в школьную форму.

Что он должен был говорить? Правду? Хорошо бы Макгоннагал не стала слишком интересоваться деталями. А если нет? Что ж, это явно была не самая неприятная ситуация в его жизни. Распрощавшись с Роном и Гермионой, он направился в бывший кабинет Дамблдора. Пароль был ему известен — «Мудрость», — и он беспрепятственно прошел мимо каменной горгульи и поднялся по винтовой лестнице. Макгоннагал уже пребывала в легком нетерпении.

— Садитесь, Поттер, — сказала она и указала на хорошо знакомое ему кресло. Это вызвало в нем целую бурю воспоминаний, и он, сев, устремил взгляд в пол.

— Поттер, я думаю, Вы догадываетесь, зачем я Вас позвала?

— Да.

— Хорошо… Что ж, я сделала все так, как Вы просили.

Гарри молчал: он все еще не мог определить ее настрой.

— Поэтому я считаю, что имею право знать все, — продолжила директриса.

— Что — все?

— Почти год назад Вы пытались убедить общественность в том, что Северуса Снейпа нельзя признать виновным в убийстве Альбуса Дамблдора и пособничестве Волдеморту, но поверили Вам очень немногие, таково было тогдашнее настроение. Не скрою, мне все это показалось очень подозрительным, но я решила довериться Вам.

Теперь она смотрела ему прямо в глаза, избежать ее взгляда было уже невозможно.

— Тогда я сказал правду, и я все еще придерживаюсь этой правды.

— Но все рассказать Вы, конечно, не можете, — сказала Макгоннагал с сарказмом.

— Нет, не могу.

— Альбус всегда поступал так же, — она подошла к окну и стала смотреть на Черное озеро. — Поттер, Вы должны понять: ситуация очень серьезная. Если мистер Хольдер принимается за что‑то, он доводит это до конца. Моя власть для него ничего не значит, он и Альбуса недолюбливал, всегда… считал его слишком мягким. Я могу его убедить, к примеру, в том, что Северус с самого начала работал на нас. Я могла бы это сделать, хотя у меня и нет доказательств. Но, согласитесь, выглядеть это будет очень подозрительно, так как он сбежал и много месяцев скрывался, да и обнаружен был по чистой случайности, в то время как он должен был бы дать ответ за то, чему многие были свидетелями. Я имею в виду то, что на протяжении года творилось в школе.

Гарри кивнул.

— Вообще‑то он не хотел, чтобы его нашли, — тихо сказал он, — но Пожиратели… я не знал, что они могут контролировать и мою магию и что они тоже искали его.

— Зачем он был им нужен?

— Он был правой рукой Волдеморта, почти все они ему завидовали, а потом он их, так сказать, предал. И неважно, что он и не был на их стороне… теперь уже все равно.

— Да, наверное… Гарри, — она так редко называла его по имени, что он уставился на нее от неожиданности. Она улыбнулась: — Наверное, я сошла с ума, но я тебе верю. Скажи… ведь это правда, насчет него и Альбуса? Была между ними договоренность?